Ошибка архитектора - Эйлин Торен

что произошло — основу сломала Эйва. Архитектор встретилась со взглядом цвета сирени. Ловким, совершенно отработанным движением, словно делала это бесконечное количество раз, Эйва обломала конечность у основы. В ней был встроен передатчик. Женщина повела головой, словно потянула шеей. И сделала шаг с платформы.

Как только ноги её коснулись пола в зале директории, Эйва стала меняться, — платье исчезло, вместо него стандартный для души штаны, топ, сапоги… нет один, часть второй ноги была не настоящей — протез, и Шэйли точно знала, что от смертоносен. Руки оголились и на них появилось бесчисленное количество росчерков, в некоторых местах их было так много, что они сливались в тёмные полоски и разобрать написанное могли бы только машины. Росчерки — это же возраст? История души…

Сколько же она существует?

Длинная шея, спина со шрамами в районе лопаток. Волосы короткие-короткие, но всё ещё рыжие. Она глянула через плечо на Шэйли.

— Перепиши его. Просто перепиши…

И Эйва… нет…

— Добро пожаловать в высшую директорию, душа номер один точка один точка ноль точка один точка четыре три. Мы приветствуем вас, ава палач. С возвращением.

Эйва — палач…

— Живо, Шэйли! — приказала ей она и из рук, словно вырос меч, ложась в её руку. Она ударила мечом по основанию платформы и та пришла в движение, после чего Эйва приняла боевую стойку, а хранители директории начали наступать.

— Шэйли…

Кто-то позвал её, но кто она не поняла. Она попыталась отпустить себя, всмотреться внутрь и как ни странно поняла, что нужно сделать.

“Внимание. На головную директорию произведено нападение. Внимание… потеря души высшего ранга… в системе ошибка. Ошибка…”

Глава 39 Рэндан

Он открыл глаза от нестерпимой боли. Внутри всё рвалось на части. Эйва… Война… его воздух… и он снова потерял её.

Хотелось выть.

Он осмотрелся. Рядом с ним была эта девица, Шэйли… архитектор!

Внутри всё рычало — да чтоб тебе, как он мог так подставиться?

Надо было остановить её тогда, догнать бы смог, что ему? Надо было, а не возвращаться обратно в мир, свернул бы её тонкую шейку и отправил в головную директорию с той душонкой, которая умоляла её перезапустить мир.

— Ты… — взревел он, схватив её за горло с силой впечатал в стену.

Они были в том же загородном доме Шелранов близ Хиита. Второй этаж. Окна в пол, ведущие на балкон, с которого открывался вид в сад. Внизу Бэлт и эта его блаженная госпожа, он одет не как слуга, она смеётся, вокруг шустрят дети. Двое. Тоже смеются, визжат.

В голове появилось понимание — эта дрянь переписала мир, перезагрузила, но с поправками?

— Ты что натворила? — прохрипел он.

— Переписала мир, — ответила архитектор, задыхаясь, моргая, глядя на него своими огроменными тёмными, как бездна, глазищами, полными слёз боли и страха.

Он ослабил хват. А так хотелось свернуть ей шею.

— Верни меня назад, — прорычал он ей в лицо.

— Что?

— Назад, в главную директорию. К инквизиторам. Быстро!

— Я не знаю как, — мотнула она головой, сжимаясь под его натиском.

— Что значит не знаешь? — он поверить в это не мог. — Ты перезагрузила мир, дура. Какого ты вообще натворила?

— Я… я… — и сейчас эта идиотка разрыдается, а значит ничего уже не сделает. Пусть и высшая, но такая слабая душа, как все архитекторы.

— Мне нужно к ней, — и страх мерзко расползался внутри него. — Нужно, она погибнет. Она не справится с инквизиторами. Они разберут её и тогда я потеряю её навсегда. Верни меня назад.

И если бы он только мог… если бы знал… снова. Опять…

Боль была невыносимой, а ещё сознание стало путаться. Как и тогда, когда он вернулся из-за того, что эта дурная девица, бракованный архитектор, не захотела сделать так, как было надо.

— Всё из-за тебя. Всё, — мотнул он головой. Сознание Рэндана заполняло его. Боль смешивалась, горечь потери и отчаяние. Слишком много и слишком больно.

Он снова мотнул головой, отпустил девчонку, которая вжалась в стену и смотрела на него с ужасом. Ударив себя по голове, снова и снова, пытался вытравить человеческие мысли, человеческое сознание.

— Да чтоб тебе… — вытащил из сапога перочинный нож, разложил и воткнул в предплечье.

Девица пискнула, закрыв ладонями рот. Он зыркнул на неё, ухмыляясь — боль физическая вернула его назад. Но надолго ли, было непонятно.

— Рэндан, — прошептала девчонка. — Ты тоже… тоже…

— Что? — рыкнул он.

— Высшая душа? — спросила она еле слышно.

— Я палач! — взревел он.

— Но Эйва тоже палач? — архитектор нахмурилась, замирая. И было видно, что внутри неё было сожаление от того, что произошло.

Это на деле было так ужасно. Почему его передёрнуло только здесь, почему он как истукан стоял там, словно не в себе был. Завис, он, завис! Поверить в такое было просто немыслимо.

— Ты действительно тупая такая? — взвился он на девчонку, хотя злился на себя. — Да! Да! Ты же слышала! Видела!

— Четыре три, — прошептала она. — Вас всего четверо?

— Ты совсем? — зло рыкнул он и захотелось приложить её головой о стену. — Да, мы первые, нас было только четверо. Стиратели миров. Предвестники конца. Всадники апокалипсиса.

И он ухмыльнулся:

— Какие только названия не генерировала нам система. Болезнь, война, голод, смерть. Морбус, беллум, фэймс, мортем. И в каждом мире что-то своё. Смертные… — пренебрежительно фыркнул он. — Суть всё равно одна — тотальное уничтожение. Без спасения.

— А ты? — спросила она.

— Я — четыре один. Первый из четырёх, но последний. После меня ничего. Я Альфа и я Омега. И ты… мелкая… — он зло ухмыльнулся. — Если бы знал, что так будет…

— А Эйва? — и она сказала это имя, а палача снова рвануло чувствами Рэндана, на деле его собственными чувствами.

— Моя Белла, моя Война, моя Трэсса, моя Третья… моё торжество, моя кровь…

— Воздух, — прошептала она и он нахмурился, уставился на неё. Она же не могла знать, впрочем архитекторы на многое способны. — Прости, я просто… я увидела немного будущего… — словно пытаясь оправдаться проговорила она.

— Что? — нахмурился палач.

— Я не знала про тебя, точнее про Рэндана и Эйву, — мотнула головой девица, оправдываясь. — Я увидела… очень сильное чувство, и Рэндан погиб, он ушёл на войну и не вернулся, а Эйва не смогла пережить это. Её это сломало.

— И что? — взревел он, а внутри снова рвануло потерей. Как Рэндан стоял там безвольно и понимая, что любимая женщина отдаёт себя, чтобы спасти его никчёмную жизнь, умирал внутри. И вспоминал, как она рыдала в него накануне, говоря, что не хочет, чтобы он