Пионеры Вселенной - Герман Нагаев

Крамешко и Цандер переглянулись и оценили совет модельщика.

– Хорошо, Степан, делай модель не спеша. Со всеми вопросами обращайся к товарищу Цандеру, но до поры – помалкивай. Понял?

– Как не понять. Шуточное ли дело – лететь на Луну… А лекция-то когда будет?

– Об этом тебя известим – получишь особое приглашение.

– Правда? Вот спасибо! Я большой любитель до всего нового. А о модельке не беспокойтесь – сделаю так, что комар носа не подточит…

3

Летом двадцатого года, переброшенная с Северного Кавказа на Западный фронт, Первая Конная армия Буденного с ходу вступила в бой. Мощным броском прорвав фронт, буденновцы освободили Житомир и пошли по тылам 3-й польской армии. Обескураженные поляки начали поспешное отступление. 12 июня Советские войска освободили Киев.

Крамешко решил, что наступил подходящий момент для доклада Цандера – рабочие были в приподнятом настроении. Настроение было приподнятым еще и потому, что из освобожденных губерний в столицу прибыло несколько эшелонов с хлебом, салом, скотом – всем работающим увеличили паек…

У афиш, извещавших, что в субботу состоится лекция инженера Цандера о полете на Луну и другие планеты, собирались группами, обсуждали, горячо спорили.

Заводской клуб еще за час до начала был набит битком, и на улице толпились желающие послушать.

Цандер, Стрешнев и Крамешко, пришедшие точно к шести, еле пробились на сцену через черный ход.

– Вот дела-то какие, Павел Николаевич, – гулко отдуваясь, улыбнулся Стрешнев, – если бы не мои крепкие плечи – никакой бы лекции не состоялось.

– Это хорошо! Значит, народ интересуется.

– А мне страшновато, – признался Цандер, – вдруг – не понравится?..

– Главное, не смущайтесь, Фридрих Артурович, – подбодрил Крамешко, – начинайте прямо с Кибальчича… Увидите, как будут слушать…

На другой день в проходной, в столовой, в цехах наперебой спорили о полете на Луну… Слухи о лекции просочились в газеты и имя Цандера – изобретателя межпланетного корабля-аэроплана – сделалось известным. Из других клубов, воинских частей, студенческих общежитий стали звонить, присылать письма с просьбами повторить лекцию у них.

Тихий, скромный, застенчивый Цандер не знал, как себя вести, как отбиваться от бесчисленных приглашений.

– Мне совершенно некогда, – говорил он в завкоме, – я ведь помимо работы в бюро занят проектом межпланетного корабля. Мне приходится делать множество расчетов.

– Хоть одну-две лекции для своей рабочей братвы, – басил председатель завкома Горемба, выпячивая широкую грудь в полосатой тельняшке. – Как бывший красный моряк, даю слово – больше беспокоить не будем.

– Но письма? Десятки писем приходят.

– Выступите у нас, и – амба! – на все письма поставим крест. Даю слово красного балтийского моряка.

Цандер соглашался, выступал, а потом все начиналось сначала…

4

В конце двадцатого года был подписан договор о перемирии с Польшей. Красные войска разгромили под Перекопом и бросили в море остатки войск барона Врангеля. Победа, однако, не была полной. Пожар гражданской войны продолжал полыхать на огромном пространстве Сибири, вплоть до Тихого океана.

В то время как в России горели сотни городов и сел и гибли в жесточайших сражениях тысячи людей, в Западной Европе, как писали газеты, «Установились мир и благоденствие».

Летом 1921 года в экспрессе «Бухарест – Берлин» ехал молодой профессор с хорошенькой блондинкой.

Соседи по купе мало обращали внимания на голенастую фигуру профессора, но мило улыбались его очаровательной спутнице.

Толстенький, щеголеватый господин с сигарой, стоя у окна в коридоре, подмигнул соседу в очках, вышедшему покурить:

– Смотрите, коллега, этот румын какую красотку подцепил. Интересно, говорит ли она по-немецки?

– Не хуже, чем вы, – усмехнулся господин в очках, – оба они чистокровные немцы.

– Да? А проводник сказал, что он румынский профессор.

– Он читает курс в Бухарестском университете на немецком языке. Его фамилия Оберт. Герман Оберт! Он уроженец Австрии.

– Нет, не слышал…

– Скоро услышите. Он собирается издать книгу о межпланетных полетах.

– Я не читаю фантастики.

– Это не фантастика, а научные расчеты. Болтают, что в книге будет описан проект межпланетной ракеты, способной долететь до Луны.

– Я бы в столь сомнительное предприятие не вложил ни одной марки.

