Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии - Валерий Моисеевич Лейбин

с Германией, но и со скрытыми тенденциями, находящимися в глубинах психики европейца вообще. Именно тогда он писал:

«… возрастает опасность того, что “белокурая бестия”, мечущаяся ныне в своей подземной темнице, сможет внезапно вырваться на поверхность с самыми разрушительными последствиями».

Что касается Германии, то, заметив специфические нарушения в бессознательной сфере немецких пациентов, в 1918 году Юнг писал о том, что «белокурая бестия» просыпается от тяжкого сна и что-то пока неизвестное может произойти в этой стране.

В 1936 году Юнг констатировал то обстоятельство, что целая нация, состоящая из высокоинтеллектуальных и цивилизованных людей, отдалась магической власти архетипа Вотана. Находясь в Германии, он сам начинал верить в происходящее, против чего невозможно устоять, поскольку пробудившаяся в коллективном бессознательном сила архетипа зачаровывает людей изнутри и поражает их психику.

«Ни фашизм, ни гитлеризм, безусловно, не следует считать просто идеями. Это архетипы, и, следовательно, мы можем сказать: дайте людям архетип, и толпа пойдет за одним человеком, ее уже ничего не остановит».

Вместе с тем размышления Юнга о Вотане и «белокурой бестии», а также его согласие стать президентом Международного общества врачей-психиатров и работа на этом посту во время разгула нацизма были восприняты частью врачей и ученых как поддержка антисемитизма и пособничество фашизму. Против Юнга была развернута соответствующая кампания, отголоски которой дали знать о себе и при праздновании его восьмидесятилетия.

Впоследствии Юнг в различных работах и интервью журналистам подчеркивал свою непричастность к нацистскому режиму, говоря о том, что за свои идеи он был занесен в «черный список», одна из его книг, опубликованных в 1940 году в Германии, вскоре была запрещена, а после вторжения во Францию гестапо уничтожило французские издания его книг.

В 1946 году вышел в свет сборник «Заметки о современных событиях. Психология нацизма», в котором в «Эпилоге» Юнг прояснял свою позицию, занимаемую им ранее по отношению к Гитлеру и Германии в целом:

«Когда Гитлер пришел к власти, для меня стало ясно, что в Германии разразился массовый психоз. Но я невольно успокаивал себя мыслью о том, что немцы – это, прежде всего, цивилизованная европейская нация с высокими понятиями о нравственности и дисциплине. Поэтому окончательный исход, несомненно, массового движения в течение некоторого времени казался мне неопределенным, а сама личность фюрера поначалу произвела на меня сильное впечатление главным образом своей противоречивостью».

В радиобеседе, имевшей место в ноябре 1946 года и транслировавшейся по третьей программе Би-би-си, Юнг подчеркнул, что Первая мировая война выпустила на волю скрытую силу зла, и Германия, политическая и моральная система образования которой сделала все, чтобы люди прониклись духом слепого повиновения, стала жертвой массовой психологии.

Апеллируя к массовой психологии немцев, Юнг подчеркнул, что коллективное бессознательное в Германии произвело на свет лидера, избранного в качестве инструмента для разрушения нации. Как и остальной мир, немцы не понимали того, что Гитлер символизировал нечто, имеющееся в каждом человеке.

«Он был наиболее чудовищной персонификацией всех низменных человеческих проявлений. Он был совершенно неспособной, неадаптивной, безответственной и психопатической личностью, наполненной пустыми, детскими фантазиями, но одаренной острой интуицией беспризорника или крысы. Он представлял Тень, низшую сторону личности каждого, в ошеломляющих масштабах…».

Каждый немец должен был увидеть в Гитлере свою собственную Тень. Но как, вопрошал Юнг, можно было ждать от немцев осознания своей Тени и обретения возможности управляться с ней, когда никто в мире еще не мог понять эту истину?

Три диктатора

В октябре 1938 года американский иностранный корреспондент Х. Р. Никербокер посетил в Кюснахте Юнга. Он взял у него интервью, которое в январе 1939 года было опубликовано в «Херст Интернейшенл-Космополитен».

В процессе интервью Х. Р. Никербокер задал Юнгу вопрос о том, что произойдет, если собрать вместе Гитлера, Муссолини и Сталина, закрыть их на замок и выделить им на неделю буханку хлеба и кувшин воды.

Отвечая на этот вопрос, Юнг выразил сомнение по поводу того, что три вождя поделятся между собой хлебом и водой:

«Гитлер, как шаман, будет, вероятно, держаться в стороне, не ввязываясь в ссору. Муссолини и Сталин, каждый по своему собственному праву вождя или сильного, будут, вероятно, добиваться обладания хлебом и водой, и Сталин, как более грубый и жестокий, вероятно, получит все».

Отвечая на вопросы американского корреспондента, Юнг дал краткие характеристики трем вождям.

Муссолини – человек физической силы, обладающий развитой мускулатурой. Он является лидером, так как индивидуально сильнее любого из своих соперников, и его склад ума соответствует уму вождя.

Муссолини действует не через экстаз духа, но как бы с молотком в руке, почти как его отец, который, будучи кузнецом, изготовлял подковы.

Принадлежащий к той же самой категории Сталин не является созидателем. Захватив то, что было сделано Лениным, он пожирает это. Если Ленин снес структуру феодального общества в России и заменил его своим творением, то Сталин разрушает это творение.

Сталин – хитрый злобный мужик, бессознательный зверь и в этом смысле самый могущественный из всех диктаторов.

«Он напоминает сибирского саблезубого тигра этой мощной шеей, этими разглаженными усами, этой улыбкой кота, слизывающего сливки. Я могу предположить, что прежде Сталин мог быть Чингисханом. Меня не удивит, если он сделает себя царем».

Гитлер другой. Его тело не свидетельствует о физической силе. Но в его облике обращает на себя призрачный, полный сновидений взгляд. Его глазами смотрит ясновидящий.

Гитлер принадлежит к категории мистических шаманов. Для фанатиков третьего рейха он предстает чем-то большим, чем простой человек. Его власть не политическая, а магическая. Для каждого немца он является зеркалом бессознательного.

«Секрет Гитлера двоякий: во-первых, это исключительный случай, когда бессознательное имеет такой доступ к сознанию, и, во-вторых, он предоставляет бессознательному направлять себя. Он подобен человеку, который внимательно прислушивается к потоку внушений, нашептываемых голосом из таинственного источника, и затем действует в соответствии с ним».

Сравнивая между собой Муссолини и Гитлера, Юнг отметил поразительные различия между ними. Эти различия бросились ему в глаза во время пребывания в Берлине в 1933 году, когда Юнгу довелось присутствовать на параде и видеть обоих вождей.

«Я не мог не почувствовать расположения к Муссолини. Его жизненная энергия и пластичность были теплыми, человеческими, заразительными. У вас уютное ощущение от Муссолини как человека. Гитлер вас пугает. Вы понимаете, что никогда не будете способны разговаривать с этим человеком, потому что это никто, это не человек, а коллектив. Он не личность, он целая нация».

Юнг считал, что личное честолюбие играет различную роль