Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари

переоделся и приказал, чтобы все султаны, правители, славные вельможи, великие эмиры, достойные везиры, знать и простой народ переоделись, облачились в траурные одежды.

В этой местности было такое скопление народа, что больше себе нельзя и представить. Сам [Абдулла-хан] с величайшим махдум-заде языком, рассыпающим жемчуга [слов], произносил истирджа, то есть [слова]: “Поистине мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся!”[804]. Согласно законам истинного шариата было совершено омовение и одевание в саван. Когда тело прощенного богом [Ходжи] было готово [к погребению], его положили на носилки, охраняемые милостью [бога], кто “живой, не умирает”[805]. Носилки [с телом] его святейшества подняли на плечи хакан, подобный Искандару, [Абдулла-хан] вместе со столпами государства, вельможами, великими эмирами и знатными людьми эпохи. Прочитав молитву, они понесли его благоухающее тело к месту погребения и предали раковине земли тот жемчуг из моря знаний. После того как был исполнен обряд соболезнования, для упокоения исполненной божьей милости души его святейшества прочитали чудесно нанизанный Коран и раздали щедрую милостыню бедным, убогим и другим униженным, обездоленным людям.

На четвертый день принесли в жертву много лошадей, коров, бесчисленное множество овец, сварили [мясо] и расставили столы с угощениями, [расстелили] скатерти. Выставив всякого рода кушанья, бесчисленные блюда, угостили [присутствующих]. В этом великом меджлисе, где были собраны все вельможи и улемы, его величество [Абдулла-хан] в силу своей чрезвычайной [приверженности] вере и из добрых побуждений посадил сына его святейшества праведного, прощенного богом [Ходжи] на почетное место в собрании. /117а/ Он поставил его выше всех знатных людей, которые были знаменитыми в [своих] владениях, местностях. Сам [Абдулла-хан], пройдя к месту, [где сидели] великие приверженцы [Ходжи], сел [рядом] и опоясался поясом любви [к Ходже Са'ду]. В этом же меджлисе [хан], сняв со стройного тела сына Ходжи траурный халат, облачил [его] в почетный халат. С вельмож и знатных людей он также снял траурные одежды и облачил [их] в обычные одежды.

По случаю этого великого события много ученых и поэтов сочинили элегии, хронограммы и представили чудодейственным взорам ученых. К числу тех хронограмм, которые были украшены нежным, приятным дыханием поэтов, принадлежит следующая хронограмма Маулана Мушфики, [которая является плодом] его таланта.

Тарих

Когда ушел из мира Ходжа Джуйбари,

Не стало воды в Джуйбаре[806] хакиката,

Для определения года смерти [его] разум

Начертал: “Султан, [идущий по пути] тариката”[807].

И [мое] перо, благоухающее амброй, в виде элегии на смерть этого вождя людей нанизало на нить следующие стихи.

Марсиййа

О сердце, нет постоянства в этом мире,

У солнца на небе нет внимания к скоротечной [жизни],

Не входи с верой в бренный мир,

Ибо этот ветхий дом не является надежным зданием.

На перстне судьбы запечатлено много узоров,

Кроме [узора] вечности, ибо нет у судьбы перстня с узором вечности.

Развалины мира не являются зданием для обитания,

Эта опасная пустыня не место для жилья.

Судьба разбирает дела своих жалобщиков,

Никому в этой тяжбе ничего, кроме насилия, не достается.

Несмотря на то что смерть — истина и смертный час — удел всех живущих,

На сердце невыносимо [тяжело] от разлуки с прибежищем мира [Ходжой].

Как горестно, что не стало вождя земли и эпохи,

В мире не стало гордости благородства, имама народов.

Ушел тот превосходный [муж], кто был совершенством в мире,

Ушел полюс мира, не стало великого человека в мире.

Перестало повиноваться ему стремление к совершенству,

Не стало любимого [учениками] учителя, главы муршидов.

Шкатулка счастья опустела, [не стало в ней] жемчуга счастья,

В созвездии счастья угасла звезда того, [кто был] обладателем счастливого сочетания светил.

Уши мира лишились жемчужных серег,

То море щедрости лишилось берега, усыпанного жемчугами.

Когда удалился из Джуйбара жизни [тот, кто был] подобен кипарису,

Он переселился в райский сад на берег Каусара[808]. /117б/

Где тот, кто [мог] достигнуть пределов своих желаний,

Увидеть оком сердца красавицу упований?

Где тот, кто отстранялся от дурных людей времени,

Кто обретал покой на ложе красоты предвечного [бога]?

Где тот, кто ради достижения цели нитями стремлений

Опутывал сердце, устранял препятствия?

Где тот, кто гнал коня судьбы по ристалищу высоких помыслов,

У стремени которого бежал гонец счастья?

Где тот, кто бежал от недозволенного [в мире] в ханака,

Кто слышал отовсюду молитвы влюбленных [в бога]?

Какое горе! Скончался глава одаренных людей,

Умер [тот, кто оказывал] помощь народу, [был] светочем мистиков.

Это событие знаменует собой день Страшного суда:

Смерть такого великого человека — признак Судного дня.

Когда тот [Ходжа], опора шариата, нашел приют в вечном мире,

Опустело здание земной жизни.

Сподвижникам следовало бы умереть от горя,

Достоин порицания тот, кто [остался] здоров, [перенеся] это горе.

Оборвалась линия жизни той опоры ислама,

Да, мир — то место, где нет постоянства.

Переселился из этого мира [тот, кто] обладал нравом ангела,

Тот, о чьих милостях рассказывали на востоке и западе.

Хотя смертный сон сомкнул очи многим [людям],

Но никто не видел события более горестного, чем это,

Так как не было подобного ему муршида на пути истины,

Он ушел — и опустел трон руководства на пути истины.

Разве кто-нибудь осмелился бы возражать ему,

[Тому], кто благодаря справедливости держал под своей властью землю.

Когда [Ходжа был] на пути познания [бога],

Все проницательные, прозорливые люди выражали изумление.

Когда султан веры Мухаммад Ислам направился в рай

Из купола ислама праведных (т. е. из Бухары),

Для [выражения] даты его смерти

Пришли мне, опечаленному, на ум [слова]: “Падишах страны ислама”[809].

Когда открылись двери, [чтобы принять] его под сень райского дерева божьей милости,

До него донеслись [слова]: “Благо тому, кто так умирает”[810].

О боже, да будет он в раю среди великих людей,

Да будет он на почетном месте райского сада.

Если он соизволит направиться в рай,

Да будет всегда почет и уважение к его потомку /118а/

Абу Бакру Са'ду, имаму времени, гордости эпохи,

Да будет он всегда в апогее зодиака величия