Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк

следа. Вместо двух безумных бойцов, что доблестно сражались с врагами в Мендарве, на земле, испившей вдоволь крови, лежал серый неприглядный камушек.

Столпившийся народ, Ребекка и аскалионец на краткое мгновение опешили, стремясь осознать случившееся. Минутное замешательство, постигшее окружающих, предоставило шанс коварному капеллану. Улучив момент, Псилон высек из пальцев зеленое пламя и бросил сноп искр чародею в лицо. Жрецу удалось извернуться. Тонкое лезвие слегка оцарапало подбородок, срезав часть длинной бороды. Пустяковое ранение и потеря волосяного покрова – эта ничтожная плата за спасение! К счастью, глава ордена ведал, что меч аскалионца не предназначался для колдунов. Сложись все иначе, даже мельчайшая царапина могла оказаться для бывшего магистра смертельной.

Ноэл, на мгновение, ослеп от подлой выходки противника. Но лишь на мгновение. Через миг зрение практически восстановилось, хоть глаза неимоверно жгло, и соленая пелена застилала взор.

Примитивная магия, используемая Псилоном, могла нанести серьезные увечья дилетанту, но не воспитаннику Цитадели. Да к тому же полудемону, влившему в себя такую дозу эликсиров, которой хватило бы с лихвой двум огромным великанам.

Протерев глаза от выступивших слез, Визиканур приготовился к бою с капелланом. Он крепко сжал в руках меч, намереваясь вонзить его в сердце врага.

Вот только, если черноволосый маг следовал кодексу чести, то жрец явно игнорировал его. Псилон Герион Виэнарисс не желал расставаться с жизнью, ни при каких условиях. А бой с молодым соперником, обученным магистрами, наверняка бы окончился поражением для главы ордена. Дабы не кануть в бездну объятий Темноликой, капеллану пришлось лихорадочно соображать, ища путь к отступлению. Бегство обернулось бы для него несмываемым позором. Любопытные жители Дубков, те, что остались в живых, не спускали глаз с него. Да, и далеко от аскалионца Псилон вряд ли смог ускользнуть. Он прекрасно видел, как этот бесовский выродок, с легкостью и проворством крушит врага. Оставался один вариант, который возможно, сохранит ему жизнь и не уронит в грязь лицом.

Глава ордена моментально очутился рядом с дочерью Лангренов, вцепившись пальцами в спутанные волосы, а другой рукой схватив за горло, он прижал ее к себе, используя, как щит. При малейшей угрозе, он мог бы с легкостью свернуть девчушке шею.

Златовласка взвизгнула, стремясь вырваться. День для нее был и впрямь неудачный. Сегодня все почему-то вознамерились лишить ее скальпа.

– Неужто ты думал, маг, что тебе удастся совладать со мной? – ехидно проговорил Псилон, прижимая крепче к себе жертву, которая трепыхалась птицей в руках.

Ноэл безмолвно, с каменным лицом, взирал на Верховного жреца. Опрометчивые порывы – были неуместны. Одно неверное решение или жест, и этот ополоумевший старец, в мгновение ока расправится с девчонкой.

– Чего вы все пялитесь, как овцы? Убейте его! Или предлагаете мне одному разбираться с врагом? – обратился капеллан к толпе и стражникам, немного подуставшим от нескончаемой заварушки.

Мало того, что почти вся деревня сгорела, нелюди поубивали половину жителей, так еще и Верховный жрец предлагает помереть в нелепом сражении с демоном, у которого не два невзрачных клинка, а длинный и острый меч. В данной ситуации проще пожертвовать капелланом. Даже если Тарумон Милосердный распорядиться, чтобы глава ордена пал в бою смертью храбрых, мендарвцы не понесут невосполнимых потерь – у них останется в запасе еще один жрец.

– Ваше Преосвященство, а что с этим делать? – неожиданно нарушил затянувшуюся паузу, появившейся из толпы Уолш, держащий брезгливо мешок, из которого сочилась алая жидкость.

Псилон негодующе зарычал на бедолагу. Тот испуганно отпрянул назад, оступился и рухнул наземь. Мешок выскользнул из рук, и что-то овальное, похожее на волосяную дыню, под громкий визг людей, покатилось по сельской улице.

Истошный будоражащий кровь крик раненого зверя пронесся над всей округой, срывая последнюю листву с деревьев, порождая яростный ветер неимоверной силы, и сгущая удушающую мглу пожарища. Затянутое смогом небо озарилось красноватыми вспышками, словно звезды взрывались в вышине, грозя пролиться на Мендарв лавовым дождем.

Псилон побледнел, почувствовав, как тело пленницы, прижатое к груди, стало жечь его мантию и плоть. Он оторопело выпустил жертву из объятий, попятившись назад. Его голова раскалывалась от пронзительного воя девчонки, упавшей на землю и устремившей взор к разгароящимуся небу.

Толпа зевак хлынула прочь из деревушки в сторону замка. Обитель барона Данкоса сейчас могла послужить единственным убежищем от пожара и чертовщины, творящейся в окрестностях. Люди затыкали уши, спотыкались, хватались за головы, давили друг друга, но старались изо всех сил поскорее убраться от протяжного стона, разрывающего перепонки и жаждущего пустить кровь из глаз.

Шипящий огненный снаряд, сорвавшийся с мерцающего небосвода, с исполинской силой врезался в сельскую дорогу, разрывая ее в клочья. Камни, брызги магмы, вперемежку со смертоносным пламенем разили тех бедолаг, что оказались на пути небесного гостя. Холодящий душу вой смешался с истеричными криками толпы, охваченной безжалостным огнем.

Единожды Псилон Герион Виэнарисс покидал в спешке поле боя. Двадцать лет назад, когда они с Меусом фальсифицировали свою гибель. В эту скорбную минуту верная интуиция нашептывала капеллану, что настало время повторить подвиг. И неважно, примут его за труса, главное, что он не отправится в чертоги Темноликой, как бесславный кусок обгорелого мяса, истлевший на просторах, забытой Создателями, деревушки. Он был слишком молод, чтобы умирать, а вернее, у него оставалась масса незавершенных дел, которые нельзя пустить на самотек, предавшись вечному покою, а в случае с Псилонам, нескончаемым мукам в объятиях Собирательницы душ.

Бывший магистр Цитадели, а ныне Верховный жрец ордена Тарумона Милосердного, подхватив полы мантии, побежал прочь, как горный козел, рассекающий хребты Хрона. Вот только, хитроумный храмовник не последовал за толпой к замку, а помчался к своему жеребцу. Пусть удел Данкоса провалится в Бездну с его господином и всеми подданными, теперь капеллану не было дела до этой кучки людей! Он обязан, как можно быстрее покинуть злосчастный феод и добраться до Форга. Оказавшись в безопасности, Верховный жрец в тишине и покое обдумает произошедшие события, а после решит, что делать дальше. А размышлений хватит не на один месяц. Помимо его намеренья завоевать Цитадель, возникли новые задачи.

Требовалось, во что бы то ни стало, уничтожить тварь порожденную Айласом и Мариениас. Да и саму проклятую парочку придется разыскать на просторах Нирбисса и извести, пока эти двое не явились за ним. А то, что Айлас появится, дабы отомстить приемному брату, Псилон не сомневался.

Взобравшись на коня, капеллан вонзил шпоры в бока несчастного животного, так, что оно встал на дыбы. Жрецу с трудом удалось удержаться на лошади. Но через несколько секунд, применив чары, он усмирил жеребца.

Обгоревшая мантия,