Великосветский прием - Джулия Фэнтон

Она отвела мать в спальню, уложила в кровать и увеличила громкость телевизора, который, по настоянию Мариетты, вообще не выключался, даже когда она спала. Мариетта сосредоточила свое внимание на экране: шла реклама новой системы страхования.

Мэри-Ли выскользнула в гостиную, куда из-за переезда матери пришлось втиснуть всю обстановку кабинета. Она потянулась к телефону и начала набирать номер.

– Ларри? – спросила она, дождавшись наконец ответа.

– Мэри-Ли? Ты что-то совсем пропала, детка. Ну, как ты – все такая же шикарная дама? Знаешь, как я тебя называю? Лисичка с косичкой, вот как! – Ларри Фултон сам развеселился от своей шутки.

Он работал в «Чикаго трибюн»; репортерская судьба сводила их на одних и тех же тропах, и постепенно они сдружились.

– Моя косичка пока при мне, – заверила она его с улыбкой. – Ларри, хочу тебя попросить об одной услуге.

– Обожаю оказывать услуги хорошеньким женщинам.

– Как дела в Чикаго? Что слышно о забастовке в «Фитц»-отелях? Что там творится?

– Пока застой: ни туда, ни сюда. Судья Харлен Кейт отверг ходатайство о трехмесячной отсрочке, и забастовка может начаться к концу этой недели.

– Понятно. А еще? Не обязательно что-то масштабное: мне любая мелкая деталь может пригодиться.

Она выслушала его рассказы о ходе переговоров, о рецидиве болезни у жены Робби Фрейзера и о других тривиальных фактах, которые были отмечены прессой. Она вскользь полюбопытствовала, не слышно ли чего-нибудь новенького про Коксов, и Фултон пообещал навести справки и позвонить ей через полчаса.

Она ждала, расхаживая по квартире, и прислушиваясь к звукам телевизора. Один раз до нее донесся смех Мариетты. Наконец Фултон позвонил. Она нетерпеливо схватила трубку:

– Да? Узнал что-нибудь, Ларри?

– В общем-то ничего особенного. Факт номер один: похоже, сегодня Ричард Кокс не на шутку раскипятился.

– Это как?

– Ну, вроде он ворвался в спортклуб и напал на Эмила Марчека, когда тот лежал на тренажере. По сути, придавил этого деятеля стокилограммовой штангой.

– Интересно.

– Вот-вот. Ребятки из профсоюза посчитали, что Кокс загнан в угол, потому он так и взбесился. Ожидали, что сегодня он выкинет белый флаг, но не тут-то было. Он начал речь, и все уже думали, что он собирается сдаваться, а он вдруг прервал себя на полуслове и ушел. Далее – факт номер два, и это действительно интересно. Предполагается, что няня-англичанка и старший мальчик, Трип, уехали в Уэст-Палм-Бич, штат Флорида, чтобы навестить единственного дедушку, Джея Уинтропа.

– В самом деле? Что значит «предполагается»?

– Говорят, отъезд был в высшей степени внезапным. Мальчику даже вещи не собрали. Может быть, им чем-то угрожали.

Мэри-Ли почувствовала знакомую дрожь профессионального азарта, но ничем себя не выдала. Если Ларри унюхает добычу, он сам пойдет по следу и ее опередит.

– Сомнительно, – равнодушно протянула она. – Они то и дело туда катаются. Старик души не чает в ребятишках. Ну, а что еще хорошего? Есть что-нибудь забойное?

– Извини, больше ничего.

– О'кей, – сказала она. – Да, Ларри, когда будешь в Нью-Йорке, звякни мне. Закатимся куда-нибудь и устроим грандиозный кутеж.

– Договорились, – с радостью согласился он. Мэри-Ли постаралась закончить разговор как можно скорее; ее мысли уже лихорадочно закрутились. Что-то стряслось, это ясно; и дело касается Трипа. Она позвонила еще в одно место – в школу, где учился Трип, и начала разговор с ночным дежурным. После долгих препирательств ей все же продиктовали номер домашнего телефона Хэнка Прайса из службы безопасности.

– Что вам нужно в такой поздний час, мисс? Ваше дело не терпит до утра? Офис открывается в восемь.

– Я из агентства «Уайлд», – сказала она наудачу. – Звоню вам по просьбе Коксов, по поводу их сына. Никаких новостей нет?

– Я уже сказал мистеру Коксу, что, по моему мнению, лимузин был тот самый, в котором всегда возят мальчика. Ничего подозрительного я не заметил: номер тот же и все прочее. В этой школе триста ребятишек, которых привозят и увозят каждый день. Я...

Мэри-Ли повесила трубку. Мальчик исчез!

Вот это сюжет! Сочувствие к Трипу боролось в ней с нарастающим предвкушением возможной сенсации. Люди любят читать о богатых и знаменитых – а здесь налицо все элементы драмы. Мэри-Ли, конечно, помнила обещание, данное Александре, но, несмотря на угрызения совести, решила взять свои слова обратно. По всей Америке расплодилось множество бойких газетчиков, которые постоянно держали нос по ветру в надежде учуять сенсацию – вроде той, что сейчас замаячила перед ней. Их ничто не остановит, попади им только в руки любая – самая грязная, самая низменная – подробность. Если эту историю не опишет она – это сделает кто-нибудь из собратьев по перу.

Мэри-Ли без промедления набрала номер круглосуточной службы по уходу за больными на дому и вызвала сиделку, а затем, не отходя от телефона, заказала билет на самолет.

В пятницу, шестого сентября, в час дня, бело-голубой полицейский автомобиль остановился рядом с серым лимузином, который был припаркован в неположенном месте недалеко от Чикаго, в районе Бриджпорта. Один из полицейских связался по рации с центральным управлением для проверки номерного знака, в то время как второй вышел для осмотра лимузина. Из багажника исходило ощутимое зловоние – запах разлагающейся плоти.

Приоткрыв багажник, полицейский обнаружил в нем труп мужчины в серой шоферской униформе. Открытые глаза покойного подернулись сухой пленкой от продолжительного воздействия воздуха.

В ночное время огни Палм-Бич, отраженные в водах озера Лэйк-Уорт, производили впечатление бриллиантового ожерелья. Такси переехало Флеглер-бридж и свернуло влево по Океанскому бульвару. Над Карибским морем недавно пронесся ураган, и высокие волны прибоя все еще обрушивались на берег, поднимая вверх каскады хрустальных брызг.

Ричард видел это феерическое зрелище, но мысли его были далеко.

Где теперь Трип? По-прежнему ли Брауни рядом с ним?

– Вроде бы это здесь, сэр, – обратился к нему водитель.

– Остановитесь у ворот, – распорядился Ричард. – Охрана доложит о моем прибытии.

Когда они притормозили, Ричард пристальным взглядом обвел фасад здания, обнесенного сварной железной оградой и вдобавок защищенного рядами проволоки, которая, по-видимому, находилась под напряжением. По виду дом был больше похож на здание посольства, чем на цитадель самого могущественного крестного отца мафии на Восточном побережье. Ко входу в дом вели каменные ступени. У парадного подъезда горделиво возвышались четыре колонны; по обе стороны тянулись бесконечные ряды окон за черными ставнями.