Одиссея Талбота - Нельсон Демилль

– Да, и легкое в придачу. Без тебя знаю. Давайте, действуйте.

– Хорошо. До скорого.

Левелин двинулся вперед. Энн и Саттер осторожно последовали за ним. Энн обратила внимание на лежавшие в комнате брезентовые мешки и деревянные ящики с надписями по-английски и по-французски: «Дипломатический груз. Миссия СССР при ООН. Не подлежит таможенному досмотру».

Саттер приблизился к кирпичной стене, перегораживающей комнату от пола до потолка. Из стены выдавалась кирпичная же труба. Слева от трубы была железная дверь.

Саттер тихо сказал:

– Похоже, мы нашли больше, чем рассчитывали.

Левелин кивнул.

– Великолепный старый дом. Строился, как крепость. Русские добавили стальную дверь. Ну что ж, немного взрывчатки у нас еще осталось.

Саттер с сомнением покачал головой:

– Думаю, она серьезно укреплена. Наших запасов взрывчатки может не хватить.

Неожиданно Энн шагнула вперед и с силой заколотила в дверь прикладом винтовки.

– Андров! Я хочу говорить с Андровым! – крикнула она по-русски.

Саттер и Левелин с удивлением уставились на нее. Энн продолжала колотить в дверь. Прошла минута. Наконец мужской голос за дверью ответил по-английски:

– Кто вы?

– Я Энн Кимберли, дочь Генри Кимберли. Вы Андров? – спросила Энн.

– Да.

– Слушайте внимательно. Я знаю, что мой отец у вас. Я знаю о существовании «Молнии». И мое правительство тоже. Администрация США готова ответить ядерным ударом. Ван Дорн располагает минометами, которые в ближайшее время откроют огонь. Вы меня понимаете?

– Что вы хотите? – после некоторой паузы спросил Андров.

– Я требую, чтобы вы прекратили операцию. – Энн посмотрела на часы. – До взрыва «Молнии» осталось восемнадцать минут. Я требую, чтобы вы открыли дверь и допустили меня к своим передатчикам.

– Я позвоню в Москву, – сказал Андров, – и вернусь через несколько минут.

– Вы лжете! – выкрикнула Энн. – Вы вообще не имеете права говорить об этом с Москвой! Не пытайтесь меня обмануть! Немедленно откройте дверь!

Андров молчал.

– Вы в безнадежном положении, идиот! – прорычала Энн.

Молчание.

– Убедить их в чем-либо трудно, – проговорил Саттер. – Они привыкли все делать по-своему.

Левелин заложил остатки взрывчатки в угол, образованный трубой и кирпичной стеной. Он повернулся к Саттеру:

– Стена вверху упирается в перекрытия крыши. Если ее качнуть, она, может быть, рухнет под тяжестью кровли. – Левелин взглянул на Энн. – Но это опасная игра.

– Ну что ж, – пожала она плечами, – нам терять нечего.

Абрамс, Кэтрин и Камерон достигли наконец верхней площадки. Дальше к потолку вела теперь небольшая приставная лестница. Она упиралась в крышку люка. Камерон поднял голову и осмотрел ее.

– Отойдите! – приказал он всем.

Затем отвязал со спины картонную на вид трубу, похожую на рулон обоев, раздвинул ее и укрепил на плече. Оказалось, что внутри находится шестидесятимиллиметровая ракета. Камерон встал на одно колено.

– Заткните уши и откройте рот.

Он нажал на кнопку пуска, и из задней части трубы, опаляя пол, вырвалось пламя. Ракета устремилась к люку. Она не взорвалась, а лишь пробила крышку, которая, видимо, была сделана из нетолстой фанеры, вылетела в мансарду и врезалась в стропила. Там она и разорвалась, разбрасывая осколки в радиусе пятидесяти футов.

Абрамс подбросил крышку люка и швырнул в мансарду гранату ударного действия. Раздался мощный взрыв. Сверху на них полетела штукатурка. Абрамс резким толчком распахнул крышку люка, и они забрались в мансарду.

Взрывом разбило все лампочки. Сквозь образовавшуюся в крыше дыру был виден маленький кусочек неба. Пол и стены были иссечены осколками ракеты.

Когда звон в ушах утих, Абрамс услышал стоны. Камерон включил фонарик. В мансарде находились раненые – трое мужчин и две женщины. Камерон, не говоря ни слова, прикончил всех пятерых выстрелами в голову.

Кэтрин тихо позвала Камерона и Тони:

– Вы только посмотрите!

Когда мужчины подошли, она показала на подиум.

– Это же миниатюрная телестудия. – Абрамс поднялся на площадку и прошелся лучом фонарика по рабочему столу, камину и полотнищу американского флага.

Кэтрин нагнулась и подняла какие-то листки, которые разметало взрывом. Она прочитала несколько строк и взглянула на Абрамса.

