Крик души - Екатерина Владимирова

Тяжело вздохнув, Антон прищурился, глядя на проезжую часть московских улиц. Он не мог дать ответа.

Правильно ли он поступил? Или, как девчонка и говорила, следовало оставить всё, как есть? Логично, вполне закономерно, после того, что между ними произошло, было бы оставить прошлое в прошлом. Не бередить старые раны, не тревожить память, не ворошить муравейник обид и обвинений. Разойтись.

Но он почему-то решил заманить их обоих в ловушку. Свихнувшийся идиот!

Зло чертыхнувшись себе под нос, Антон стремительно двинулся к столу и опустился в кресло.

Но если так получилось, что они оказались связаны друг с другом, пока ей не исполнится восемнадцать, стоит ли уничтожать свою жизнь? Стоит ли кромсать раны, вынуждая их кровоточить? Может быть, стоит попытаться… не забыть, нет, но — смириться? Ради отца. Ради себя. Да и ради нее тоже.

Нахмурившись, Антон вдруг подумал, что она не виновата в том, что всё так обернулось. И он тоже не виноват. Никто не виноват, по сути, просто судьба решила сыграть с ними в забавную игру. Предоставила им шанс. Но на что?.. Заново пересмотреть отношения? Постараться понять, простить, смириться?!

Антон тяжело вздохнул, откинувшись на спинку вращающегося кресла.

Черт, мысли просто разъедают его изнутри! От них можно с ума сойти.

Даша, Даша, Даша… Она выводила его из себя. Отчаянно действовала на нервы, раздражала, но…

Может, им стоит закопать топор войны? Конечно, сделать это у них не получится, но всё же… почему бы не попробовать? Он, в конце концов, взрослый мужик. Ему почти двадцать шесть, а ведет себя, как мальчишка, у которого десять лет назад отняли игрушку, и он теперь мстит обидчику. Не смешно ли!?

Пришлось напомнить себе, что отняли у него отца, а не игрушку, а обидчиком оказалась та, которую тот сделал своей дочерью, и всё же… Это было его решение. Наверное, стоило догадаться, что Олег не оставит свою подопечную умирать, просто Антон тогда не подумал о том, насколько всё серьезно. Но смеет ли он сейчас оспаривать то, о чем просил отец, имеет ли право отказывать ему в этой просьбе, пренебрегать обещанием, пытаясь вникнуть в суть, понять, осмыслить, добраться до истинных причин этого поступка?

Разве не пытался он сделать то же самое четыре года назад, когда оказался стоящим лицом к лицу с этим фактом? Что это ему принесло?! Новую боль, разочарование и обиду. Непонимание к отцу и злость к ней.

Да, со стороны всё выглядело ужасно по-детски. Но кто смеет обвинять его, не оказавшись на его месте?

Никто не знает истинных и реальных возможностей человека, как он поступит в той или иной ситуации, когда окажется не властным решать, как делал это раньше, раскладывая свою жизнь по полочкам. Никто. И, только оказавшись на месте Антона, сделав всё не так, как сделал он, поступив благороднее, простив, забыв всё, примирившись, можно будет ткнуть в него пальцем и сказать, что он ведет себя, как ребенок.

Но кто на его месте поступил бы иначе? Кто сделал бы не так, как он?

Милосердный, бесконечно добрый, всё понимающий человек, которого, очевидно, в мире Антона, в мире жестокости, лжи, лицемерия и подлости, просто не существовало.

Закрыв глаза, Антон сильно зажмурился.

Может, он таким и казался окружающим? Маленьким мальчиком, которому не позволили повзрослеть, у которого почти отняли отца. Сначала его работа, а потом неизвестная девчонка с улицы?

Детская обида, не выплаканная за годы боль, эгоистичная жалость к самому себе, немилосердное и уставшее быть добрым общество, которое его воспитало и взрастило вместо отца!..

Что он мог изменить? И мог ли?.. Вернуться в прошлое и всё исправить, шанса не было, но, может быть, сейчас ему стоит обернуться и понять, что он сделал не так?.. Ведь, наверное, было очень много того, что он сделал неправильно. Хотя бы в отношении этой девчонки. Ведь за что-то она его ненавидит! За что? Что он сделал? Где оступился, где ошибся? Да, они никогда не были друзьями, терпеть друг друга не могли, но и обоюдной ненависти между ними не было.

Или ему так лишь казалось? Он ошибся, и она была, эта ненависть? С ее стороны?..

А с его?.. Что он чувствовал к ней, кроме жгучей, разъедающей ревности и дикой злобы?..

Но ведь что-то изменилось, он это чувствовал. Не пылала Даша такой лютой к нему ненавистью четыре года назад, когда выставляла на показ перед социальной службой, как счастлива, что именно Антон, а не кто-то иной, стал ее опекуном. Ее чувства были открытыми, искренними, откровенными. И она тогда его не ненавидела. Да, было что-то в ее взгляде, мучительное, болезненное неприятие ситуации, но она мирилась. Она хотела… она пыталась сделать лживое счастье настоящим, чтобы убедить в нем и себя.

Может быть, она бы и хотела его ненавидеть, но своих чувств не показывала.

Значит, причины его ненавидеть у нее появились позже?..

И эта странная история с ее одеждой, с тем, как она жила всё это время, недосказанности, намеки, упреки, высказанные, словно бы вскользь, кривые замечания и сарказм в голосе. Ее ненависть и злость. Ее обида, разочарование… в нем. Будто она на что-то надеялась, ждала чего-то, но осталась обманутой.

Что-то тут было не так, Антон чувствовал это.

Сейчас, на свежую голову, избавившись от злых, раскалывающих его на части мыслей, он посмотрел на всё иными глазами, будто снял розовые очки. И увидел. Ее… такую настоящую, живую, сейчас перед ним обнаженную, полностью искреннюю. Не скрывающую своих чувств. Ту, какой он ее никогда не знал.

И в этой Даше было так много вопросов!.. Вопросов, на которые сама она отвечать не желала.

Задумчиво покрутившись в кресле, Антон вновь уставился в окно.

Может быть, он был слеп все эти годы? Эти четыре года, когда за девчонкой присматривала Маргарита Львовна? Он что-то упустил, не досмотрел, не увидел?.. Не захотел видеть?!

Антон не любил оставлять недосказанности после себя, это раздражало. А в истории Даши было очень много недосказанностей и вопросов. Ответы на которые, по всей видимости, ему придется искать самому.

Резкий и пискливый сигнал селектора он, от неожиданности вздрогнув, проигнорировал.

Он узнает правду, доберется до истины, как делает это всегда, разгадает тайну за семью печатями.

И сделает так, чтобы их с Дашей жизнь под одной крышей не превратилась в кошмар.

Хотя… кто ему обещал, что будет легко?.. Легко не будет. Не с ней. И не с ним. Это будет почти война.

Повторный сигнал селектора он игнорировать уже не мог.

— Да? — устало и немного раздраженно.

— Антон Олегович, — послышался голос Наташи, — к вам Вячеслав Игоревич Лемешев.