Мир в подарок. (Трилогия) - Оксана Демченко

– Ты открыл Врата, Радмир рассказал, – княгиня снова выглядела спокойной, её спина распрямилась. – И мой долг перед страной мне известен. Жаль, мы так и не поняли друг друга с повелителем Карна.

Удивительные птицы прилетели в Крепь, когда княгиня уже спала. Наири изумленно смотрел на огненные сполохи в ночном дворе и слушал тревожные и вместе с тем торжественные мысли златокрылого сына старейшины пернатых. Взять они могли лишь пятерых, – твердил вожак, радуясь обретению понимания.

***

9 – 18 сентября. Эрх Грод.

Подданные Риннарха Тарпена Карна серыми мышками сидели по покоям–норкам, борясь с желанием забиться в уголок шкафа или пробраться на конюшню, вывести первого попавшегося скакуна и гнать подальше от города, пока конь не падет. Ну, а тогда – пешком, и опять же, поскорее да подальше.

В бешенстве, холодном и оттого еще более страшном, князя видели редко, но помнили долго. Разве забудешь кошмар тех дней, когда молодой Карн лишился семьи! Ему тогда исполнилось двадцать два. Столь неопытной молодости простительны шок, тяжелый одинокий траур, отчаяние невосполнимой потери. От правителя ожидали смирения и закономерного признания главенства окаянных, так сокрушительно доказанного силой. Жену Риннарх выбрал вопреки всем династическим условиям, мнению советников и стонам знати. Стройная синеглазая северянка не обладала связями при дворе, состоянием и не принадлежала к уникально древнему роду. Хуже того, она была на два года старше своего мужа. Тарпен считал, что это не делает менее интересной мягкую, добрую и неглупую красавицу, случайно встреченную семнадцатилетним княжичем, тогда еще вполне беспечным и не принявшим полную власть.

Венец власти лишил многих радостей, вынуждая иначе смотреть на Карн. Не позволяя более отгораживаться от проблем. Собственно, Тарпен и не отгораживался. Его защищали по мере сил старшие – в первую очередь отец. Он–то опасался за сына вполне осознанно, зная за тем неплохие, но опасные качества, – упорство и неумение кланяться, признавая чужую злую волю. Став полновластным хозяином Карна, Риннарх ужаснулся новому для себя знанию. Пока он забавлялся на балах, охотился в Седом бору и шутливо собирал сторонников, именуя их «личной гвардией», страна умирала. Урожаи падали год от года, прибрежные районы – самые благополучные – обезлюдели. В море выходить стало опасно – Архипелаг уже не разбирал среди жителей Карна правых и виноватых…

Еще того страшнее выглядели отчеты одного из самых тихих и неприметных советников отца. Позже именно он стал первым из Первых капитанов новой гвардии. Именно он аккуратно учел доходы казны князя и храма Адепта. И весьма смело предположил: еще несколько десятков лет – и Карн станет собственностью окаянных. Часть личных земель семьи князя уже теперь заложена. Но пока еще есть шанс изменить многое. Правда, следует действовать быстро и грамотно – что весьма непросто.

Риннарх был молод, он верил в свою счастливую звезду, в людей и в страну.

Адептом же тогда была пожилая и весьма хищная предшественница Катан–жи. Грузная, доведенная нескончаемой мигренью до приступов опасного безумия, мнительная и расчетливая. А еще – опытная, именно она «воспитала» отца Риннарха двадцать лет назад. Адепт очень быстро осознала, что пришло время разобраться и с излишней самостоятельностью сына. Сперва она старалась приучить Риннарха. Испробовала самые разные приемы – договор о разделе интересов, подачки золотом – на потехи и балы, запугивание родных.

Не подействовало. Выслушав очередной отчет о неудаче, Её сиятельство, – бледная, изведенная затяжным приступом мигрени – велела храмовникам перейти к самым крайним мерам. Не вышло по–хорошему – пусть иначе узнает свое скромное место во дворце, – проскрипела Адепт. Время показалось ей удачным: Риннарх как раз отбыл по делам далеко на юг. Туда, куда ему и ехать–то не полагалось, по мнению Храма… Может, именно поэтому жрецы постарались сделать «урок» вдвойне болезненным: старшему сыну князя едва исполнился год, а девочке не было и месяца, отец видел её лишь однажды, мельком. Уехал налаживать отношения с Ирнасстэа… и вернулся слишком поздно.

Он потерял женщину, которую не только любил, но и глубоко уважал. Не только её – всю семью. Ведь жив ли сын, Тарпен по приезде не знал. Храм полагал, что удар окажется сокрушительным для молодого князя.

Реакция Карна оказалась пугающе скупой и холодной.

Риннарх даже не посетил склеп, куда отнесли обгоревшие тела. Едва узнав о трагедии, он закрыл город, опустил ворота замка и провел до жути методичное и тщательное расследование. Тогда и выяснилось, что малыш жив. И что, увы для Храма, у князя есть живой свидетель произошедшего. И сказать «погибли при невыясненных – пусть и понятных каждому – обстоятельствах» – не получится.

Пятилетний Лемар Тэйлан, сам едва живой от ожогов, лежа в бинтах и повязках, прямо с носилок хладнокровно опознавал и описывал участников заговора по внешности, голосам, одежде и характерным фразам. У мальчика уже тогда была отличная, совершенно взрослая и цепкая, память.

Выслушав единственного свидетеля, Тарпен оценил произошедшее очень точно – как вызов. «В Карне будет только один князь,» – сказал он, и положил две сотни бойцов, чтобы доставить в подвалы участвовавших в деле трех огненных жриц. Там же нашлось место и для храмовников, сопровождавших окаянных в день убийства княгини. Потом в дело вступили палачи. Это был первый и единственный в княжестве случай пыток, примененных к окаянным. Считалось, что такое невозможно. Но Карн оказался изобретателен. Если нельзя резать, можно топить, – пожал плечами он. А потом нашел и иные варианты. Ходили слухи, что в подвал запускали голодных крыс… Слухов вообще в тот год было много. Но совершенно точно и достоверно известно главное: Адепт дрогнула, от растерянности заперлась в покоях. Князя хранила от прямого покушения защита самого Атираса–жи первого Адепта, оградившего повелителя из рода Карн. Это страдающая мигренью пожилая женщина помнила. А еще она отлично знала: её такое же заклятие не спасет от «случайной» смерти. Храм – это дикая стая, охотно и с любопытством наблюдающая, как молодой претендент рвет горло старому ослабевшему вожаку. Она совершила ошибку. Стоит ли сомневаться – скоро появится этот самый молодой и сильный, готовый на все ради самого высокого поста в Карне.

Жрицы выли в подвалах, истратив силы и отчаявшись получить помощь. Храм наблюдал, ближайшие сподвижники Адепта строили планы и создавали альянсы за спиной госпожи. Стража у её покоев стояла без дела, не получая распоряжений… Время оказалось упущено. То, что должно было уничтожить князя, сильно ослабило веру в могущество самого Храма.