Стая - Алексей Ядрышников

       - Первый раз слышу подобное, кое ты сейчас говорить изволишь. Вот уж никогда бы не подумала, что у нас этакое может существовать, - поразилась Ольга, хлопая в ответ от удивления большими серыми глазами.

       - Еще бы. Эти знания являлись секретными не только для вас, но и даже для меня, сведущего в таких вопросах человека, - не без доли некоторого самодовольства высказался Алексей. - Сейчас уже нет никакого смысла что-то утаивать. Совершенно случайно я был проинформирован по данному важному поводу нашим хорошим консулом, Юрием Георгиевичем, прямо перед самым отлетом. На том свете он уж сейчас определенно обитает, к сожалению.

       - Да, жалко его. Нормальным человеком впоследствии оказался, не то, что некоторые сегодняшние личности, - грустно подытожил Владимир, потирая подбородок правой рукой и одновременно посматривая куда-то вдаль, на постепенно проступающие из сизоватой дымки корпуса домов. - А вон, кстати сказать, и башня твоя, которую ты себе возжелал вообразить, будто из тумана прорисовывается.

       Действительно, сквозь непонятно откуда взявшийся над Городом дым, по ходу движения начало выделяться довольно интересное высотное устройство, выполненное целиком из металла с причудливой сетчатой структурой башенных подставок, угловатых перегородок, массивных наземных опор и тросов, опутывающие прилегающую территорию, словно сети, расставленные умелым заправским моряком в целях вылова рыбешки покрупнее. В самой вершине конструкции, упирающейся непосредственно прямо в небо, красовались два едва различимых красных контрольных огонька, еще более придававших этому громоздкому страшному комплексу, внушительный, но необычайно достойный вид некого загадочного зловещего монстра, какой рисовали в своем ярком воображении все попадавшие сюда люди. Мигающие искорки, напоминающие глаза хищного животного, будто пристально наблюдавшие за живущими здесь существами прямо с этой недосягаемой высоты. Как казалось, они следили и контролировали каждый их шаг, малейшее движение, явно не давая тем самым сделать что-нибудь недопустимо-своенравное.

       - Вот туда-то нам и надо перво-наперво попасть, дабы все силовое поле вырубить окончательно, чтобы не существовало более различных непредвиденных помутнений рассудка, парализующих факторов, или еще каких-либо подобных неприятных вещей, какие испытывал я, последнее время посещая Город, - проговорил Андрей, вспоминая недавние свои ощущения пережитого от воздействия первой волны очистки, действие которой так хорошо ему было продемонстрировано загадочным местным жителем.

       - Тогда мегаполис проявится в реальности. Люди, безо всякого сомнения, смогут его освоить и жить в нем сколько угодно, - высказался Алексей, одобрительно улыбнувшись. - Иначе просто и быть не может. Механизм защиты функционирует должно быть абсолютно не верно, не так, как действительно от него требуется ожидать при подобном случае, в сложившихся условиях нынешнего существования. Если мы отключим Систему, тогда все проблемы решаться сами собой. Навряд ли ваше поколение могло знать о таком факте. Куда только смотрела сложившаяся на тот период времени, благородная элита человечества. Да и сами они непонятно куда подевались. Ведь, так или иначе, кто-то же должен был оставаться и тут.

       - Так что, держим курс к этой самой башне, черт бы ее побрал? - воскликнул в сердцах Николай, схватившись рукой почему-то непосредственно за ворот своей собственной курточки.

       - Ну конечно, нужно решить эту проблему раз и навсегда, пока за нас ее кто-нибудь другой не решил. Я говорю о местных жителях, ученых, или как вы их тут еще называете, - воодушевленно изрек Владимир, подгоняя собак быстрее следовать намеченной цели. - Кто вот только они такие, сколько их здесь обитает? Хотя я уже догадываюсь, зачем это им понадобилось. Ой, а вот, кстати, и один из них. Разрази меня гром, если я не прав!

       Тот даже привстал с повозки от неожиданности. Такого было его изумление увиденным. Взору представился идущий впереди, неторопливым шагом, какой-то загадочный путник, являвшийся, без всякого сомнения, одним из тех странных существ, живущих повсюду вокруг, где только можно было себе представить. Друзья также оказались пораженные до глубины души встречей с кем-то из таких человекоподобных созданий, довольно примитивных и вездесущих, так частенько встречаемых везде, но только уже далеко за пределами Города. Никоим образом они не предполагали обнаружить одного из них именно здесь, вне пределов привычной обыденности.

       Этот человек, к большому удивлению путешественников, пребывал совершенно один, совсем не так, как иные его собратья-подобные, повсеместно встречавшиеся во внешней природе, большими многочисленными группами и ютившиеся где-нибудь между скал. Грязные разорванные лохмотья кусками свисали с его худых плеч, как некий лишний мешающий балласт, без сомнений, так жутко тяготивший этим мерзким собственным естеством, что тот просто сгибался под тяжестью данной одежды, прогибая спину вниз, приклоняясь к земле и даже опираясь неестественно на какую-то сучковатую палку. Путник, коротким и медленным шагом следовал навстречу бежавшей повозке, громко бормоча себе под нос веселую песенку, похожую в его исполнении больше на детскую считалочку:

       Налей! Выпьем, ей Богу, еще.       Бетти, нам грогу стакан       Последний в дорогу.       Бездельник, кто с нами не пьет.

       Налей полней стаканы!       Кто врет, что мы, брат, пьяны?       Мы веселы только немного.       Ну, кто ж так бессовестно врет?

       Налей! Выпьем, ей Богу, еще.       Выпьем за Бетти, за рот       Смеющейся Бетти.       А Бетти пускай нам нальет

       Легко на сердце стало.       Забот как не бывало.       За друга готов я пить воду,       Да жаль, что с воды меня рвет.

       Напевал он это звучным прерывающимся голосом так громко, что ехавшие друзья уже издалека могли без особого труда различить текст данных слов. Подъехав ближе, они увидели, что исполнителем такой песни оказался довольно невысокий худощавый старик, по всей видимости, очень преклонного возраста с седыми, редкими, но необычайно длинными волосами на голове. Кожа его лица, рук, да и всего тела, невольно выглядывающего из многочисленных просветов одежды казалось сухой и безжизненной, смотрелась крайне неприятно, даже несколько отвратительно, словно это была и не кожа вовсе, а какая-то белесая мутноватая пленка, так изощренно точно натянутая на весь его скелет, совершенно прямо по кости, растворяя собой положенные мышцы и внутренности. Завидев других людей, лицо незнакомца расплылось в широчайшей улыбке, оголяя все золотые коронки зубов, имевшиеся на данный момент у него во рту, расположенные буквально в каком-то особом шахматном порядке чередуясь с естественными для такого возраста, пространственными пустотами. Темные глаза смотрели в одну точку и их взгляд, как казалось, был направлен будто исключительно поверх всех, сквозь существующие преграды, словно подъехавшей экспедиции и не существовало в действительности вовсе.