Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Воспоминания, накопленные в течение всей жизни, – за несколько минут? – усомнился Ильдефонс. – Это невозможно!
– Возможно – посредством растяжения времени! Я научу его музыке и поэзии – он должен напоминать оригинал не только манерами и жестикуляцией, но и страстностью эмоций. Вот этот магический инструмент, напоминающий высохший лепесток, творит чудеса своим ароматом.
Ильдефонс и Риальто довольно-таки неохотно вышли в гостиную и оставались там, глядя в небо, светлевшее над Нижними Лугами.
Лехустер позвал их обратно в лабораторию.
– Перед вами Каланктус. Его ум обогащен знаниями – возможно, более обширными и глубокими, чем концепции, доступные его прототипу. Каланктус, перед тобой Ильдефонс и Риальто, они – твои друзья.
Каланктус переводил взгляд светло-голубых глаз с одного лица на другое.
– Рад слышать! Насколько мне известно, мир остро нуждается в дружелюбии.
Повернувшись к двум чародеям, Лехустер пробормотал:
– Он, конечно, Каланктус, но заметна какая-то разница – точнее, отсутствие какого-то свойства. Я перелил ему литр своей крови. Возможно, этого недостаточно… Что ж, поживем – увидим.
Ильдефонс спросил:
– Как насчет магической силы? Способен ли он осуществлять заклинания?
Лехустер взглянул на воплощение Каланктуса.
– Я загрузил звездоцветы в его сенсориум. Он полон внутренней силы. Внешнее беззаботное спокойствие объясняется тем, что ему еще никто не причинял никакого вреда.
– Что он знает о Мюрте?
– Все, что можно узнать. Но он не проявляет никаких эмоций по этому поводу.
Ильдефонс и Риальто скептически разглядывали свое творение.
– Он все еще выглядит как абстрактное подобие Каланктуса, не руководствующееся решительными волевыми побуждениями, – заметил Риальто. – Не можем ли мы придать ему более отчетливый характер настоящего Каланктуса?
Лехустер колебался:
– Можем. Вот амулет в виде скарабея – Каланктус всегда носил его на кисти руки. Помогите ему одеться – после этого я вручу ему скарабея.
Через десять минут Ильдефонс и Риальто вернулись из гардеробной вместе с воплощением Каланктуса в черном шлеме, в кирасе из полированного черного металла, в черном плаще, черных галифе и черных сапогах с серебряными пряжками.
Лехустер кивнул:
– Так ему и подобает одеваться. Каланктус, протяни руку! Я передам тебе браслет с амулетом в виде скарабея – его носил первый Каланктус, личность которого ты должен унаследовать. Теперь это твой браслет, надень его. Всегда носи его на кисти правой руки.
– Я ощущаю прилив энергии, – сказал новый Каланктус. – Я силен! Я – Каланктус!
Риальто спросил:
– Достаточно ли ты силен для того, чтобы повелевать магическими чарами? Обычному человеку приходится отрабатывать навыки сорок лет, чтобы стать учеником чародея.
– Я могу повелевать магическими чарами.
– Пойдем же! Тебе предстоит усвоить «Энциклопедию» и три тома «Наследия» Фандаала. Если после этого ты не умрешь и не сойдешь с ума, я провозглашу тебя самым могущественным чародеем из всех, кого мне привелось повстречать. Пойдем обратно в лабораторию!
Ильдефонс остался в гостиной. Проходили минуты… Из лаборатории послышался странный сдавленный возглас, быстро оборвавшийся.
В гостиную решительным шагом вернулся Каланктус; за ним, едва волоча ноги, следовал слегка побледневший (даже позеленевший) Риальто.
Каланктус мрачновато произнес, обращаясь к Ильдефонсу:
– Я впитал магию. У меня в голове роятся тысячи заклинаний. Они соперничают и рвутся на волю, как дикие звери, во всевозможных направлениях, но пока что мне удается их сдерживать. Скарабей придает мне силу.
