Временные трудности (СИ) - Панфилов

— Так вам русалки и дали!

— Русалки! Я вчера такую рыбу поймал, сзади вылитая русалка! Могу продать!

— Зэнжон, для чего тебе русалка? Понюхать, га-га-га, у неё под хвостом?

— Зачем им на дне твои деньги?

— Лучше вымани их на берег!

— Чем их выманишь?

— Булками Ксинга!

Ксинг одарил посетителей благосклонным взглядом и вернулся на кухню. Убрав защитную ци с куска заранее приготовленного теста, он принялся делать фуцзянские булки. Ведь требовалось приготовить две. На каждого.

☯☯☯

В отличие от мастера Бохая, алхимик Шаолун больше всего ценил рецепты своих пилюль и зелий. Делился он ими неохотно, даже самыми простыми. Конечно, за эти годы у Ксинга установились с ним доверенные, почти что дружеские отношения (насколько только это возможно с человеком, обладающим таким скверным характером), но всё равно лишь до определённого предела. Ксинг мог бы его назвать кем угодно — знакомым, источником сведений, даже деловым партнёром, но ни в коем случае не наставником.

Цай Шаолун не особо скрывал способы обработки и комбинаций ингредиентов, за это Ксинг был благодарен. Но когда дело касалось рецептов… Изрядную долю Ксинг узнал, сосредоточившись на потоках ци внутри лаборатории Цая, да покупая в порту свитки, большую часть из которых ждал прямой путь в печь.

К счастью, после битвы с черепахой алхимик пребывал в полной уверенности, что Ксинг культивирует нижний даньтянь. И это являлось истинной правдой, хоть и всего лишь её частью. Общеизвестная истина гласила, что культиваторы воинского даньтяня не способны на серьёзные успехи в алхимии, это значительно снизило подозрения Шаолуна, пусть он и считал Ксинга идиотом, пытающимся проглотить кусок больше собственного рта.

Тихо гудела алхимическая печь, которую вместо редких и очень дорогих дров Бесцветной Липы Ксинг топил с помощью огненной ци. Он сидел за широким столом, заставленном множеством фарфоровых мисочек и пузырьков, и задумчиво помешивал «отвар молодости», как это именовалось в закреплённом в держателе свитке. Неплохая прибыль, приносимая «Под Панцирем», изрядно съедалась свитками с техниками и рецептами различных пилюль и эликсиров, пусть эти затраты и не сравнялись по цене с одним-единственным кристаллом. Ресторан сегодня Ксинг не открывал, чтобы не отвлекаться от важных опытов по алхимии.

— Чего-то не хватает, — задумчиво заметил он, окунув палец и пробуя каплю отвара языком.

Как эти рецепты, так и техники являлись по большей части мусором, обманками, призванными то ли выдурить у доверчивых простофиль последние деньги, то ли запутать и направить в неправильную сторону всех, желающих по ним учиться. Если с рецептами всё было понятно, то что мешает пойти в Имперскую библиотеку, чтобы получить заведомо настоящие, официально проверенные доверенными мастерами методики, Ксинг не знал.

Такое его никогда не останавливало. Заведомую фальшивку он был способен распознать с первого взгляда, а вот те свитки, в которых скрывалась хоть крупица чего-то настоящего, чей смысл исчез, затерявшись при многочисленных пересказываниях и переписываниях — другое дело. Ксинг пробовал рецепты и улучшал их, делал рабочими, и точно так же поступал с техниками. Почти всегда он убеждался, что техника либо выдумана, либо кошмарно неэффективна, что авторы и переписчики утопили настоящее знание под слоями мистической и философской шелухи. Тем не менее, движения и концепции наталкивали его порой на интересные идеи. Он пробовал их, применял к сражению цепом, ножами, гуань дао, мечами и прочими видами оружия, выкованными за эти годы, встраивал в свой боевой стиль. Вернее, в то жалкое недоразумение, названное «боевым стилем», ведь настоящих боевых искусств и техник, в отличие от любого героя настоящего кристалла, Ксинг так и не узнал.

— Ну так чего, мастер? — спросила Сифэн, преданно заглядывая ему в лицо и изгибаясь так, чтобы максимально выпятить немалые дары, которыми её наградили боги. — Получилось? Как и ожидалось от моего почтенного наставника!

Ксинг в раздражении закатил глаза. Не то, чтобы ему не нравилось разговаривать с красотками, но некоторые проявляли настоящее бесстыдство, пытаясь добиться целей любыми методами.

— Сколько раз говорить, я не твой мастер! И что нельзя входить сюда просто так!

Первая наследница Дома Симынь, одного из основных родов Могао, надула прелестные губки, но даже не подумала принимать виноватый вид. В Лунцзы, поблизости от Могао, Ксинг поселился только для того, чтобы иметь доступ к товарам из порта, особенно к редкостям типа свитков, ингредиентов и эликсиров, которые в обычной продаже появлялись редко. И поначалу он не имел выхода, кроме как воспользоваться внезапно образовавшимися связями. А теперь, когда его знала вся округа, когда многие капитаны с радостью выполняли просьбу расспросить знакомых знакомых или шепнуть кому надо словечко, Ксинг просто не мог избавиться от этой целеустремлённой и довольно назойливой девушки.

— Но вы мой мастер! — снова взялась за своё Сифэн. — Я так много узнала от вас, мастер!

Ксинг ни за что не смог бы сказать, что она его не привлекала. Он даже не взялся бы утверждать, что бандитский и бесцеремонный характер не имел какого-то особого шарма. Нет, понятно, с Мэй она не могла сравниться ни красотой, ни внутренней целостностью, ни характером, но какая женщина вообще могла? Ксингу нравилась Сифэн — основная причина, по которой он и терпел её выходки, хотя вся подоплёка такого поведения лежала на поверхности.

— От того, что ты сто раз назовёшь меня мастером, я им не стану, — проворчал Ксинг, чуть уставший от этой навязчивости.

— О да, мастер! Ещё одна божественная цитата, которую нужно записать! — вскричала Сифэн, доставая из поясной сумки кисть и взмахивая ею, словно ножом.

Глядя на неё, Ксинг постоянно думал, что совершил ошибку, почти как тогда, когда он, будучи Фенгом, вступил в дерьмо, что на долгое время определило его судьбу. Только став Ксингом, он вступил в одну и ту же ситуацию дважды, и как отмыться, пока что не знал. Первой была Цзе Бунтао. Но тогда у него не было особого выбора, он буквально жил с дочкой наставника под одной крышей. И вот теперь Сифэн. И тут никаких оправданий не было.

Ксинг прекрасно понимал, что дело вовсе не в том, что Сифэн находит его таким неотразимым. Нет, возможно, ей очень нравилась его внешность — он же не учитель, которому приходилось прибегать к различным низким трюкам, чтобы урвать хоть крупицу женского внимания. И не в том, что Ксинг такой выдающийся боец, искусный кузнец или повар. Дело было в алхимии.

Дом Симынь много раз пытался найти подходы к Цаю Шаолуну, подсылая к нему то Сифэн, то иных дочерей что главной, что побочных ветвей наследования, а то и вовсе