Король-Воитель - Кристофер Банч

Едва я успел углубиться на штык в землю, как в лагерь повалило гражданское население. Должно быть, все эти люди покинули Никею рано утром и до поры до времени держались за спинами кавалеристов домициуса Кофи, пока им не сообщили, что встреча прошла благополучно. Они предлагали солдатам и офицерам свежие овощи, рыбу, вкусно приготовленную птицу, сочные ломти говядины, вино, бренди и, пожалуй, столь же часто — себя в придачу.

Единственное, от чего я велел отказываться — и приказал следить за этим, — было бренди. Вино должны были делить поровну на всех, так что ни у одного солдата не было возможности напиться допьяна.

Теперь лагерь больше напоминал какой-то народный праздник, чем расположение воинских сил, но ведь реальная опасность нам не угрожала. Во всяком случае, серьезная. Я был готов к этому и заранее посоветовал офицерам закрывать глаза на мелкие беспорядки до тех пор, пока не запахнет угрозой насилия, а тем, кому положено надзирать за дисциплиной, и беднягам, которым выпало нести постовую службу, — напротив, быть начеку.

Я продолжал свое полезное дело и углубился уже по колено в землю, рассчитывая вырыть яму себе по пояс, так как было совершенно очевидно, что нам предстояло простоять здесь довольно долго. Без рубахи, в грязных штанах, покрытый потом и пылью, я с удовольствием долбил лопатой твердую землю, когда взвыли горны и подлетевший ординарец объявил, что в лагерь прибыли Скопас и Трерис, сопровождаемые сотней конников.

Я вылез было из ямы и потянулся за мундиром, но тут же одернул себя и возвратился к своему занятию. И действительно, когда Скопаса и Трериса провели ко мне, они оба не могли скрыть удивления при виде главнокомандующего, по-настоящему работавшего вместе со своими солдатами, вместо того чтобы сидеть в кресле и отдавать приказания. Именно на такое впечатление я и рассчитывал. Они прибыли в армию, где каждый человек сражался и каждый человек работал. Если нам предстояло вместе сражаться на поле боя, то это правило должно было стать обязательным и для армии Совета.

Одеяние Скопаса далекий от военного дела человек мог бы назвать формой, так как оно состояло из высоких ботинок со шнуровкой, бриджей и мундира со стоячим воротничком, но его необъятная грудь была так до смешного обильно увешана золотыми и серебряными безделушками, что я при всем желании не сумел бы угадать, к какой из известных мне армий он хотел себя причислить. Трерис, как и во время нашего первого знакомства, носил простую серую форму и оружие без украшений, а глаза его были столь же холодными, как и вложенная в ножны сталь.

Скопас приветствовал меня с величайшей экспансивностью, назвав героем нашего времени, одним из величайших генералов и воинов, каких когда-либо доводилось видеть Нумантии, и так далее, и тому подобное, несомненно желая произвести впечатление на своих адъютантов, неподвижно сидевших в седлах в нескольких шагах от него, и на тех солдат моей армии, которые могли его услышать. Если бы все это говорил Бартоу, то можно было бы в ответ посмеяться, но я обратил внимание, что Скопас все время озирался вокруг, оценивая впечатление от своего красноречия. Такие хитрости и расчеты были важной частью тех причин, по которым я ни в какую не хотел заниматься политикой.

Я не спеша вылез из недорытой ямы.

— Приветствую вас, советник Скопас. И вас, генерал — полагаю, теперь я могу называть вас этим званием, — Трерис. Могу ли я поинтересоваться, где почтенный Бартоу? Надеюсь, что он уцелел во время того поспешного отступления, которое ваши силы вынуждены были предпринять после нашей последней встречи?

— Обязанности не дали ему возможности сегодня присоединиться к нам, — ответил Скопас.

Ответ Трериса, который должен был означать любезность, все же прозвучал несколько вяло (что, впрочем, было неудивительно, учитывая мою последнюю фразу):

— Вы нас всех удивили, генерал.

— Я на это рассчитывал, — ответил я и повернулся к Скопасу. — Приветствую вас в лагере народной армии, советник. Хотел бы я так же умело владеть словами, как и вы. Но, увы, лишен этого дара, так что не взыщите. Может быть, вы не откажетесь присоединиться ко мне за столом. У нас найдется бутылочка вина, которое было бы не стыдно предложить вам. Трерис, я не могу припомнить, употребляете ли вы спиртное?

— Крайне редко.

— Как и я.

— Мы были бы рады воспользоваться вашим гостеприимством, — сказал Скопас, — но нам необходимо возвратиться в Никею до темноты. У нас есть дела, неотложные дела, которые мы хотели бы с вами обсудить. Желательно наедине, если вы не возражаете.

— Моя палатка вас устроит?

Они последовали за мной.

— Это Симея, — важно произнес я, — она волшебница и один из моих советников.

Оба учтиво поклонились, но было очевидно, что они сразу догадались о реальном статусе этой женщины, заметив ее красоту. А Симея, вежливо ответив на приветствие, не дожидаясь просьбы, покинула палатку.

— Полагаю, что это безопасное место? — сказал Скопас.

— Думаю, что вы говорите о безопасности, имея в виду сохранение тайны? — ответил я. — Поскольку в этом лагере нет ни одного человека, который желал бы вам зла, я в этом уверен. Что касается этой палатки, то Синаит, моя главная волшебница, всегда окружает мое помещение, каким бы оно ни было, защитой от любого вторжения.

Йонг мог бы гордиться тем, насколько хорошо я научился лгать. Если только мои помощники не завалились спать, воспользовавшись тем, что я не дал им приказа бодрствовать (чего, впрочем, просто не могло было случиться), то Синаит должна была сейчас склоняться над Чашей Ясновидения и наблюдать за тем, что происходит в моей палатке, не пропуская ни единого слова и жеста, а Кутулу, скорее всего, самолично сидел на земле, приложив ухо к задней стенке.

Конечно, я не думал, что эти двое поверят моим словам, поскольку они тоже не были детьми.

Я усадил их и снова предложил выпить чего-нибудь на их вкус, но они отказались.

— Ваше положение заметно изменилось, — сказал Скопас. — При нашей последней встрече все выглядело совсем не так.

— Вы совершенно правы, — согласился я. — Я был вашим пленником. Сейчас у меня в этом лагере полтора миллиона человек, пятьсот тысяч в тыловой базе в Каллио, да еще несколько сотен тысяч — не знаю точно, потому что наши силы постоянно растут, — следуют за нами, направляясь на север. Мы дважды сражались с Тенедосом немного южнее Дельты, один раз с оружием в руках, а второй раз колдовством, и оба раза взяли над ним верх.

— Мы знаем о первом, — ответил Трерис. — До нас дошли слухи и о втором. Но моя разведка считает, что ни то, ни другое сражение не было генеральным.