Лехустер сказал:
– Пора действовать. На лугу собираются женственные колдуны: Занзель, Ао Опалоносец, Барбаникос и прочие. Они бранятся, они возбуждены… По сути дела, Занзель уже идет сюда.
Риальто взглянул на Ильдефонса:
– Следует ли воспользоваться этой возможностью?
– Глупо было бы ее упустить!
– Я тоже так думаю. Прошу вас, укройтесь в беседке за усадьбой…
Риальто вышел на переднюю террасу навстречу Занзелю, тотчас же разразившемуся возмущенными протестами в связи с пропажей звездоцветов.
– Вы совершенно правы! – откликнулся Риальто. – Это беспардонное хищение совершено по велению Ильдефонса. Проследуйте за мной в беседку за усадьбой, и я возмещу нанесенный ущерб.
Занзель прошел к беседке за усадьбой, где Ильдефонс привел его – точнее, ее – в бесчувственное состояние «Заклятием внутреннего одиночества». Ладанк, камердинер Риальто, отвез обмякшее тело Занзеля на тачке в сарай садовника.
Ободренный первым успехом, Риальто снова вышел на переднюю террасу и подозвал жестом Барбаникоса; тот последовал за Риальто к беседке за усадьбой, и его постигла та же судьба, что и Занзеля.
Так же обстояло дело и с Ао Опалоносцем, Нежнейшим Лоло, Хуртианцем и другими, пока на лугу не остались только сохранившие рассеянность даже в женственном варианте Вермулиан и Дидактор Чамаст – они не обратили внимания на призывную жестикуляцию Риальто.
В белом клубящемся вихре на луг внезапно спустилась Ллорио-Мюрте. На ней было белое платье до колен и серебряные сандалии, ее волосы стягивал черный обруч. Она о чем-то спросила Вермулиана; тот указал на Риальто, стоявшего на террасе усадьбы Фалу́.
Ллорио медленно приблизилась. Из беседки вышел Ильдефонс. Увидев Белую Ведьму, он храбро протянул к ней руку и провозгласил удвоенное «Заклятие внутреннего одиночества». Заклятие отразилось от ведьмы и вернулось, поразив Ильдефонса, – тот оцепенел и упал навзничь.
Ллорио-Мюрте остановилась:
– Риальто! Ты заманил в западню мою свиту. Ты украл мои магические самоцветы. Теперь ты отправишься со мной на Садаль-Сууд, но уже не в качестве ведьмы, а в качестве лакея, выполняющего самую унизительную работу, – таково будет твое наказание. Ильдефонса ожидает не лучшая судьба.
Из усадьбы Фалу́ вышел Каланктус. Весь в черном, он остановился на крыльце. У Ллорио отвисла челюсть, ее плотно сжатые губы раскрылись.
Ллорио хрипло проговорила:
– Как ты здесь оказался? Как ты вырвался из треугольника? Как… – Она замолчала, словно поперхнувшись, и с испугом уставилась в лицо Каланктусу. Наконец она снова обрела дар речи:
– Почему ты на меня так смотришь? Я не нарушала обязательства и теперь возвращаюсь на Садаль-Сууд! Здесь, на Древней Земле, я сделала только то, что требовалось сделать, а вот ты нарушил наш договор!
– Я тоже сделал то, что требовалось, и теперь это придется сделать опять, ибо ты заколдовала мужчин-чародеев, чтобы превратить их в ведьм, и тем самым нарушила великий закон, согласно которому мужчине суждено быть мужчиной, а женщине – женщиной!
– Когда закон сталкивается с необходимостью, он уступает – так сказано в твоих собственных «Декретах»!
– Это несущественно. Да, ты вернешься на Садаль-Сууд! Вернешься тотчас же – одна, без тех, кого обворожила.
Ллорио отозвалась:
– Мне все равно. Жалкая горстка неудачников! Они не годятся ни в чародеи, ни в ведьмы. Честно говоря, я просто хотела развлечься, устроив себе нечто вроде придворной свиты.
– Так ступай же, Мюрте!
Ллорио взглянула на Каланктуса
