Русская сказка. Избранные мастера - Коллектив авторов

давнула ногой пружинку, оддёрнулась кровать под стенку и чубура́хнулся господин под пол. Вот так!.. Неожиданной случа́й получился...

Утром стаёт ета женщина, берет прялку, привязывает куделку шерсти и берет веретёшко, подает ему. «Если хорошо будете вы работать, хорошо буду угошшать». На первой случа́й дала ему пи́шши: фунт чорного хлеба и полбутылки воды. — «Вот будете вы етим и сыты!» Подумал он сам себе. «Ето мне не по вкусу» — да делать нечего.

У етого торговца смотрят товаришши етого господина из студентов и говорят между собой: «Што жо ето нет чорного пятна на рубашке?! Он, молодой человек, наверно, поступил с ней сурьёзными словами, могла она его выгнать. Совестно ему вернуться к нам». Говорит другой из студентов: «Ну вот што, торгуюшший, оставим мы тот залог и ударимся по 1000 рублей. Давай я поеду!» — «Так и быть, давай» — говорит купец.

Собирается и другой господин. Приезжает в тот город. Как довольно ему известен адрес, — тогда нашол он етот ресторан — квартиру его жаны. Ударил в звонок. Выходит служанка: «Што вам нужно?» — «Нужно бы мне видеть барыню». — «Сейчас я доложу». Выходит его жана: «Что нужно вам?» — «Ах, извините, дорогая! Я вас побеспокоил, не поставьте во гнев ваш труд. Вот передал ваш муж, письмо послал вам, получите пожалусто». — «Благодарю вас за дорогой привет». — «Скажите, пожалусто, нельзя ли у вас поквартировать ето время? Как я с вашим мужом довольно знакомый, часто мы посешшаем друг друга». — «Когда вы знакомы моему мужу, заезжайте, поквартеруйте, с полным удовольствием!» Рассмехнулся господин: «Вот тут-то у нас што-нибудь да будет!» — подумал сам себе.

Сметила его женьшина: «В чем же вы ето рассмехнулись?» — «Извините, пожалусто, дорогая, у меня такая есть натура как я веселый человек». — «Довольно я рада веселым людям».

Заходит в квартиру, достаёт разных заморских вин, начинает угошшать. Так посмотрел на ее взоры, очень взволновалося его серце. С нетерпением проводит своё время. — «Эх, какая красавица женьчина, вот и поймай ей щастье! Ах, как я ехал с дороги, очень устал». Подумал сам себе: «какие она скажет на мои вопросы ответы». Начинает с ей вести ласковые разговоры, вроде в шутку ударил ее по плечу. «Вот чортовска натура! Извините, пожалусто, может, ето вам не пондравится?»

Сметила женьчина, в чем его дело: «Не извиняйтесь, пожалусто, чего в шутках не бывает, хотя поймашь и за титьку и то ничего!» Разсмехнулся господин и подумал: «Ага вот того мне и надо!.. Как же вы ето, молодой человек, молодая женьшина, полнокровная, проживаете вы без мужа? Вот ето очень странно; даже можно получить болесть». — «Што же делать, если мы будем друг на друга смотреть, то мы будем голодом». — «Скажите, пожалусто, хотел я сказать вам несколько слов, пондравится вам или нет?» — «Говорите што угодно. Мы только двое, здесь никого нет». — «Дак, вот предложил бы я вам: могу ли я вам пондравиться и своим обхождением относительно любви? Очень бы я желал поиметь с вами любовь». — Она и говорит: «Ну дак што жо... так и быть». Думает господин: «Надейся на свою жену, купец, сейчас чорно пятно будет на рубашке!» — «Ну, а как не особенно заняты, время полчаса десятого, не пора ли уж отдохнуть?» — «Ну дак што же раздевайтесь!»

Посмотрел господин на женьшину. Начинает она головной убор снимать с себя. Ну он раздеваться зача́л поскорее. — «Раздевайтесь, останьтесь только в рубашке и в кальсонах. Никого у нас нет». Прибирает она одёжу господина. Господин разделся. Вдруг получился звонок. «Ето што такое?» — «Ето государыня идёт на совет». — «Ах, да вы советница государыни?!» — «Да, да!» — «Ну а я куда?» — «Идите вы в спальну; она туда не пойдет. Не более пробудет десять-пятнадцать минут».

Когда он заходит в спальну, ложится на кровать, она двинула ногой пружинку, кровать в стену удёрнулась. Чубурахнул под пол. Кричит ему первой товариш: «Полегче, поосторожнее, нето прялку поломаешь, тогда из-за тебя и я буду голодом!» — «А здрастуйте, господин! Вы здесь? Оттого вы долго не являетесь? Дак вот по етому случа́ю и я попал суда!»

Настает следуюшшое утро. Берёт она другое веретёшко, прялку и кудельку шерсти: «Ну вот работайте! Как будете работать, так и буду кормить». Спрашивает он товаришша: «Чем она угошшает?» — «А вот чорного хлеба, да воды и всё». — «Чорный хлеб не принимает у меня жолудок». Она подает первому господину пишши: белого хлеба и кусок мяса и сотку водки, а второму один фунт чорного хлеба и вода.

Смотрят там на торговца, на её мужа, што нет чорного пятна на рубашке. «Эх, болваны, уехали они за каким делом! Стало быть не нашли квартеру её». Жалко имя́ заложенные деньги. Надо бы их вернуть обратно. Один граф, лет тридцати, и говорит: «Ну вот што, давай ударимся ишшо по полторы тысячи. Заложим залог, што я с твоей жаной поимею любовь. Будут ли справедливы слова твоей жаны?»

Отправлятся граф. Довольно он знает квартеру его жаны. Нашол он номер гостинницы, ударил в звонок. Выходит служанка: «Што вам угодно?» — «Пошлите хозяйку суда!» — «Сию минутку!» Выходит его жана. — «Здраствуйте молодая мадам! Вот я передать вам письмо от вашего мужа!» — «Очень благодарю за дорогой привет моего мужа». — «Да вот ишшо што, нельзя ли у вас поквартеровать, как мы довольно знакомы с ём?» — «С полным удовольствием!» Тогда приносят, затаскивают багаж.

Когда они заходят в квартеру, достает он дорогого своего угошшения. — «Извините, пожалусто, может, ето вам не пондравится?» — «Почему не так... А, может быть, вы желаете и моего угошшения, желаю я вас угостить». — «Не стоит вас беспокоить, как ваше женское дело»... Время десять часов. «Скажите, пожалусто, как жо вы, молодой человек, и можете вы прожить без мужа столько времени?» — «Куда же девашься, все таки надо работать. Если мы будем друг на друга смотреть, то мы будем и голодом». Говорит граф женьшине: «Дак вот, предложил бы я вам свои предложения, пондравится вам или нет?» — «Говорите, што угодно; я ведь не девушка». — «Не во гнев вашей милости предложить вам пару слов. Желал бы я с вами познакомиться нащет всё житейского положения; желал бы я вас спросить верного слова относительно любви: могу ли я вам пондравиться, полюбить меня?» — «Ну дак што