Костры на берегах - Андрей Леонидович Никитин

халогаландца Карли был убит его племянник, Асбьерн Тюлень, за которого Торир должен был отомстить. Узнав о сборах Карли, он послал к нему своих людей с известием, что тоже собирается летом плыть в страну бьярмов. Он предложил плыть вместе, а всю добычу разделить пополам. Карли с Гуннстейном были согласны, но потребовали от Торира, чтобы у него было столько же людей, сколько и у них. И дележ добычи между их кораблями не должен касаться товаров, которые каждый из них выменяет у бьярмов.

Когда посланные им люди вернулись с ответом, он уже спустил на воду свой самый большой корабль, где помещалось восемьдесят человек. Торир взял с собой только своих работников, поэтому вся добыча должна была достаться ему одному. Как только корабль был готов, Торир повел его на север и встретился с Карли и Гуннстейном у Сандвера. Они дождались попутного ветра и дальше поплыли вместе.

Увидев, что у Торира гораздо больше людей, чем у них, Гуннстейн сказал брату, что им лучше было бы вернуться домой. Он не верит Ториру, и, если что-нибудь случится, они не смогут ему противостоять. Карли согласился с братом, что людей у них мало, но добавил, что из-за этого не стоит возвращаться. Когда они спросили у Торира, почему тот взял больше людей, чем они условились, тот отвечал, что у него большой корабль и для его управления нужно много людей. Да и в походе может всякое случиться, так что лишние люди не помешают.

Итак, путешествие началось у Сандвера. Дальше сага говорит весьма неопределенно, что «все лето они плыли, как позволял ветер. Когда ветер слабел, то быстрее шел корабль Карли и его брата, он опережал остальных, а когда ветер был сильным, то корабль Торира опережал бегущие впереди суда. Они редко все плыли вместе, но всегда те и другие знали, где находятся остальные.

Приплыв в страну бьярмов, они вошли в гавань и начали торговать. Все, у кого было что менять, получили большую прибыль. У Торира теперь было много мехов — беличьих, бобровых и соболиных. У Карли тоже было много денег, и он тоже купил много мехов».

Как можно видеть, информации здесь немного. Странно упоминание нескольких кораблей, когда их только два, Торира и Карли, и сообщение, что «все, у кого было что менять, получили большую прибыль». Никто из людей Торира не имел права свободной торговли, как было сказано выше. Но, может быть, у Карли, кроме брата, были еще какие-то компаньоны?

Когда торговля кончилась, викинги спустились на кораблях вниз по реке Вине. Река появляется в рассказе только теперь, и это единственная река, которую саги указывают в «стране бьярмов». Корабли были выведены из реки, потому что норвежцы объявили местным жителям о конце перемирия. Они вышли в море, и тогда Торир предложил сойти на берег, чтобы «добыть еще сокровищ». Все согласились при условии, если добыча будет стоящей.

Торир обещал большую добычу, но предупредил, что все это очень опасно. По его словам, у бьярмов в обычае, «если умирает богатый человек, то деньги между умершим и наследниками делят так, что покойник получает половину, треть или меньше. Эти деньги уносят в лес, зарывая в курган и перемешивая с землей. Иногда их прячут в особых домиках». Рейд за сокровищем должен был начаться вечером. Они договорились, что никто не будет убегать, а отходить только по сигналу. После этого они оставили на кораблях охрану и сошли на берег.

Описание всего дальнейшего чрезвычайно интересно. Сначала норвежцы шли по ровному месту, по-видимому, по прибрежной равнине. Потом начался лес. Карли с братом шли сзади. Торир пошел вперед и приказал своим людям «сдирать с деревьев кору, чтобы от одного знака было видно дерево с другим знаком». Так через лес они вышли на поляну.

На поляне стояла деревянная ограда с запертыми воротами. Торир, видимо, хорошо знал обычаи бьярмов. По его словам, святилище сторожили два человека каждую треть ночи. Сейчас он выбрал время, когда одна стража ушла, а другая еще не пришла. Торир подошел к ограде, зацепил за ее верх бородкой своего боевого топора, подтянулся за рукоятку и так перелез внутрь. В это время Карли тоже перелез с другой стороны — и они вместе подошли изнутри к воротам.

Когда они отодвинули тяжелый засов и люди вошли в ограду, Торир сказал, чтобы все шли к кургану, в котором «золото и серебро перемешаны с землей». Каждый должен взять оттуда сколько сможет, но пусть никто не трогает «бога бьярмов, который называется Йомала и стоит здесь в ограде».

Все так и сделали, Торир сказал, что теперь пора уходить. Все пошли к воротам, а Торир вернулся к изображению Йомалы и взял «серебряный котел, который стоял у него на коленях». Котел был наполнен серебряными монетами. Торир высыпал серебро в полу плаща, а руку просунул сквозь ручки котла и пошел к воротам. Все уже вышли. Заметив, что Торира нет, Карли пошел снова в ограду. Когда он встретил Торира и увидел у него серебряный котелок, то побежал к истукану. На шее у того висело тяжелое ожерелье. Карли поднял топор и разрубил цепь, которая скрепляла ожерелье сзади на шее идола. Удар был таким сильным, что голова Йомалы упала со страшным звоном, так что все удивились.

Карли схватил ожерелье и побежал к воротам.

Едва только раздался звон, как на поляну выбежали сторожа и стали трубить тревогу. Со всех сторон им откликались звуки рогов. Люди Торира поспешили скрыться в лесу. Сзади всех шел Торир. Перед ним шли двое его людей с мешком, в котором «было нечто похожее на золу или пепел». Торир сыпал горстями позади себя, а иногда бросал порошок на идущих впереди, делая их невидимыми для бьярмов.

Так они вышли из леса на равнину. Множество бьярмов гналось за ними с криком и воем. Вскоре бьярмы выбежали из леса и бросились на них сзади и с боков, но ни разу не подошли близко, а их стрелы не причиняли норвежцам никакого вреда. Из этого все заключили, что бьярмы их не видят.

Первыми к кораблям подошли Карли и его люди. Как только они взошли на судно, тотчас свернули шатер, подняли якорь и парус и быстро пошли в море. Торир задержался, потому что отстал и его кораблем было труднее управлять. Но и он вскоре отчалил. Теперь их корабли плыли по Гандвику, что в точном переводе означает «Волчий залив». Ночи были еще светлыми, поэтому плыли