Девятое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

Ему было хорошо известно, что в темноте боковое зрение работает куда лучше прямого. Будучи лесным проводником, он много раз проводил ночи в лесу и усвоил правило: не смотреть прямо на нужный объект, а примерно на четверть круга в сторону от него. Когда жизнь его переменилась, это умение видеть, не глядя прямо, оказалось особенно полезным в ночном бою.

Сделав всего пару шагов, он ощутил, как что-то мазнуло его по штанине под коленом. Легкое касание, будто кончик ветки задел одежду, — но откуда на поляне ветка? Ричард успел остановиться, прежде чем перенести на ногу вес своего тела. Снова почувствовался запах, но уже сильнее. Пахло горелой тканью.

Под подошвой почувствовался сильный жар. Быстро и бесшумно Ричард отступил назад.

Он не мог понять, хоть убей, на что же такое наступил. Не мог даже предположить. Веревка, при нажатии приводящая в действие ловушку? Но веревка не обожгла бы его так, как это нечто.

Что бы это ни было, оно пристало к штанам — просто прилипло и потянулось следом за Ричардом. Как только он попятился и дернул посильнее, липучка отстала, и тут же легкое движение среди деревьев неожиданно стихло, как будто кто-то учуял тихий чмокающий звук разрыва. Звенящая тишина болезненно давила на уши.

Частицы тумана были слишком мелки и оседали на листьях бесшумно. На иголочках ели собралась влага, но вниз не капала. К тому же звук, который он расслышал, не походил на звук падающих капель. Ричард сосредоточил внимание на том месте, где только что прервалось движение.

Затем оно началось снова, но уже быстрее и как будто более целеустремленно. Среди ветвей послышался тихий, шелковистый присвист, напоминающий скольжение коньков по льду.

Когда Ричард шагнул в сторону, что-то пристало к его второй ноге, такое же липкое и горячее.

Только он хотел взглянуть, что же это, как ощутил прикосновение к руке выше локтя. Рубашки на нем не было, и липкая гадость обожгла неприкрытое тело. В левой руке вспыхнула жгучая боль. Он дернулся, высвобождая ногу, чувствуя, как по пальцам течет теплая кровь. Его собственный гнев и ярость меча грозили пересилить чувство осторожности.

Он огляделся, пытаясь разглядеть в темноте нечто, чего там не должно быть. Когда он оборачивался, тонкая, как лезвие бритвы, алая полоса света на горизонте отразилась в клинке — и теперь он весь казался окровавленным, а не только рукоять, покрытая настоящей кровью, стекающей по руке.

Тени вокруг него не рассеивались, а стягивались все ближе. Неизвестная угроза приближалась, аккуратно раздвигая на своем пути ветки и кустарник. Ричард сообразил: тихое шипение, которое он слышал, могло возникнуть от того, что растения мгновенно сгорали при соприкосновении с этим чем-то. Теперь понятно, откуда взялся запах горелых листьев. Он усомнился бы в своей догадке, просто не поверил бы, что такое создание вообще может существовать — если бы не ощутил его прикосновение на себе. Кровь, стекающая по руке, никак не могла быть плодом воображения.

Интуиция подсказала Ричарду, что медлить больше нельзя.

Глава 36

Быстро, но тихо Ричард поднял меч, готовясь отразить нападение. Он не знал, что это будет за атака, но всерьез решил быть готовым ко всему. Прикоснувшись холодной сталью клинка ко вспотевшему лбу, он постарался успокоиться.

Шепотом произнеся слова «Клинок, действуй как должно», он полностью подготовил себя и меч к любым необходимым действиям.

На его обнаженную грудь упало несколько крупных капель дождя. Прежде едва заметный, дождь усиливался. По лесу разнеслась мягкая барабанная дробь капель по листьям. Ричард стряхнул дождинки с ресниц.

Вместе с треском веток до него донесся шум быстро приближающихся шагов. Он узнал неповторимую походку Кары. Очевидно, она делала обход лагеря и услышала те же звуки, что и он. Зная Кару, он не удивился, что она обратила на них внимание.

Сквозь шорох дождя Ричард слышал, как медленно, одна за другой, раздвигаются ветки. То тут, то там трещали мелкие сучья, как будто противник обходил его, постепенно приближаясь. Что-то коснулось его левой руки. Он отшатнулся, вырывая руку из вязкого плена. И снова жгучая боль. Кровь текла уже из двух ран. И к ноге снова прикоснулась та же липучка.

Кара была уже близко. Она откинула крышку своего фонаря, и по лагерю разлился тусклый свет.

Взору Ричарда открылась странная темная сеть каких-то переплетений, свисающая с деревьев и кустов вокруг него — как будто толстые веревки, но веревки тягучие и явно живые.

Он не мог даже представить себе, что это и как оно здесь оказалось.

— Лорд Рал! Вы в порядке?

— Да. Стой, где стоишь.

— Что происходит?

— Пока не знаю.

Звук приближался, а темные нити начали стягиваться плотнее. Одна из них коснулась спины Ричарда. Он отскочил, развернулся и нанес удар мечом по странным нитям.

Пока он рубил нити, их клубок продолжал сворачиваться.

Кара открыла все щитки фонаря, и теперь было хорошо видно, как нити пытаются захватить его, словно завернуть в кокон.

Он вдруг понял, откуда исходит тот негромкий звук. Гигантский паук соткал ловушку, а он сам оказался не более чем добычей для него. Нити паутины были толщиной с мужскую руку. Ричард понятия не имел, какова их природа. Он знал только, что от соприкосновения с ними остаются болезненные ожоги.

Увидев, что Кара пытается подойти ближе, он крикнул:

— Кара, не подходи! Тебя обожжет, если прикоснешься!

— Обожжет?

— Да, как кислотой. И оно липкое. Держись подальше, а то окажешься в ловушке.

— Но как же вы выберетесь?

— Мне придется просто прорубиться. Стой там, я выйду к тебе.

Когда нити сжались плотнее слева от него, он размахнулся и ударил по ним. Меч сверкал в свете фонаря Кары, разрубая липкий клубок. Рассеченные нити разлетались в стороны, словно отпущенные пружины. Некоторые шлепались о стволы и ветки деревьев, повисая на них, словно комья темного мха. Он видел в свете фонаря, как сморщивались после соприкосновения с нитями обожженные листья.

Что бы ни создало эту сеть, его не было видно.

Дождь усиливался. Кара бегала туда-сюда, пытаясь найти путь.

— Кажется, я могу…

— Нет! — прикрикнул он. — Я сказал — не подходи!

Меч Ричарда продолжал рубить толстые нити, пытаясь остановить их сжатие, сломить их волю — а те, в свою очередь, пытались оплести клинок.

— Я должна помочь вам! — крикнула она, желая увидеть его свободным.

— Ты только сама попадешь в ловушку и тогда уже ничем не сможешь помочь. Не подходи. Я сказал — прорублюсь и выйду к тебе.