– Это… Это текст обращения моего отца к американскому народу. Оказывается, он должен стать следующим Президентом США.

Тони заглянул в бумаги:

– А я и не знал, что он выставлял свою кандидатуру.

Камерон посветил фонариком на кирпичную стену.

– Если Пемброук, как и планировалось, добрался до противоположной стены, то мы их зажали. Если же еще и Стюарт сумел высадиться на крышу над ними, то русские у нас в кармане.

– Да, но кармана-то пока нет, – бросила Кэтрин. Она посмотрела на часы. – До взрыва осталось около шестнадцати минут. Еще скорее минометы ван Дорна начнут бить по этой крыше. Нам нужно прорваться в дом и взять под контроль передатчики русских.

Камерон указал на стену:

– Попробуем взорвать!

Абрамс услышал внизу топот.

– Они поднимаются по лестнице.

Он взял у Камерона последнюю гранату, подошел к крышке люка, открыл ее и швырнул гранату вниз, быстро отступив в сторону. Граната взорвалась, подбросив крышку и круша лестницу.

Узкими кусками похожей на глину пластиковой взрывчатки Камерон выложил на стене подобие двери, воткнул детонаторы и быстро отбежал, разматывая бикфордов шнур. Он посмотрел на часы.

– Да, времени у нас чертовски мало. Ну что же, будем надеяться, что все заняли свои позиции.

– Если не заняли, значит, они уже покойники, – мрачно сказал Абрамс.

Кэтрин решительно тряхнула головой:

– Отступать некуда. Давай, Тони. Я горю желанием встретиться с людьми, которые скрываются за этой стеной.

Абрамс чиркнул спичкой.

69

Джордж ван Дорн непонимающе посмотрел на телекс, лежавший у него на столе, затем перевел взгляд на двух мужчин, полковника Уильяма Остермана и Уоллеса Бейкера.

– Судя по всему, кто-то просто перепутал код. Какая-то белиберда, – сказал ван Дорн.

– Я просил повторить сообщение, но ответа пока нет, – заметил Бейкер.

Ван Дорн бросил взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. «Осталось меньше шестнадцати минут», – подумал он.

Ван Дорн схватил трубку и набрал номер Пентагона. Назвав условную фразу, он спросил:

– Полковник Левин на месте? Я хотел бы переговорить с ним.

– Его пока нет, сэр, – ответил голос на другом конце провода.

– Почему я все время говорю только с вами?

– Я дежурный офицер, сэр.

– Соедините меня с кем-нибудь еще.

После небольшой паузы голос спросил:

– У вас какие-нибудь проблемы, сэр?

«Да, – подумал ван Дорн, – у меня серьезные проблемы». По спине у него побежал холодный пот. Он сказал:

– Через несколько минут ты умрешь!

– Сэр?

– Передай Андрову, что сейчас будет последний залп салюта. Двадцать мощных мин. Они пробьют ваше чертово гнездо до подвала. Заткни уши.

– Я не понимаю вас, сэр.

Ван Дорн швырнул трубку на аппарат.

– Вот какое дело, ребята. Сдается мне, что я все время предупреждал русских о том, что русские идут.

Остерман и Бейкер молчали.

– Это моя ошибка, – упавшим голосом проговорил ван Дорн. – Я не склонен недооценивать противника, но иногда переоцениваю возможности наших технических средств. И надежность людей, их обслуживающих.

Остерман грустно улыбнулся:

– Ну что ж, Джордж. Миномет-то у нас действительно есть. Отомстить мы сумеем.

Ван Дорн кивнул и пошел к полевому телефону. Он дернул тумблер.

– Мистер Лароса! Думаю, нам придется открывать огонь. Да, через несколько минут. Будьте готовы. И поздравляю вас с прекрасным фейерверком. Всем очень понравилось. – Ван Дорн повесил трубку и обернулся к Остерману и Бейкеру.

– Направлять огонь на своих – малоприятное занятие, но мы заранее обо всем договорились.

Бейкер заметил:

– Думаю, нужно подождать еще несколько минут, Джордж. Мне кажется, что они уже близко от цели.

Ван Дорн подумал еще несколько секунд и снова взглянул на часы.

– Но «Молния» может быть еще ближе. Пока мы знаем одно: вернулся лишь этот парень, Кучик. Наши наблюдатели подтвердили, что освещение перед домом и на крыше выключалось и включалось в соответствии с планом. Но они сообщили также, что у парашютистов были проблемы. Кучик клянется, что они с Джоан пустили газ в бомбоубежище, но мне в это не верится. Джоан не вернулась. К тому же наши микрофоны уловили звуки выстрелов, хотя их и перекрывали разрывы фейерверка. И в довершение всего, очевидно, что наши люди не добрались до радиопередатчиков русских. Иначе мне не пришлось бы еще минуту назад говорить с этой советской подставкой. – Ван Дорн сделал паузу. – Итак, друзья, вывод: похоже, мы проиграли.