Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

6 января Высоцкий присутствует на читке «Мастера и Маргариты», где у него роль Ивана Бездомного. Вот как об этом вспоминает Вениамин Смехов:

«Нелюбезное утро, слякоть и снег. Я в театре. Звонки туда-сюда. Читка. Яростный шеф (Юрий Любимов. – Ф. Р.). Через губу с ничтожным уважением к труппе – скопищу эгоистов, невежд и прочия недостатки, обнаруженные его чутьем и его сыном, поодаль с другом расположившимися. Начхать на них, живите как знаете, но то, что вползли в атмосферу мизантропия и дисгармония, неблагодарная нелюбовь к актерам и самовозвеличка – вот что есть кошмар текущего момента. Не дочитав – а читал Ю. П. скверно, на одной краске Пилата с немногими вдруг рассветами актерства и попадания, – ушел в 14.45 в управление…» (Имеется в виду управление культуры исполкома Моссовета, где решался вопрос о выпуске спектакля «Пристегните ремни». – Ф. Р.)

Поход Любимова «наверх» завершился печально – там ему сообщили, что спектакль в том виде, в каком он есть, к выпуску допущен быть не может и отправлен для дальнейшего цензуирования выше – в Минкульт Союза. Об этом вердикте Любимов сообщил труппе утром в день Рождества Христова (7 января), когда актеры собрались для продолжения читки «Мастера и Маргариты».

8 января Высоцкий играет в «Добром человеке из Сезуана», 9-го – снова снимается у Хейфица, 10-го – играет в «Павших и живых» и «Антимирах», 11-го – в «Десяти днях, которые потрясли мир», 12—13-го – снимается. В те дни в «Единственной» снимались павильонные сцены в декорации «квартира Наташи». Это там герой Высоцкого – руководитель студии народного творчества Борис Ильич – поет героине Елены Прокловой песню «Очи черные»(«Во хмелю слегка…»), после чего ее соблазняет.

14 января Высоцкий снова в Москве и играет «Гамлета». 15—18-го – снимается у Хейфица. 19-го – выходит на сцену Таганки в двух представлениях: «Павшие и живые» и «Антимиры», 20-го – играет принца Датского.

21 января Высоцкий и Влади отправились на прием к новому министру культуры СССР Петру Демичеву (он сел в это кресло после того, как в конце октября прошлого года покончила с собой прежняя хозяйка Минкульта Екатерина Фурцева). Цель у них была одна: добиться от министра разрешения выпустить первый диск-гигант Высоцкого. Да, мой читатель: несмотря на фантастическую популярность песен Высоцкого в стране, на январь 75-го на его счету было только три пластинки, причем все – миньоны. Как мы помним, в апреле прошлого года Высоцкий и Влади напели на «Мелодии» два десятка песен под клятвенное обещание руководителей фирмы грамзаписи, что большая часть этих произведений войдет в диск-гигант. Но с той записи минуло уже больше полугода, а воз и ныне был там. Вот почему Высоцкий и его супруга напросились на прием к министру культуры.

Демичев принял их весьма радушно: усадил за стол и приказал своему секретарю принести для гостей чай и сушки (исконное угощение тех времен в начальственных кабинетах). Под этот чаек и полилась беседа, которая длилась около получаса. Говорили, естественно, об искусстве. Высоцкий, как бы между делом, стал сокрушаться о несчастливой судьбе спектакля Театра на Таганке «Живой»: дескать, в бытность министром культуры Екатерины Фурцевой ему никак не удавалось выйти в свет. Демичев спросил: «А кто играет Кузькина?» «Золотухин», – ответил Высоцкий. «Это хороший актер», – улыбнулся в ответ министр и пообещал лично посодействовать в выпуске спектакля на сцену (наврет: спектакль будет разрешен только в конце 80-х, когда министром будет уже другой человек). Кстати, Демичев обманет ходоков и с диском-гигантом: скажет, что пластинка обязательно выйдет, однако свет увидит только очередной миньон. Впрочем, об этом рассказ впереди.

Окрыленные обещаниями Демичева, Высоцкий и Влади со спокойной душой отправились на автомобиле в Париж. На календаре было 24 января. В дороге Высоцкий встретил свое 37-летие. Дату для него этапную, не зря ведь в одном из своих произведений он написал о ней следующим образом:

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —Вот и сейчас – как холодом подуло:Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,И Маяковский лег виском под дуло.

Между тем первые дни путешествия принесли с собой сплошные разочарования. Началось все на подъезде к Бресту, где «БМВ» внезапно заглохла. С горем пополам супруги доехали-таки до города, надеясь, что тамошние мастера помогут устранить неисправность. Но там таких специалистов не оказалось. Не нашлось их и в Польше, куда звездная чета приехала 25 января. Вечером того же дня Высоцкий и Влади побывали на спектакле Анджея Вайды «Дело Дантона». После представления Вайда пригласил супругов к себе домой, где Высоцкий дал небольшой концерт (там же были Даниэль Ольбрыхский и его жена Моника). А утром следующего дня звездная чета отправилась дальше – в Западный Берлин. Именно там автомобилю Высоцкого была наконец предоставлена надлежащая помощь.

О своих впечатлениях в Западном Берлине Высоцкий в дневнике писал следующее: «Никто не бьет стекла и не ворует. Центральная улица – Курфюрстенштрассе (правильно – Курфюрстендамм. – Ф. Р.) – вся в неоне, кабаках, автомобилях. Вдруг ощутил себя зажатым, говорил тихо, ступал неуверенно, то есть пожух совсем. Стеснялся говорить по-русски – это чувство гадкое, лучше, я думаю, быть в положении оккупационного солдата, чем туристом одной из победивших стран в гостях у побежденной. Даже Марине сказал, ей моя зажатость передалась. Бодрился я, ругался, угрожал устроить Сталинград, кричал (но для своих) «суки-немцы» и так далее. Однако я их стесняюсь, что ли? Словом – не по себе, неловко и досадно…»

В Париже звездную чету ждали куда большие неприятности. Едва они достигли столицы Франции, как Марине сообщили, что ее старший сын Игорь снова угодил в наркологическую клинику. Супруги, естественно, сразу же навестили парня, но успокоения этот визит им не принес – дело у Игоря зашло слишком далеко.

Спустя несколько дней Высоцкий и Влади выбрались в ресторан «У Жана», где пел русский цыганский барон Алеша Дмитриевич. С его песнями Высоцкий познакомился благодаря Михаилу Шемякину, который подарил ему диск певца. И поначалу эти песни Высоцкому жутко не понравились, о чем он немедленно сообщил другу. Но Шемякин посоветовал ему послушать диск еще пару раз. «Тогда до тебя дойдет», – сказал Шемякин. Высоцкий совету последовал и… оказался пленен талантом цыгана.

В те же дни на студии «Шан дю Монд» Высоцкий записывает свой первый французский альбом (двойной), состоящий из 22 песен. Правда, выйдут эти диски только после смерти певца (в 1981 году), о чем речь еще пойдет впереди.