Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари

раба вновь стали устойчивыми,

Теперь вновь утвердилось все необходимое для покоя и наслаждения.

Был он бесславен, но благодаря милости хана

Он вновь стал известным, обрел славу.

На другой день его величество могущественный [Абдулла-хан] для угощения подобного дервишу [Дервиш]-хана приказал, чтобы преданные слуги царского двора приготовили все необходимое для торжества и пира, чтобы они устроили веселую трапезу, расстелили бы ковер веселья, увеселений, возвели бы шатер для наслаждений и веселья до чертога Сатурна. Согласно с этим устроители торжеств, опоясавшись поясом служения, для этой цели избрали чарбаг эмира Турум дурмана. Для августейшего [Абдулла-хана] придворные фарраши в этой местности разбили шатер, подобный облаку над солнцем.

Месневи /119б/

Шатер с шелковыми канатами

[Казался] созвездием, в которое вступало солнце.

Шатер [был] столь высок, что возвышался до голубого неба, до созвездия Плеяд.

[Стихи]

Судьба проявила мастерство:

Она осенила весь мир.

Таким же образом для других великих царевичей возвели столько палаток и шатров, что поверхность земли [словно] наполнилась звездами.

Двустишие

Палатками и шатрами усыпаны степи и горы,

Словно небо — блестящими звездами.

[Искандар-хан] довел до сведения знатных и простых людей, что [наступила] пора веселого пиршества. Пир друзей был устроен самым лучшим образом, расстелен ковер веселья [так], что на лике всего мира ярко засияли лучи радости и ликования.

Стихи

Радость и веселье настолько овладели всеми,

Что была предана забвению привычка печалиться.

На этом пиру, подобном райскому, на этом торжестве, устроенном как небесное [торжество], его величество [Искандар-хан], могущественный, как Искандар, сидел на троне величия, на престоле великолепия вместе с государем [Дервиш]-ханом. Красавцы, подобные Юпитеру, с ланитами Венеры светом своего присутствия, [словно] лучами, озаряли весь этот двор, подобный небу, [вселяли] радость.

Месневи

Со всех сторон около шаха выстроились

Красивые юноши, словно звезды вокруг луны,

На голове [его] корона, усыпанная драгоценными камнями,

Он облачен в халат из золотой парчи.

Он опоясан поясом, украшенным драгоценными камнями,

[Казалось], он погружен по пояс в жемчуга.

[Красавцы], стоящие рядом, словно Плеяды,

Спешат услужить [хану].

Столпы государства, вельможи державы и народа, прочие слуги порога миродержавия, другие стражи величия и могущества уселись на соответствующие места согласно их положению.

Месневи

Славные эмиры, предводители войск,

Все сидели, окруженные исключительным вниманием,

[Получая] сотни почестей и ласк,

Все веселились и развлекались.

Музыканты, играющие на кануне, как Венера, играя в такт каманче[818], уносили печаль из сердец влюбленных. Музыканты с лицами подобными солнцу, веселыми песнями, звуками чанга и уда заслужили поклонение знатоков. В особенности [славился] устад Али Дуст, который был уникумом времени, чудом эпохи. От его приятного голоса, от его пения начинало кружиться в танце голубое небо, его нежные мелодии наполняли душу шербетом вечной жизни, а сердцу доставляли пищу для жизни.

Месневи

Было устроено пиршество, подобное райскому,

[Где] от одного глотка [шербета] земля заблагоухала амброй,

Когда раздались звуки барбата[819] и тамбура[820],

От изумления выскочили пробки из сосудов [с вином].

Зазвучала прелестная мелодия,

Звучанием она помогала певцу. /120а/

Зазвучал бубен,

Звуки его [словно] спускались с голубого неба.

[Бубен] окружен колокольчиками,

Словно небесный пояс — бубенчиками.

Стольники султанского двора приготовили всякого рода вкусные кушанья и принесли [их] в таком количестве, что присутствующие на этом исключительно веселом пиру от обилия напитков и разнообразных кушаний вспомнили вселяющие радость [стихи]: “Для тех — определенный надел — плоды, и они будут в почете”[821]. В памяти и сердцах молодых и старых запечатлелись [слова]: “...то, что пожелают души и чем услаждаются очи”[822].

Стихи

Готовый служить стольник

Ни на мгновение не забывал о своих обязанностях,

Время от времени он уходил и приносил

Бесчисленное множество разных кушаний.

На пиру везде были расставлены накрытые столы,

На них много яств, какие только угодно душе.

Все подносы были полны разных фруктов,

Лучших, чем выросшие в райском саду.

После того как полностью был украшен меджлис, его величество [Искандар-хан] сделал все, что было достойно его величества государя, подобного дервишу [Дервиш-хана]. Он представил пред чудодейственные очи его величества [Дервиш-хана] золототканые халаты, пояса, расшитые золотом, украшенные разного рода рубинами чистой воды. [Он подарил] быстроногих скакунов, которые в стремительном беге опережали небесного коня (т. е. солнце), [оставляя позади лишь] следы [своих] копыт. Быстро вращающийся небосвод, как и сильный ветер, никогда не мог и не мечтал обогнать их. По скорости бега они опережали на ста ристалищах холодное серебро новой луны — небесной подковы, в беге они опережали скакуна воображения на тысячу переходов.

Месневи

Быстроногие кони гарцуют легко, как утренний ветер,

Во время бега от них отстает молния,

Во время движения они похожи на горную куропатку,

Нравом они похожи на дива, видом — на пери.

Мчатся быстрее, чем северный ветер,

Проносятся стремительно, как порывы [страсти] влюбленных.

[Искандар-хан] обласкал и [всех] прочих царевичей, эмиров, столпов [государства Дервиш-хана], раздал им огромное количество подарков, почетные халаты, одарил золотом, жемчугом, коронами, украшенными драгоценными камнями. Затем было устроено такое пиршество, при виде которого был поражен разум, глаза /120б/ выразили изумление. Подобный дервишу [Дервиш]-хан заключил договор и союз с его величеством [Искандар-ханом] об упорядочении дел, [связанных] с благоденствием страны, об устройстве дел управления и власти. Подтвердив договор клятвой, [каждый] выразил проклятие тому, кто нарушит договор.

После этого его величество [Дервиш-хан], дервиш по природе, [испытывая чувства] глубокой преданности к [Искандар-хану], повернул поводья и поспешил на родину, в [свою] столицу.

О завершении [строительства] высокого медресе и о преподавании [в нем] великих улемов

Да будет до предела ясной, совершенно очевидной для сердец проницательных людей, для разума передатчиков рассказов следующая [мысль]. Почетный халат, [украшенный словами]: “Возвеличиваешь, кого желаешь”[823], и одежда, отмеченная [словами]: “И вознесли Мы его на высокое место”[824], подходят не для всякого человека с прямым станом. Мисра: Кому теперь достанется это дело управления [страной]?

Быть может, [это]