Отбитая - Кира Романовская

Потом Катя вышла на маленькую сцену, вместо солиста выступающей группы. Просто попросила спеть и ей не отказали. Дар убеждения Отбитой.

Когда она запела, бар замер, а затем взорвался аплодисментами.

Хорошо поставленный бабушкой голос переливался блюзовыми мотивами. Иногда она брала такие ноты, от которых у Вадима шли мурашки по спине, судя по лицам других гостей, у них тоже. Она пела так, словно никого не было рядом. Катя пела о любви, передавая все свои чувства и эмоции вибрациями голоса и мимикой на лице. Он смотрел на неё и вдруг остро ощутил — Катя пела не просто о любви, а о своей собственной. Только не к нему.

* * *

Они бежали под сильным дождём до своего отеля, он держал ее за руку и она еле поспевала за его размашистым шагом.

— Подожди, давай передохнём! — остановила его Катя и затащила под арку здания.

Капли воды стекали по ее лицу, тушь потекла, оставлял чёрные бороздки на щеках. Её губы посинели от холода и она даже застучала зубами. Вадим обнял её и прижал к себе, пытаясь согреть. Катя потянулась к нему губами, и он начал ее целовать, без языка, согревая дрожащие губы. Она потерялась об него носом и гладила холодными ладошками, стирая капли с его лица.

«Ну давай, скажи мне это. Такой романтичный момент» — думал Вадим, тяжело дыша от их вынужденной пробежки. Ему нужно было больше, чем «мне с тобой хорошо». Ему нужно было знать, что его чувства взаимны.

— Я замёрзла, побежали дальше, согреемся, — поторопила его Катя.

Они вошли в номер и она скинула с себя мокрую куртку на вешалку.

— Опять она открыла шторы, — посетовала она на горничную, которая раскрыла портьеры панорамного окна во всю стену.

— Я закрою.

Он развязал лямки, удерживающие тяжёлую ткань сначала с одной стороны окна, потом с другой. Поигрывая мохнатыми кисточками шнурка, Вадим развернулся к Кате. Она стояла с полотенцем в руках и вытирала мокрые волосы, он резко подошёл к ней и вырвал у неё из рук полотенце, кинув на пол. Он поднял Катю на руки и положил вдоль кровати в самую середину. Она улыбнулась, когда он снял с себя мокрую футболку и уселся между ее ног подтянув ее бёдра на свои.

— Согреешь меня так? — тихо спросила она.

— Не сомневайся, — прошептал он нагибаясь к ней и целуя в губы.

Он схватил её за запястья и начал связывать ей руки шнурком от штор. Вадим не просто связал ей запястья друг с другом, он ещё и привязал ее к кровати, подняв ей руки над головой. Катя заёрзала, будто испугавшись, она подёргала руки, глядя на узлы над собой, потом перевела взгляд на Вадима, который гладил ее тело поверх коротенького платья от бёдер до груди.

— Ты весь вечер была без лифчика, Бесстыжая. Это видел я, твой друг и все гости бара.

— Бретельки слишком тонкие, некрасиво…

— А светить своими сосками красиво?

— А что, нет? Тебе же понравилось, — усмехнулась она.

Он глубоко вздохнул, обхватив ее грудь двумя руками и впился в ее рот своим поцелуем. Катя была связана им не впервые, но сейчас отчего-то ей вдруг стало не по себе, взгляд Вадим будто не предвещал ничего хорошего. Она дёрнула свои руки, сильнее стягивая шнурок, развязать нельзя. Что бы он с ней не сделал, она не сможет оказать сопротивления.

Вадим оставил в покое ее губы и перешёл на шею и плечи, слегка покусывая ее кожу, Катя начала изгибаться под ним от щекотки. Он резко налёг на неё всем весом и снова впился в неё губами, его руки больно сдавили ей грудь. Вадим резко поднялся и схватился руками по обе стороны от лифа ее платья, он с силой потянул его в обе стороны и порвал ей платье до самых трусиков. Пока Катя в шоке смотрела на себя, Вадим гладил ее по голой груди, она видела, как напряглись все его мышцы, будто перед прыжком на свою жертву.

Пришла очередь ее сосков быть покусанными, он не делал ей больно, лишь показывал, что в любой момент может это сделать. Когда её трусики оказались на полу, а он уже был обнажён, она почувствовал его руку у себя между ног. Без всяких предварительных ласк его пальцы вторглись внутрь, а там она текла во всю. Ей нравилось то, что он с ней делает.

Он вошёл в неё, и Катя откинула голову, прикрыв глаза. Тепло разливалось по телу, унося её всё дальше от здравого смысла. Он трахал её сидя и вдруг сжал ладонью её шею. Она резко открыла глаза — в его взгляде снова мелькнуло что-то тревожное.

Вадим снова это почувствовал, что хочет сдавить ей горло сильнее, чтобы она начала задыхаться. Его напугала эта мысль, но ещё больше — желание дать ей пощёчину, лишь бы она перестала отворачиваться и закрывать глаза, пока он её трахает. Казалось, она избегает его взгляда. А может, представляла в этот момент кого-то другого? Они приехали в Питер, где пять лет она жила с мужем. Его представляет? Никиту?

Вадим остановился и тяжело вздохнул, сжимая ее бёдра ладонями, Катя притихла, успокаивая дыхание. Он согнул ей ноги и одним движением перевернул, поставив на колени перед собой. Катя уткнулась лицом в постель, вытянув связанные руки перед собой, выгнула поясницу, выставив попу вверх и перенесла тяжесть тела на локти. Он хлопнул ее несколько раз по попе и вставил, очень глубоко и резко. Вадим схватил её за волосы на затылке и слегка приподнял ее голову.

В этот момент она почувствовала себя просто куском плоти, который он безжалостно трахал и ей это нравилось.

Вадим налёг на неё сильнее и заставил лечь на живот, Катя повернула голову в профиль, чтобы хоть как-то дышать. Он покусывал ей плечи и держал одной рукой за шею, просунув вторую ей между ног.

Катя уже была не здесь, она почти добралась до пика своего наслаждения, последнее, что она услышала, перед тем, как застонать, это его шёпот в ухе: «Я люблю тебя, Бесстыжая».

Её ответом на его слова стал оргазмический стон. Она вздрогнула всем телом под ним и он немного притормозил свои движения, чтобы дать ей насладиться таким редким в последнее время оргазмом. Катя притихла и тяжело дышала, он перевернул ее на спину и погладил по щеке, заглядывая в глаза.

— Развяжи меня, я устала.

— Мы ещё