– Напрасно… Говорят, дело весьма перспективное… Однако, кажется, Вена?

Поезд остановился. Голенастый профессор вышел из купе, не закрыв двери. Человек в очках извинился и пошел вслед за ним, на платформу. А толстяк стал прогуливаться у раздвинутой двери, стараясь завести знакомство с хорошенькой фрау… Заметив, что женщина не может поставить на полку чемоданчик, он бросился на помощь… Они вместе вышли в коридор, разговорились.

Прозвучал звонок.

Профессор вернулся с газетами и, видя, что жена разговаривает с соседом, вошел в купе и закрыл дверь. Присев на диван, он достал папиросы, но вдруг, что-то вспомнив, стал рыться в портфеле. «А, вот она брошюра! А я уж испугался: думал, забыл ее в Бухаресте. Посмотрим».

«Черт возьми, я не ожидал такого сюрприза! – воскликнул он, рассматривая брошюру, изданную в Америке. – «Метод достижения крайних высот»! Каково! Роберт Годдард… Первый раз слышу это имя…» Он взглянул на титульный лист: «А, профессор физики университета имени Кларка… Любопытно… – Оберт перевернул страницу. – Удивительно, что этот Годдард поднимает мою проблему. Однако он идет не от раздумий, а от практических опытов с пороховыми ракетами…»

Фрау Оберт, почувствовав, что ее разговор с незнакомым мужчиной затянулся, заглянула в дверь.

– Милый, ты не хочешь полюбоваться чудесными видами?

– Спасибо, я занят… – Оберт продолжал читать, подчеркивая отдельные строчки.

Лишь когда кондуктор пригласил к обеду, Оберт бросил брошюру на стол.

– Что с тобой, Герман? – удивленно спросила жена.

– Я, кажется, слишком долго возился со своей книгой. Американский физик Годдард уже выпустил аналогичную работу.

– Да? Это может тебе повредить?

– Не знаю… Прямых совпадений пока не вижу, но возможно, что они и будут… Я еще не дочитал.

– Что же ты собираешься предпринять?

– Пока хорошо пообедать, а потом будет видно…

Ночью, когда уже все спали, брошюра Годдарда была дочитана. Оберт вышел в коридор и долго шагал из конца в конец по красному ковру.

«Конечно, назначение работы Годдарда весьма ограниченное. Он работает для метеорологических исследований. Но опыты его крайне интересны и оригинальны. Если с пороховыми ракетами он добился столь высоких скоростей истечения газов, так что же будет, если он начнет экспериментировать с жидким топливом?.. А что он такие опыты произведет – сомневаться не приходится. Залогом эта брошюра…»

Упоминание о возможности посылки ракеты на Луну тоже не случайно. Годдард безусловно думает об этом. Безусловно!

Чтоб не остаться в дураках, я должен форсировать события. Ведь книга давно готова. Я же раньше Годдарда начал свои изыскания – еще в девятьсот седьмом, а первенство, пожалуй, припишут ему… Пока он не взялся за космические исследования, мне надо торопиться. Надо ехать с рукописью в Мюнхен, к Ольденбургу. Только он может издать быстро…»

В Берлине, у родителей, Оберт еще раз перечитал свою рукопись, внес кое-какие исправления и написал предисловие, которое, по его мнению, должно было привлечь к книге внимание ученого мира.

Предисловие начиналось так:

«Современное состояние науки и технических знаний позволяет строить аппараты, которые могут подниматься за пределы земной атмосферы.

Дальнейшее усовершенствование этих аппаратов приведет к тому, что они будут развивать такие скорости, которые позволят им не падать обратно на Землю и даже преодолеть силу земного притяжения.

Эти аппараты можно будет строить таким образом, что они смогут нести людей.

В определенных условиях изготовление таких аппаратов может быть прибыльным долом. В своей книге я хочу доказать эти четыре положения…»

Затем Оберт посмотрел на название: «Ракеты летят к планетам» и решительно зачеркнул его. «Они пока еще не летят… Надо скромнее…» Он подумал и печатными буквами написал: «Ракета и межпланетное пространство».

Уложив рукопись в желто-коричневый портфель, он запер его и, спрятав, пошел к жене.

Фрау Эрна, в легком нарядном платье, стояла у зеркала, примеряя жемчужное ожерелье.

– Герман, посмотри, что подарила мне мама! Я буду в Каннах блистать…

– Прекрасно! Поздравляю, Эрна! Но поездка в Италию не состоится.

– Как! Почему?

– Я же говорил тебе в поезде.

– Ах, какая-то брошюра… Разве это так важно?

– Да! Очень! Я уезжаю в Мюнхен к издателю.

– Когда?

– Сегодня, сейчас… Уже вызвал такси…