МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ №13 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Леонид Платов

ГЛАВА ПЯТАЯ

Причал медленно надвигался на «Святого Себастьяна». Уже можно было разглядеть лица встречающих пароход женщин, их одежду.

На палубе шла знакомая предстояночная суета. Матросы в выходных костюмах сбивались в компании, о чем-то оживленно сговаривались. Были и такие, что искали на причале знакомые лица. Стоящий рядом с Олегом здоровенный детина, судя по ногтям, окаймленным въевшейся угольной пылью, кочегар, сложив руки рупором, истошно завопил:

— Мария-а!

Ему ответила тоненькая девчушка с алым цветком в черных волосах. Кто она? Сестра кочегара, невеста или, может быть, подружка?

Снова закричал кочегар. На причале почему-то засмеялись и стали аплодировать. А девушка вытащила из волос гвоздику и бросила кочегару. Тот рванулся навстречу всем телом, вытянул руки, но цветок упал между причалом и бортом парохода. Кочегар огорченно развел руками. Но тут вахтенные взялись за сходни, и он побежал вниз.

Скоро на «Святом Себастьяне» не осталось никого, кроме вахтенных. Олег бесцельно слонялся по палубе, посматривая на близкий, но недоступный для него берег. Он не мог сойти даже на причал, послушать мандолину, постоять рядом с горластой смуглой девчонкой: около нее торчал здоровенный полицейский.

Второй, заложив руки за спину, важно разгуливал по причалу.

Над морем, портом нависла черная теплая ночь. Огни города, уходя вдаль, сливались в мерцающие наплывы. В них вплетались мигающие цветные рекламы. За ними угадывались веселые и шумные южные улицы, витрины магазинов и кафе, ярко освещенные фасады кинотеатров. Хоть посмотреть бы на все это!

Стоять одному на палубе надоело. Олег спустился в каюту. От нечего делать прибрал ее, полюбовался красавицей под кружевным зонтиком и лег спать.

Утром, сразу после завтрака, в каюту вошли двое: молодой рыхловатый толстяк с лоснящимся пробором и тусклый человечек с измятым лицом.

— Корреспондент газеты «Полемико» сеньор Рибейра, — тусклый человечек показал на толстяка, — хочет побеседовать с вами.

— Но я не желаю беседовать ни с ним, ни с вами, — резко бросил Олег и подумал: «Что это за птицы? Зачем я им понадобился?»

— Я переводчик… — начал пожилой.

— А мне все равно, — оборвал его Олег. — Я вас не знаю и знать не хочу.

Посетители ему не понравились, и он решил отделаться от них любыми средствами, хотя бы грубостью. Но молодой уже сидел за столиком и быстро писал что-то в блокноте, иногда шевеля большими красными ушами.

— Сеньор Рибейра просит вас рассказать, как вы попали на «Святого Себастьяна», — невозмутимо продолжал переводчик.

— Я уже ответил на все ваши вопросы сразу. — Скуластое смуглое лицо Олега застыло в показном безразличии.

— Понимаю. — Переводчик опустил вялые, слегка припухшие веки. — Вы опасаетесь, что беседа ваша, опубликованная в португальской газете, вызовет гонения советских властей на ваших престарелых родителей.

Олег с трудом сдерживал желание выбросить назойливых посетителей за дверь. Кисти рук его набрякли, стали тяжелы.

— Нравится ли вам служба на «Святом Себастьяне»? — Переводчик держался так, как будто не замечал колючего вида Олега, не слышал грубостей.

Не отвечая ему, Олег подошел к иллюминатору и с деланным интересом уставился на пустые сходни и видящего на планшире одинокого вахтенного.

— У вас не было неприятностей с портовой полицией? — В голосе переводчика прозвучала угроза.

Олег оторвался от иллюминатора. Оказывается, здесь участь его зависит не только от капитана, портовых властей, но даже от назойливых писак. Таких не вытолкаешь из каюты. Возможно, они и хотят, чтобы он сорвался, учинил скандал. Не выйдет.

— Что ж вы молчите? — спросил его переводчик.

Олег отвернулся к иллюминатору и увидел у сходен полицейского.

— Нет, — с усилием произнес Олег. — Не было.

— Мы очень рады за вас. — Угрожающие ноты в голосе переводчика окрепли. — В таком случае, расскажите, кто был виноват в столкновении «Святого Себастьяна» с «Воскресенском»?

Вот почему так быстро появились на пароходе господа журналисты! Они хотят, чтобы Олег, спасая свою шкуру, свалил вину за столкновение на капитана траулера. Не выйдет! Олег отвернулся от переводчика и всмотрелся в стоящего у сходен полицейского. Зачем он тут торчит? Чего ждет?

— Мы ждем ответа. — Переводчик уставился на него водянистыми глазами. — Слышите?

— Я слабо разбираюсь в навигационных правилах, — осторожно произнес Олег.

— Но вы же матрос первого класса, — теснил его переводчик.

— Матрос, но не штурман, — отбивался Олег.

— Вы стояли впередсмотрящим и не могли не видеть, как произошло столкновение.

— Не видел, — с неожиданной твердостью ответил Олег. — В момент столкновения я смотрел в другую сторону.

— В таком случае, вина за столкновение ложится на вас, — подхватил переводчик. — Вы обязаны были…

Закончить фразу он не успел. Олег обеими руками отодвинул его, как куклу, от двери и вышел из каюты. Почти пробежав по узкому проходу, он задержался в дверях. Где бы укрыться от опасных посетителей? Внимание его привлек открытый люк. Палуба была пуста. Вахтенный по-прежнему сидел на планшире лицом к причалу, болтая с полицейским. Олег быстро прошел к люку и спустился по отвесному, похожему на стремянку железному трапу в трюм. Осторожно, нащупывая выставленными вперед руками шершавые ящики, пробрался в темную глубину.

Остановился он в тупике. Сердце колотилось часто и сильно. Не вышло, господа журналисты! Ничего не выжали из меня. Сидите сейчас, должно быть, у капитана и советуетесь, как вытянуть у русского парня нужные ответы, обвиняющие «Воскресенск» в катастрофе. Теперь-то понятно, почему ваш радист не связался с советским судном. Боитесь упустить опасного свидетеля… В задорные мысли врезались новые, тревожные. Как отнесется к поведению несговорчивого русского матроса капитан? Возможно, захочет избавиться от него? Только бы не в Сетубале, не в Португалии. Короткое знакомство с журналистами вызвало у Олега глубокое отвращение к городу, который совсем еще недавно привлекал его, манил. Если таковы в нем журналисты, так что же тут за полицейские? А есть еще и охранка!

Сидя в трюме, Олег желал лишь одного: в море, скорее в море. В темноте и тишине время, казалось, замерло. Конечно, укрылся он очень наивно. Прикажет капитан — разыщут его. Да и не пересидишь в трюме до отхода. Все это было так, но выходить отсюда не хотелось.

На палубе послышались шаги, голоса. Наверху, в ярком квадрате люка, появилась голова и исчезла. Гулко зарокотала лебедка. Готовят стрелу. Сейчас начнется погрузка. Оставаться в трюме больше было невозможно.