Зов бедствия - Артемис Мантикор

Или… поработал отступник. Проходчик, искажающий суть терминалов для создания и подчинения бедствий.

До этого момента Белый Кот только подозревал о возможности исказить терминал. Но Лига сотни раз пыталась ставить разные опыты с разными терминалами, и он уже сдался, решив, что это миф.

Нужно первым добраться до местного искажённого терминала и изучить его!

Кадавр — это как минимум две активных цепи…

Слева на задумавшегося Перекатчика из ниоткуда вынырнул кадавр-убийца. Беловолосый гад в маске на миг ослепил светом необычных для мертвеца голубых глаз и в основателя Лиги воткнулся клинок.

Сердце пробил насквозь меткий удар длинного волнистого лезвия.

Белый Кот судорожно вздрогнул, открыл было рот, и повалился замертво.

А затем вдруг возник невредимым за спиной у кадавра-убийцы, воззвав к системной стихии и ударил засиявшей ярким белым светом рукой.

Рука и где-то треть туловища кадавра взорвалась белым светящимся облаком, разделившимся на множество белых кубиков.

— Девять жизней, — тихо шепнул Перекатчик.

— Остало-ось се-емь, — с трудом заставляя язык подчиняться, с насмешкой ответили останки кадавра с отсутствующей третью грудной клетки. Даже так монстр каким-то чудом остался жив.

И своё существование он ценить тоже умел, потому бросился бежать прочь.

Под ноги Перекатчику упала связка динамита, с примотанными к нему заточенными острыми иглами из серебра.

Последовал ещё один оглушительный взрыв, и тело кота судьбы прошило навылет металлом, от которого не спрячешься даже в астрале.

Псарь отшвырнул тело мёртвого проходчика и шагнул к невысокому лысому азиату.

Двое сильнейших бойцов своих групп сошлись в смертельном поединке.

Рядом в хаосе боя братья из Лиги сдерживавших со всех сторон наседавшую нечисть.

Чёрный лёд Лиса, вспышка огня Горелого, крохотный отряд из троицы оставшихся с Барием и Котом проходчиков Арка… Безумный ярусный бой лишь разгорался всё ярче и ярче. Лига проигрывала, но шансы всё ещё были.

Совсем небольшие.

Полу-бедствия Перекатчика увязли в сражении с ордой и были не в силах помочь.

По лестнице вверх поднималась последняя группа Лиги во главе с Анкой. Но прежде чем они успели сделать хоть что-то, мимо пронёсся вихрь зелёного пламени.

Посреди зала приземлился «нулевой пациент». Первое бедствие.

Двухметровый мрачный козёл с обломанным рогом и в одежде целителя.

Существо двинулось к ним, оставляя на полу горящие некротической энергией следы.

Под ноги козлу свалилось обезглавленное тело Псаря, из которого торчало несколько десятков видов оружия.

Окровавленный, израненный и едва стоящий на ногах лысый азиат поднял руку в сторону рогатого босса, и поманил к себе.

Но увы, реальность Стены вовсе не героическая сага.

Рогатый обернулся глазами к первому бойцу Лиги, а в следующую секунду из груди Кира вырвался волнистый кинжал седого убийцы-кадавра с оторванной третью тела. Тот, кого некогда звали Райшином, пинком отбросил тело проходчика на пол и насмешливо хмыкнул.

А затем на всю локацию раздался душераздирающий крик невообразимой агонии.

Крик, на который, казалось, человеческий голос не способен в принципе.

Противоестественный, леденящий, и… опасно знакомый.

Кот повернул голову в сторону шаманки, и увидел, как та в следующий же миг сорвалась места, силовой волной отбросив противника-кадавра прочь.

— АРК!!!

Девушка раскрыла чёрное крыло хаархуса, над правым рука со светлячками обратилась его астральной парой. Тия разогналась и игнорируя союзников и врагов, прыгнула вниз, на дно колодца. К самому ядру бедствия, откуда раздался хтонический крик кровавого друида Арктура.

35. Некромантия, которую мы не заслужили

Дальше происходило что-то странное.

Я будто спал, и мне снился сон. Беспокойный сон, будто я иду по вымершему миру, полному сухостоя. Чёрное небо без звёзд, мрачный серый песок под ногами и бесконечный лес из мёртвых деревьев.

Они торчали то тут то там, утопая в сером тумане. Всюду, в какую бы сторону я не шёл.

Так прошёл час, два, три… По субъективному ощущению.

Когда окончательно понял, что затея бессмысленна, я попытался взобраться на одно из невысоких сухих деревьев. Вышло с огромным трудом — растение было сухим и трухлявым, и обламывалось от каждого движения.

Мертвенный свет, идущий из ниоткуда был холодным и отчуждённым. В нём я увидел очертания бесконечного мёртвого леса, не имеющего ни конца, ни начала.

Затем дерево всё равно не выдержало мой вес и повалилось.

Руки ощутили смесь песка с чуть влажной землёй.

Только тогда я вдруг вспомнил о том, кто я такой. Друид, способный вырастить целый лес.

Я присел и окунулся сознанием в позвоночник, а затем рассредоточил сознание по лесу в попытке найти любой источник растительной жизни.

Старая семечка. Ещё живой росток. Хоть что-то.

Тщетно.

В этом лесу умерло всё, вплоть до бактерий в земле.

Я был в сером тряпье. Вроде бы что-то должно было быть со мной, какие-то семена в мешочке на поясе.. только ни пояса, ни мешочка тоже не наблюдалось.

Как я здесь оказался? И.. кто я такой вообще..?..

Голова нещадно вдруг заболела, едва я попытался вспомнить хоть что-то.

А ведь это я — хозяин леса, вдруг пронеслось в голове.

Я взглянул на свои руки.

Не руки, нет.

Кривые коряги единственного живого дерева в этом лесу.

Меня самого.

Поднял голову вверх.

Вместо мёртвого леса теперь было поле боя. Поле проигранного сражения, полного искорёженных трупов гниющих людей. Я опознал рядом искаженное в муке лицо Тии. Голова Альмы с открытым в немом крике ртом и навеки остекляневшими глазами. Лица полузнакомых жителей города на стене, с которыми успел пересечься за недолгое время своего там пребывания.

Я с ужасом шагнул на ногах-кореньях к изломанному телу Рейна.

Это моя вина. Мы проиграли войну с кадаврами.

Я ведь тоже согласился с идеей запихнуть в чёртов терминал тело Керна. Но я не успел исправить свою ошибку, и теперь война проиграна.

Мой лес мёртв.

Лес?

Я схватился за деревянный череп и провёл корягами по зеленым побегам, заменявшим мне волосы.

Из горла вырвался сдавленный хрип.

Повалившись на землю, я уткнулся кроной в землю.

И ощутил, как из глаз струятся слёзы. Из вполне человеческих глаз!

Вокруг снова был изломанный мёртвый лес, а я был человеком.

Видение. Вот что пытается донести заключённая во мне эфирная сущность хуорна. Лес живой, и каждое дерево в нём — ценная жизнь. Живое существо с душой и чувствами, ничуть не хуже людских. Пусть мы и не понимаем растения так, как себе подобных, пусть они и мыслят абсолютно иначе, но в каждом из них есть жизнь!