Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк

глядя на незнакомца, стоящего спиной к ней. Он, вовсю, размахивал длинным узким мечом, и нежить рассыпалась на глазах в прах.

– Я же говорил, не умрем! – хихикнул эльф, толкнув локтем в бок, окаменевшую Табору. – Давай, детка выбираться! Подмога явилась вовремя! И ты, соломинка, перестань глазеть! Что, аскалионца никогда не видела? Подсоби мне с подружкой избавиться от порочного круга! А с тылом, этот парень управится и в одиночку!

– Откуда вы все только взялись на мою голову, – простонала златовласка, принявшись опять разгонять нечисть посохом, который, буквально, прирос к ее рукам.

Удивительный меч незнакомца навсегда лишал жизни нежить. Рассекая ее напополам, отрубая головы, пронизывая грудь. Одним взмахом он превращал покойника в горку пепла, подхватываемого ветром, рассеивающего прах по округе. Вскоре от мертвяков не осталось и следа.

Четверка героев, тяжело дыша, стояла у обломков изгороди, что когда-то отделяла двор Лангренов от сельской улицы. Позади них, огонь лизал камышовую крышу дома, лакомясь новым блюдом.

Пожелавшие не вступать в бой сельчане, их дети и несколько только что подоспевших стражников, с ужасом глядели на демонессу в лохмотьях и ранах, мохнатого карлика с острыми нижними клыками да рыжей шевелюрой, чужака в плаще с низко натянутым капюшоном и на Ребекку, опирающуюся на раскаленный посох.

– Я не ведьма… – внезапно устало прошептала девочка, оглядев толпу, которая, словно в рот воды набрала.

– Конечно же, нет, – раздался вкрадчивый мужской голос. Люди медленно расступались, пропуская кого-то вперед.

Человек в темной мантии, с длинной бородой и волосами цвета серебра, вышел вперед. Ребекке показалась, что ледяная кисть Темноликой сдавила ей горло, мешая дышать. Она испуганно опустила глаза, боясь встретиться взглядом с новоприбывшим врагом. Самым опасным из всех!

Верховный жрец – собственной персоной! Величественный, тщеславный, невозмутимый, он надменно одарил взором демонессу, которая в ответ зашипела разгневанной пумой, эльфа с хитрой гримасой, призрака, под плащом которого, наверняка прятался обычный человек и дочь дриады, сосредоточенно разглядывающую землю.

– Ты не ведьма, нет, ты просто нелюдь, устроивший резню и спаливший деревню, которая так гостеприимно приняла твою семью и тебя! Хороша благодарность! – усмехнулся капеллан.

Ребекка почувствовала, что кисть незнакомца, облаченная в перчатку, крепко сжала ее тонкие пальцы, казавшиеся крошечными в его ладони. Незнакомец хранил безмолвие с той самой минуты, как появился.

– Я не ведьма и не нелюдь! – воскликнула златовласка и подняла гордо голову. Казалось, ее взгляд способен выжечь сердце в груди капеллана.

Девчушка была вся вымазана в чем-то и совершенно не походила на светлую и приветливую простушку с копной золотых волос. Вряд ли сейчас кто-то мог бы признать в ней прежнюю Ребекку. Но Псилону, не видевшему ее доселе, этого и ни надобно было. Он узнал эти глаза цвета Мальковского леса, и на его лице появилось выражение недоумения.

– Быть того не может… – прохрипел он.

Табора, сжимающая окровавленные кинжалы в руках, и жаждущая метнуть их в капеллана, но лишенная этого из-за собственной неосмотрительности, кипела от гнева. От нее не укрылся ошарашенный взгляд бывшего магистра. Демонесса с интересом оглядела Ребекку, что стояла в профиль. Вначале, на ее, обагренном кровью лице, появилась еле заметная улыбка, затем с губ сорвался тихий смешок, а через мгновение, она расхохоталась, схватившись одной рукой за живот.

Жители Дубков напуганные, растерянные и ждущие от Верховного жреца чуда, например, сожжение нелюдей Вечным огнем, тихо зароптали, переглядываясь.

– Милая, ты в порядке, – осторожно поинтересовался эльф. Не понимая, чему удивился бородатый храмовник, и что рассмешило Табору.

– Да, – утирая выступившие от смеха слезы, выдавила из себя демоница – Мы идиоты, Науро! Мы все здесь – идиоты!

Коротышка задергал ушами. Ребекка непонимающе взглянула на демонессу, которая пыталась унять смех. И лишь аскалионец, остался неподвижен и молчалив.

Желваки заиграли на лице Псилона, а на переносице появилась глубокая складка. Он осторожно прикоснулся к мешочку на поясе и сорвал его. Никто не смел, его называть глупцом! Хотя одному магу, все же удалось его облапошить! И это спустя столько лет!

– Принести подарок для девчонки! – крикнул он кому-то в толпе. – Ни одно существо Мрака не смеет богохульствовать против наместников Создателя и Тарумона Милосердного! – прорычал он. – Я очищу это землю от эльфийских и демонических выродков!

– Тогда начни с меня, старик, если остались силы в твоем немощном теле! – наконец, прервал обед молчания аскалионец, откидывая капюшон.

Толпа ахнула, но никто не двинулся с места. Любопытство переборола страх. Когда это еще в Мендарве можно было лицезреть двух демонов сразу? Один, правда был без рожек, но шрам на пол лица и черные, словно бездна, без белков глаза, внушали благоговейный ужас и интерес.

– Солнце мое, а этот парнишка не твой родственник, случаем? – обратился к напарнице эльф, и только в эту секунду заметил, что демоница уже не смеется, а корчится от боли на земле. Изо рта шла кровавая пена, и кожа приобрела угольный цвет.

Науро с ненавистью взглянул на жреца, который, не обращая внимания ни на аскалионца, ни на эльфа, со злорадством сжигал прядь волос в изумрудном огне, что полыхал прямо в его ладони.

– А ну прекрати! – взвизгнул коротышка, яростно подпрыгнув на месте. – Не смей, ее трогать, иначе… Брок пойдет войной на Мендарв! Я, со своим народом, уничтожу каждый камень, каждый храм, каждую разумную тварь, что хотя бы однажды помыслила худо о нелюдях!

Ноэл, не дожидаясь пока его дальняя родственница испустит дух, незаметно растворившись во тьме, внезапно появился позади капеллана. Лезвие меча плотно прижалось к горлу Псилона, угрожая перерезать в любую секунду. Не ожидавший такого поворота, жрец, в испуге, выронил тлеющий локон.

Науро, громко рыча, подскочил к обгоревшей пряди, и, взяв ее бережно в лапу, запрятал во внутренний карман жилета. Он просверлил взглядам, побледневшего храмовника, затем благодарно кивнув аскалионцу, и воротился к демонессе, которая, хоть уже и не билась в судорогах, но выглядела удручающе. Пришло время для экстренных мер.

Науро нежно пригладил потускневшие волосы Таборы, и осторожно вытер кровь с уст.

– Прости, соломинка, – обратился он к Ребекке. – Орнамент полотна изменился. Я исполнил долг перед Найгари. Теперь, справляйся сама. А мне нужно помочь моей дорогой подруге, которая станет добычей Дероды, если я буду бездействовать. Тяжко жить на свете, когда в приятелях числится один всего лишь друг – толстый Мрачный эльф, – с этими словами коротышка достал что-то из кармана и со всей силы ударил оземь.

Рыжие блики сплелись со светящимися белыми волокнами и породили яркую вспышку. Мерцающий овал, пламенем охватил парочку, и через миг, от эльфа и демонессы не осталось и