Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

пытаясь высмотреть подходящий камень, когда капитана осенила новая идея:

— У нас же есть лодка! Небольшая, для двоих, но котел поместится в ней, — вывезем на буксире и затопим.

Утлая деревянная лодчонка, прикрытая пальмовыми листьями, действительно скрывалась под ближайшими деревьями. Ее быстро оттащили к вельботу, стали спускать на воду…

И в этот момент их атаковали папуасы.

* * *

Так уж получилось, что только Том держал оружие в руках (остальные возились с котлом и лодкой), когда из леса неожиданно выскочила завывающая толпа с луками, копьями и дубинами. Папуасы выпустили рой стрел и понеслись к вельботу, размахивая оружием и не прекращая вопить.

Том немедленно открыл огонь. Стрелял так, как научился в Трухильо у людей авантюриста Уокера: указательный палец не отпускает прижатый спуск, запястье другой руки очень быстро «обмахивает» револьвер, взводя курок.

Шесть выстрелов прогремели почти без пауз между ними. Том выронил опустошенный «Кольт Драгун» на песок, тут же пустил в ход второй, левой рукой он стрелял не хуже. Загрохотали карабины и револьверы матросов, поддержавших огнем помощника.

И атака захлебнулась! Боевые вопли смолкли, папуасы бросились назад столь же стремительно, как и атаковали, и вскоре исчезли между деревьями. Схватка длилась менее половины минуты, и могло бы показаться, что всё привиделось и почудилось — однако на песке теперь валялось брошенное оружие и пять тел в боевой раскраске и причудливых головных уборах. Один туземный воин был ранен, пытался отползти, но Уилан прострелил ему голову.

Том быстро поглядел вправо, влево: и у них без потерь не обошлось.

Стрела вспорола рукав Уилана, вскользь зацепила кожу. Макферсон (этот матрос с «Дункана» в Нью-Хайленд не ходил, оставался при шлюпке) пострадал сильнее, но рана в бедро не казалась слишком опасной. А вот один из людей Гранта, боцман Тернер, в помощи уже не нуждался, стрела глубоко вошла в глазницу.

За спиной раздался истошный женский вопль. Том развернулся в прыжке.

Гарри Грант стоял на ногах рядом с женой, и из груди капитана, из левой ее стороны, торчала длинная бамбуковая стрела с черным оперением.

Тома Остина охватило чувство дежавю, он уже видел это в сегодняшнем сновидении: распахнутый в крике рот Лавинии, ее безумный взгляд, взлохмаченные белокурые волосы.

«Теперь она вдова», — произнес в голове Тома чужой незнакомый голос.

* * *

Всю дорогу до «Дункана» Гарри Грант твердил, что Господь вновь сохранил ему жизнь, и это явно неспроста, это шанс исправить былые ошибки.

Том Остин мрачно думал, что жизнь капитана сберег не столько Господь, сколько добротная плотная бумага, употребляемая издательской фирмой «Маккензи и сын» для своих книг. Папуасская стрела пробила томик Нового Завета, лежавший в нагрудном кармане Гранта, на четыре пятых толщины, и безвредно застряла.

На половине пути томик пригодился: капитан зачитал из него пару стихов, когда тело Дика Тернера опустили на дно. Причем гробом послужил медный котел, и Остин подумал, что никто из бедолаг, отправлявшихся на его памяти в море с ядром в ногах, не имел такой роскошной гробницы. Опустевшую лодочку он хозяйственно распорядился поднять на борт. Всякое в жизни случается, в том числе и потеря всех штатных шлюпок в шторм, — тогда и эта скорлупка может пригодиться.

Похороны в устье реки оказались не последними. Ночью после мучительной агонии умер Макферсон. Стрелы оказались отравленными. Уилан, получивший лишь царапину, лежал с почерневшей, распухшей как бревно рукой, и страдал от приступов болезненных судорог. Том подумал было о немедленной ампутации, но понял, что это другой способ убить матроса, слишком высоко располагалась ранка… Решил: доберемся побыстрее до Брисбена, там найдутся врачи.

И все-таки без еще одних похорон в море дело не обошлось. Скончался не Уилан — тот матрос Гранта, что лежал, не вставая, лечение хинным порошком явно запоздало.

Хуже того, на пути к Брисбену свалился с тяжелым приступом лихорадки сам Грант.

* * *

Командование над «Дунканом» принял лоцман, заводивший яхту в Брисбенский порт. Лавиния и Том Остин устроили небольшое совещание в каюте старшего помощника.

— Нам не сохранить в тайне присутствие капитана на борту, — говорил Том.

— Да, — безжизненным тоном согласилась Лавиния.

Она вообще выглядела понурой, опустошенной, никакого сравнения с той энергичной женщиной, что мчалась на поиски мужа, сметая все преграды на пути. Хотелось ее обнять, утешить, но Том сдержался. Сказал:

— Он бредит, он зовет Мэри и Роберта, желает их увидеть.

— Да, — сказала Лавиния так же безжизненно.

— А еще он твердит и твердит о каком-то золоте, требует немедленно встретиться с Айртоном… Я не очень понимаю, о чем речь.

— Гарри успел мне рассказать до того, как слег. На борту «Британии» лежало золото, спрятанное среди балласта. Какой-то клад времен перуанской войны. Он хочет поднять его, чтобы вернуть людям в Шотландии все деньги, уплаченные на постройку «Британии» и на Нью-Хайленд. Самому, говорит, ничего не нужно… — Лавиния вздохнула. — Но точное место крушения знает только Айртон.

— Понятно… Интересно, что скажет обо всем этом лорд Гленарван?

— Он не должен ни о чем знать.

— Не вижу, как можно сохранить всё в тайне… Меньше чем через три недели он заявится в Мельбурн, либо вызовет «Дункан» к восточному побережью. И все тайное станет явным.

— Значит, надо придумать что-то, чтобы такого не произошло. Мы должны найти место крушения «Британии» без лорда на борту.

— Легко сказать… А еще мы должны выполнить свою часть сделки с Паганелем, — ту, что касается Новой Зеландии.

— Проблемы мсье Паганеля меня не заботят, Том. Совершенно не заботят.

Том Остин тяжело вздохнул. У него были свои понятия о том, как надлежит отдавать долги.

* * *

Доктора в Брисбене не