Пламя Деметры - Вадим Проскурин

- Галя, ты спрашивала у Ибрагима?

- Спрашивала. Он сказал, чтобы я не лезла не в свое дело.

- Он не сказал, что Анатолий погиб?

- Нет.

- Значит, Анатолий жив. Ибрагим не стал бы скрывать от тебя смерть Анатолия. Должно быть, он на каком-то задании...

- Джон, - сказала Галя, - можно, Полина поживет с нами?

- Можно, но...

- Я тебя люблю! - провозгласила Галя и чмокнула Джона в щеку. - Ты такой замечательный! Когда ты говорил, что не требуешь верности, я сначала тебе не поверила.

- Так вы...

- А что? Тебя это раздражает? Обычно мужчины...

- Нет-нет! Я хоть и похож на пещерного человека, но не настолько. Но я не думал...

Галя игриво улыбнулась и потерлась о плечо Рамиреса, как ласковая кошка.

- Я всегда знала, что ты самый лучший мужчина на свете, - заявила она. - Пойдем в спальню?

- Прямо сейчас?

- А что? Ты против? Ты не любишь любовь втроем?

- Я... э...

Эту ночь я ждал давно.

Счастье льется, как вино.

Дай любовь и получи вдвойне.

Верю я, что мы с тобой

Ускользнем тропой ночной

В рай, который ты подаришь мне.

Я явился, ваша честь.

Мы с тобой свободны здесь.

Звенья цепи падают вокруг.

Пусть кривятся те, кто глуп.

Правил нет для наших губ.

Нам закон не писан, милый друг!

В мир врываются мечты.

В целом мире я и ты.

Слезы счастья падают из глаз.

Растворись со мной в ночи,

Плачь и смейся и кричи.

В эту ночь возможно все для нас.

Рамирес не знал, кому посвящено это стихотворение - Гале или Полине. Он с удивлением (и с удовольствием) обнаружил, что может любить двух женщин одновременно и не видеть в этом ничего необычного или, тем более извращенного. И в самом деле, что плохого, если три человека любят друг друга? Почему то, что можно делать вдвоем, нельзя делать втроем?

9

В пламени костра есть нечто завораживающее. Должно быть, это досталось нам от первобытных предков, это как инстинкт, ты смотришь на огонь и забываешь обо всем остальном, в мире не остается ничего, кроме языков пламени, они пляшут быстрый ритмичный танец, кажется, это называется джанга, и на этот танец можно смотреть часами.

Ветер изменил направление и бросил в лицо Якадзуно целый клуб горячего и едкого дыма. Якадзуно закашлялся и замотал головой. Некоторое время он надеялся, что ветер снова переменится, но надежды были напрасны. Якадзуно пришлось встать, порезанная нога заставила его коротко, но емко выругаться.

Анатолий бросил быстрый взгляд в сторону Якадзуно и снова вернулся к созерцанию огненного танца. Что касается Нгози, то он вообще не обратил никакого внимания на Якадзуно.

Нгози был колоритной личностью. До сегодняшнего дня Якадзуно и не знал, что на Земле еще остались такие люди. Из одежды Нгози носил только набедренную повязку, лично изготовленную им из местных растений. Жилище Нгози представляло собой традиционную глинобитную хижину народа масаи, а принадлежавшее ему движимое имущество ограничивалось десятком предметов, из которых только два можно было назвать высокотехнологичными, да и то с натяжкой - нож с титановым лезвием и многоразовую газовую зажигалку. Даже копье, которое Нгози постоянно носил с собой, было оснащено каменным наконечником.

- Почему ты не купишь нормальное оружие? - спросил Якадзуно, когда заметил этот удивительный факт. Нгози ответил вопросом на вопрос:

- Зачем?

Якадзуно стал объяснять, что металл лучше, чем камень, но Нгози заявил, что в схватке с крупным зверем острота и прочность наконечника не играют большой роли. Если найти достаточно толстую и прямую палку, можно вообще обойтись без наконечника, но тогда заострять конец палки придется очень долго и копье получится очень тяжелым. Лучше взять древко потоньше и плотно привязать к нему кремневый наконечник.

- А это трудно? - поинтересовался Якадзуно.

- Нет, это совсем нетрудно. За три дня можно управиться.

- Но ты можешь купить наконечник гораздо лучшего качества и это будет стоить совсем недорого!

- Зачем покупать то, что можешь сделать сам? Якадзуно впервые столкнулся с таким подходом к жизни.

- Но ты никогда не сделаешь такую же хорошую вещь, какую можешь купить! - воскликнул он.

- Зачем мне очень хорошие вещи? - удивился Нгози. - У меня есть вещи, которые меня устраивают, зачем мне что-то еще?

После этих слов Якадзуно оставил дальнейшие попытки спорить со смотрителем заповедника. Кто его знает, может, на самом деле прав именно он, а все остальные неправы? Зачем люди что-то изобретают, что-то придумывают, к чему-то стремятся? Все, что нужно для жизни, уже изобретено многие тысячи лет назад. Может, в этом и есть истинный смысл жизни - ходить в юбочке из листьев, есть бананы и авокадо, а если повезет, то и мясо какого-нибудь зверя, которого удастся подстеречь и проткнуть копьем. Жить в хижине из сушеного слоновьего навоза, днем любоваться цветами и птицами, а ночью звездами и никогда не думать о том, что ты чего-то не успеешь или кого-то подведешь. Все говорят, что смысл жизни скрыт в ней самой, но мало кто задумывается, что в жизни Нгози не меньше смысла, чем в жизни обычного современного человека. Поселиться бы здесь навсегда, взять себе в жены чернокожую девушку из ближайшего аула или как они здесь называются... Нет, это уже перебор. Якадзуно считал себя весьма безответственным человеком, но даже он не мог пойти на то, чтобы его жена рожала в антисанитарных условиях, без всякой медицинской помощи. Нет, природа природой, о лоне природы хорошо мечтать, но жить лучше в более цивилизованной обстановке.

Спустились сумерки, а никто так и не прилетел за Якадзуно и Анатолием. Якадзуно уже отошел от шока, он даже немного загрустил. Все-таки жизнь на природе - весьма скучная штука.

Якадзуно сам себе поражался. Он очень изменился за эти месяцы, теперь он больше не чувствовал себя неопытным юнцом, больше всего на свете боящимся завалить доверенное ему дело. Он привык к острым ощущениям, к риску, к постоянному нервному напряжению. Наверное, теперь будет трудно вернуться к серой и монотонной жизни обычного обывателя планеты Земля. Или планеты Гефест.

Якадзуно уже привык не знать, в какую сторону завтра повернется его жизнь, и, странное дело, эта ситуация его вполне устраивала.

- Очухался? - спросил Анатолий.

Якадзуно пробурчал нечто нечленораздельное, он и сам не понял, что именно. Анатолий глубокомысленно хмыкнул и продолжил:

- Что-то не спешит к нам никто. Только что мою мобилу вырубили.

- Какую? Вот эту? А она разве была включена?

- Я ее подключил. У меня же все коды в голове, я подключился к сети не как тот козел со свернутой шеей, а как Анатолий Ратников.