Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер

— А потом Дикон может прийти к своему брату?

— Да.

Черный Человек слегка кашлянул. Он еще не знал, в состоянии ли он говорить. Легкие, кажется, повинуются ему.

Брат Хулиан взглянул на него.

— Я слуга Сатаны — сказал холодным, шипящим шепотом Черный Человек.

— Ты враг Великого Бога — справившись с волнением, ответил Хулиан.

Черный Человек постарался изобразить на губах презрительную улыбку.

— Кто боится Великого Бога? — прошептал он. — Великий Бог не имеет власти. Он создан Сатаной, чтобы люди сохраняли надежду и было бы интересно издеваться над ними. Ведь они сопротивляются злу, страху, смерти в надежде на помощь Великого Бога.

— И все же ты в плену у Иерархии — заметил Хулиан, почему-то трогая свою мантию у бедра.

— Да — прошипел Черный Человек — освободи меня, или тебе будет плохо.

Брат Хулиан снова передернулся, но затем его внимание сконцентрировалось на Черном Человеке.

— Ты же не можешь подняться с постели — изрек он с беспокойством. — Тебе не выйти отсюда. И ты ничего не можешь сделать мне.

— Да? — шепотом сказал Черный Человек и улыбнулся. — Даже сейчас я могу протянуть свои невидимые руки к тебе. Даже сейчас эти руки схватят тебя.

Хулиан вскрикнул, вскочив со стула.

Он потер свое бедро, испуганно посмотрел на Черного Человека, затем на стул. А потом, боясь, что нервы его не выдержат и он перестанет владеть собой, Хулиан, подняв стул, перевернул его, внимательно осмотрел.

После этого он снова поставил стул на место и сел.

И тут же подскочил снова.

Подскочил, испуганно вскрикнув и пытаясь оттолкнуть невидимые руки.

Затем Хулиан, в ужасе взглянув на Черного Человека, выбежал из комнаты.

Черный Человек услышал мягкий топот ног Дикона. На краю его постели появилась когтистая лапа, покрытая рыжей шерстью. На ладони лапы выделялась присоска, благодаря чему Дикон мог свободно бегать по полу и потолку.

Было заметно, что вампир уже полностью истощил свои силы. Черный Человек едва воспринимал его телепатические сигналы. И вот Дикон уже влез на постель.

Он похож одновременно и на паука, и на обезьяну. Покрыт рыжей шерстью, под которой ощущались эластичные мышцы. Он походил на лемура с огромными удивленными глазами.

Жуткое существо из кошмарных снов.

Но в Черном Человеке при виде Дикона шевельнулось теплое чувство привязанности. Он знал, что красноватая шерсть Дикона почти идентична цвету его собственных волос, а его мордочка, высоколобая, безносая — подлинная карикатура на его лицо.

Черный Человек привык к этому существу и любил его как брата. Больше, чем брата, ведь это плоть от его плоти.

Он ласково погладил малышку, когда она взобралась на постель и прильнула своим странным ртом к его коже. А когда он, почувствовав слабое покалывание, понял, что кровь из его жил поступает в тельце животного, он испытал удовлетворение, даже удовольствие.

«Пей больше, маленький брат — подумал он. — Это кровь Иерархии. Им приходится вливать в меня много крови, чтобы поддерживать деятельность искусственного сердца. Так что пей не жалея».

Внезапно Черный Человек ощутил слабость и сонливость. Видимо, полученная от Дикона кровь, обогащенная кислородом, усилила его слабость.

Как во сне, он воспринял мысли Дикона:

— Дикон стал опять сильным, брат. У него хватит сил, чтобы передать твое сообщение хоть на край света, если ты пожелаешь этого.

Добрый Дикон!

В коридоре послышались шаги. Но прежде чем Черный Человек успел послать предупреждение Дикону, тот, как молния соскользнув с постели, исчез из виду.

— Дикон вернулся в трубу, брат. Подумай о сообщении, которое должен передать Дикон. Дикон будет ждать.

Сквозь туман слабости и головокружения Черный Человек воспринимал слова Дета, его презрительный голос:

— Ну и где же эти руки, которые хватали тебя, Брат Хулиан? Ты соизволишь показать мне их? Ох, да, я совсем забыл, они невидимы. И они щипали тебя, Брат Хулиан?

