Дом с золотой дверью - Элоди Харпер

— Я больше не буду тебе ничего платить, — отвечает она. — Ты примешь это и поклянешься никогда не вредить моей семье.

Феликс смеется:

— И как ты собираешься убедить меня?

Британника обнажает свое оружие — длинный, свирепого вида кинжал:

— Только пальцем коснись Руфины — и я тебя убью.

— Я помню, что случилось в тот день, когда я впервые пригрозил тебе ножом, сучка, — отвечает Феликс, даже не пытаясь тянуться за своим ножом. — А ты не забыла?

Мысленно Амара снова видит Британнику в борделе, Феликс держит нож у ее лица, а другой рукой сжимает бедро, недвусмысленно угрожая изнасиловать ее. Это единственный раз, когда Амара видела Британнику напуганной.

— Я Сеновара из племени Исени, — говорит Британника, выходя вперед, подняв оружие и ясно давая понять, что намерена драться. Она смотрит на Феликса, точно ястреб, наметивший жертву. — Ты подчинишься ей или умрешь.

Феликс вытаскивает свое оружие. Они идут по кругу молча, каждый пристально следит за другим, оба сейчас не скрывают своей истинной сущности: два безжалостных убийцы. Краем глаза Амара видит, как Виктория плачет в объятиях Бероники, но не смотрит туда. Она не может оторвать взгляда от лица Британники, желая подруге победы и не смея думать об ее поражении.

Феликс первым наносит удар: обманный, чтобы проверить соперника. Британника легко уклоняется и атакует так яростно и четко, что чуть не попадает ему по руке. А затем Амаре кажется, что оба не останавливаются ни на секунду, нанося удары так быстро, что она даже не успевает понять, ранен ли кто-нибудь. Их танец одновременно уродлив и грациозен, оба движутся с такой дикостью и скоростью, что на них страшно смотреть.

Амара вскрикивает, когда Феликс наносит удар, на ее взгляд, роковой, однако Британника избегает его, ускользнув, точно дым. Феликс бросается на нее прежде, чем Британника успевает восстановить равновесие, и теснит ее к столам. Он снова наносит удар, и Амара боится, что на этот раз он точно попадает в цель, и все-таки Британника отскакивает назад и вспрыгивает на стол позади нее. За ту долю секунду, пока противник не оправился от удивления, Британника со всей силы пинает его в лицо ногой. Феликс падает навзничь, и Британника бросается на него, выбивает оружие из руки, прижимает коленом к полу и приставляет нож к горлу:

— Сдавайся.

Повисает полнейшая тишина. Даже Виктория поражена настолько, что не может плакать. Амара медленно подходит к распростертому на полу Феликсу, по лицу которого струится кровь. Он смотрит на нее, и его слова обращены к Амаре, не к Британнике:

— Я никогда тебе не сдамся.

От удивления она раскрывает рот, и он улыбается:

— Ты не этого ожидала? Я клянусь всеми богами, что уничтожу тебя. Ты будешь продолжать платить мне, Амара, потому что каждый грош, который ты мне платишь, напоминает тебе о том, что тобой владею я. Я всегда буду тобой владеть. Тебе это не по нутру? — Он кивает на Британнику. — Ну так прикажи ей убить меня. И представь себе, что тогда будет. Ты не думала, что твой секрет записан у меня в завещании? Что если ты убьешь меня, то испортишь жизнь своему ребенку?

— Он лжет, — рычит Британника.

Феликс по-прежнему смотрит Амаре прямо в глаза.

— Она знает, что я не лгу, — отвечает он.

— Отпусти его. — От злости голос Амары звучит сдавленно. — Я не могу так рисковать.

Поначалу кажется, что Британника не послушается. Злость от того, что у нее отняли возможность убить, написана у нее на лице, которое принимает поистине ужасное выражение. Однако она отходит, выполняя приказ Амары. Виктория бросается к Феликсу сразу же, как только он поднимается на ноги, но он отталкивает ее.

— Не смей меня трогать, — шипит он, и по тому, как Виктория сжимается, Амара понимает, что ей еще придется поплатиться за поражение мужа.

— Я буду платить тебе, — говорит Амара. — Но если ты причинишь вред Филосу или Руфине, если ты не будешь держать язык за зубами, я убью не только тебя, но и всю твою семью.

Она смотрит туда, где стоит Виктория, в страхе прикрывая руками живот.

— Твой ребенок за моего, — говорит ей Амара. — Плата за твое предательство.

— Ты, конечно, высоко ценишь мастерство британской сучки, — произносит Феликс, стирая с лица кровь и глядя на красные разводы на ладони. — Но крайне маловероятно, что одна женщина сможет учинить подобную резню. Сегодня ей повезло, но если бы она встретилась не только со мной, но и со всеми моими подручными? Ты правда думаешь, что ей под силу в одиночку убить Париса, Галлия и Трасо? К тому же всегда есть печальная вероятность, что она может забрести в темный переулок. И мне интересно: кто тогда тебя защитит?

— Мои братья отомстят за меня, если только ты меня тронешь, — говорит Британника Феликсу. — Мы поклялись друг другу. Они уже о тебе знают.

— У тебя нет никаких братьев, тварь, — произносит Виктория, выпучив глаза от страха, — если только ты не собираешься воскрешать мертвых.

Британника улыбается своей неровной улыбкой и поднимает тунику повыше, чтобы на руке открылась свежая татуировка, черный цвет ярко виден на бледной коже. Знак гладиатора.

— Теперь у меня много братьев. Умереть во имя мести — это честь для меня.

— Ты продала ее как гладиатора? — Феликс не в состоянии скрыть изумления.

— Она сама предложила себя, — отвечает Амара и направляется к двери. Британника следует за ней, по-прежнему держа кинжал в руке, скоро они будут на улице, там безопасно. — Возможно, тебе не стоило так легко отказываться от нее. Если недооцениваешь женщину, рано или поздно за это придется заплатить.

Эпилог

Прочие примеры изменчивого счастья бесчисленны.

Ибо что делает радость еще больше, если не предшествовавшее несчастье, или какие беды являются большими, как не возникшие из большой радости?[23]

Плиний Старший. Естественная история, книга VII

Судно движется не столь проворно, как квадрирема Плиния по пути в Мизен. На маленьком купеческом корабле им предстоит преодолеть не все расстояние, а только до Путеол. Остальную часть пути они проделают по суше. Ветер играет волосами Амары. Она смотрит на проплывающий мимо берег, на громадный Везувий, нависающий над заливом, чья вершина пронзает облака. Они приближаются к гавани Помпеев, но корабль не снижает скорости.

Венера возвышается на огромной колонне на страже своего города. Амара вспоминает молитву, которую однажды вознесла богине во время Виналий — это было так давно, они были вместе с Дидоной. «Пусть мужчины падают к моим ногам, как подношения сыплются к твоим, о Величайшая Афродита. Пусть я познаю силу любви, если