Священная Римская империя. История союза европейских государств от зарождения до распада - Фридрих Хеер

причина каждого представления, поставленного праздничной культурой имперского барокко. Праздничные представления, которые выводят на сцену Семирамиду, Ахиллеса, Траяна, Тита, Дебору, Давида, Спартака, Сесостриса, Ромула (имена, которые фигурируют в театральной программе императоров в 1622-1740 гг.), то есть королей, героев, святых и героинь из всех исторических эпох, имеют «одно и то же» значение, суммированное в спектакле, сыгранном в Вене 4 ноября 1707 г. в честь именин короля Испании Карла III La Conquista delle Spagne di Scipione Africano il Giovane. В этой пьесе Сципион Младший завоевывает Испанию для романо-латинского мира.

Империя - это истинный Рим. В империи присутствует вся та священная античность, все хорошее в человеческом предании, и она оживает снова в этой возвышенной праздничной пьесе.

Имперское барокко и как стиль императора, и как стиль империи пытается одолеть смерть, преувеличивая ее и поднимая ее до уровня смерти в славе. «Солнце заходит и не уходит - в этом особая сила Солнца, и благодаря его созидательной силе человек умирает, чтобы восстать из мертвых снова». Эти слова сказал австрийский поэт эпохи барокко Абеле фон Лилиенберг. Испанцы, сопровождавшие своего короля в Вену, где он стал императором Карлом VI, привезли с собой свои черные испанские одежды - цвет достойной смерти. В XVIII в. имперская столица, таким образом, снова подпала под испанское влияние - с фатальными последствиями. Испанская грусть и недавно назревший рационализм стали преобладающими.

Посторонние (все, кто не входил в его ближайший семейный круг) видели в Карле VI «олицетворение недостижимого и холодного величия». Бремя ответственности рано начало давить на него и в более зрелые годы после смерти в младенчестве его единственного наследника мужского пола (1716) чуть не раздавило его.

В возрасте восемнадцати лет отец Карла отправил его в Испанию за короной Карла V. Он мог бы стать меланхоликом, как император Рудольф II, если бы его мать не нашла ему отличную жену в лице Елизаветы Кристины Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Будучи в то время четырнадцатилетней, эта бесстрашная девушка позволила обратить себя в католичку только тогда, когда протестантские богословы убедили ее, что «божественное Провидение» избрало ее для испанского престола. В своем дневнике король пишет в присущем ему кратком стиле: «Королева очень красива, я полностью удовлетворен», «Королева ночью очень нежна». В 1711 г., когда внезапная смерть его брата -императора Иосифа I заставила его возвратиться в Вену, Карл оставил свою юную жену править Испанией, которую тогда раздирала гражданская война. В Испании она была очень несчастна, настолько, что страстно желала иметь крылья и улететь оттуда. Она возлагает свои надежды на летающий корабль, который, как она слышала, был изобретен в Лиссабоне, и при удобном случае надеется получить возможность навещать свою мать в Германии раз в неделю.

В 1713 г. королева наконец-то вырвалась из Испании и вступила в Вену как императрица.

В Европе император Карл VI (1711-1740) был озабочен главным образом тем, чтобы убедить другие державы признать свою Прагматическую санкцию от 1713 г. Цель этого фундаментального закона Дунайской монархии состояла в том, чтобы разрушить ожидания многих людей, которые надеялись на то, что распад комплекса владений Габсбургов неизбежен. Прагматическая санкция -семейный договор, регулирующий права престолонаследия, был заключен в 1703 г. Пройдя через необходимые формальности, он стал в 1713 г. законом по королевскому указу. В нем владения Габсбургов объявлены неделимыми и должны передаваться по праву первородства сначала прямым наследникам мужского пола правящего императора (к 1713 г. это был Карл VI), а если они отсутствуют, то его дочерям. Провинциальные рейхстаги приняли Прагматическую санкцию в 1712 и 1722 гг., а сейм Венгрии, следуя их примеру, - в 1723 г. Прагматическая санкция создала государство Австрию, которую Карл VI, вероятно, представлял себе центром возрожденной Священной Римской империи в новых границах. Император особенно старательно добивался расположения Англии до такой степени, что пожертвовал своей Остендской торговой компанией, которая через Бельгию должна была представлять экономические интересы континентальной монархии в открытом море. В 1718 г. благодаря Пассаровицкому мирному договору, заключенному принцем Евгением, Габсбургская монархия теперь охватывала большую территорию, чем в любой другой исторический период: Темешварский банат, части Валахии, Северная Сербия и Босния - все это уступили турки. Но затем начались еще войны в Испании и с Францией (не в последнюю очередь за польское наследство), а также последняя неудачная война с Турцией (1737-1739), в ходе которой был потерян Белград. Растущую слабость государства невозможно было замаскировать.

Король Пруссии Фридрих Вильгельм I поддался на уговоры признать Санкцию (согласно Вустерхаузенскому (1726) и Берлинскому (1728) договорам) в обмен на некоторые уступки, на которые с готовностью пошел император. У отца Фридриха Великого не совсем отсутствовали патриотические чувства к империи. Его сын, который в любом случае ненавидел своего отца, считал такие сантименты бесполезной, если не опасной формой сумасшествия. Гарантами Прагматической санкции, в конечном итоге, выступили Англия, Франция, Россия, Испания и Регенсбургский рейхстаг. Лишь Бавария держалась в стороне и явно ждала для себя шанса. «Именно на эту основу международного права Мария Терезия и возлагала свои надежды».

Величайшая нерешенная и тайная озабоченность Лейбница состояла в том, чтобы «великий порядок» старой Европы не оказался недостаточным мостом через хаос, который матрицы государства, искусства и богословия могут сдерживать лишь временно. Принц Евгений испытывал огромную тревогу по поводу того, что государство Габсбургов - потому что оно было произведением искусства - может распасться. В качестве превентивных мер он рекомендовал вооруженную готовность, комплектование армии дисциплинир ованным личным составом и экономическую чистку. Но все эти вопросы Карл VI, несмотря на все свои обещания «разобраться с ними», так как в этом была государственная необходимость, счел крайне неуместными.

Прожив жизнь почти без жалоб на здоровье, Карл VI внезапно заболел, когда находился в венгерском замке Хальбтурм, куда приехал поохотиться. Говорили, что он был отравлен то ли умышленно, то ли случайно блюдом из грибов -знаменитым блюдом из шампиньонов, которое, по утверждению Вольтера, изменило историю Европы. Умирающего перевезли во дворец Фаворит вблизи Вены, где он и покинул свою семью. Его чувство императорского этикета не оставило его. Он заметил, что для соборования горят всего лишь две свечи: так как он император, то должны гореть четыре... Он утешал рыдающего Карла Лотарингского: «Не унывай, хотя действительно во мне ты теряешь верного друга». Он умер 20 октября 1740 г. между часом и двумя ночи. По мужской линии дом Габсбургов угас.

Глава 12 Мария Терезия и Иосиф II

Один английский историк заметил, что Карл VI двигал небеса и землю,