Затем послышался ответ Брата Хулиана:

— Я говорю тебе, он меня касался. Он смотрел на меня, говорил со мной, а затем коснулся невидимыми руками.

— Как жестоко с его стороны! — заметил саркастический голос. — Думаю, придется поручить присмотр за ним менее чувствительному человеку. О, я верю, что невидимые руки хватали тебя. Он воздействовал на твой мозг убеждением, гипнозом. Колдуны и ведьмы искусны в таких делах.

Голос стал громче. Черный Человек сквозь туман в голове понял, что Дет наклонился над ним и рассматривает его.

— Но интересно знать, насколько ему поможет хитрость, когда он оправится, чтобы идти к брату Домасу.

Глава двенадцатая

В Мегатеополисе был базарный день, но и в обычные дни народ не расходился с площади до темноты. А сегодня прихожане торопливо покинули площадь еще до заката солнца. О делах не думал никто. Мысли о приближающейся ночи заставили забыть о торговле.

Между прихожанами на рынке бродил невидимый торговец, сбивающий цены. Имя его — Ужас.

Кто осмелится пойти домой в сумерках, рискуя встретиться с одним из огромных, серых, с налитыми кровью глазами чудовищ? Или кто захочет, чтобы он оказался отрезанным от дома кромешной тьмой, как это случилось вчера с патрулем деканов? Им пришлось искать убежища в доме прихожанина. Амбер Гон, кузнец, возле дома которого это произошло, утверждал: деканы были напуганы больше, чем он.

У каждого имелось, что порассказать о событиях прошлой ночи. Тут не до торговли. Некоторые клялись, что видели ангелов — огромных, с крыльями, с горящими глазами…

Жрецы трактовали это так: Великий Бог соизволил обратить внимание на разные события, происходящие с его возлюбленными подданными. Но эта мысль вытеснялась из народа слухами о невероятных явлениях, жутких существах, о том, что даже сами жрецы испытывают страх.

Такие слухи передавались шепотом, когда люди были уверены, что поблизости нет жреца или декана. Рассказывали, как один жрец сбежал с проповеди, проходившей в часовне, когда невидимые руки сдавили его горло. Один жрец, сопровождающий группу прихожан, возвращающихся с полей, тоже убежал, хотя обязан был защитить их от сил Зла. Маленький ребенок умер от приступа болезни, ибо ни один жрец Третьего Круга не решился выйти из Святилища.

Приводилось много примеров тому, что сама Иерархия охвачена паникой. Уже два дня провинциальные жрецы сбегались в Мегатеополис. Некоторые утверждали, что прибыли на религиозный праздник, а другие не скрывали, что ищут защиты. Эти же слухи подтверждали и фермеры, прибывшие на рынок. Они заявляли, что все провинциальные святилища опустели.

Жители из соседних городов рассказывали, что в их городах вылазки Сатаны наводят ужас на прихожан и жрецов. Они были заметно потрясены сообщением, что в Мегатеополисе тоже нет покоя.

Сатана хохотал. Земля содрогалась, а Великий Бог никак не реагировал.

Все заявили о трусости жрецов.

— Почему жрецы не защищают нас? Мы все исповедались в грехах. Все мы чисты перед Богом. Жрецы считают, что это проверка. Но она чересчур затянулась. Жрецы всегда повторяли, что могут сокрушить Сатану в любой момент. Почему же они не выполняют своего обещания?

Шарлсон Наурия, пробиравшаяся на Большую Площадь, ощущала страх, смятение прихожан. Это выражалось в том, что они, люди, ругались, ссорились друг с другом, наказывали ни за что детей.

Конечно, такое смятение ей на руку, поскольку оно отвлекало от нее внимание жрецов и деканов, следящих за порядком на Площади.

Она знала, что воспользовалась возможностью побывать на Площади, нарушив приказ Асмодея. Но ситуация сложилась нетривиальная. Исчезли Жарль и Черный Человек. Жарль пробирался на встречу с Новым Ведьмовством, а Черный Человек должен был встретиться с ним. Это все, что сумел выяснить Дрик.

И вот, одетая как прихожанка, плотно закутавшись в шаль, Наурия бродила по Площади среди людей, как бы отыскивая пропавших детей.