Огневица - Анита Феверс

мягких заостренных ушках, просвечивающих розовым на свету. При малейшей попытке глянуть в сторону на нее накатывала дурнота.

Бродяжница не сразу поняла, что ее лошадка начала сбиваться с шага. Лишь когда та едва не завалилась набок и жалобно заржала, Итрида, к тому моменту уже дышавшая ртом, растерянно заморгала и подняла голову.

– Марий!..

Ее голос прозвучал едва слышно, но дейвас, скакавший рядом, все равно услышал. Он протянул руку и схватил лошадь Итриды за гриву. Мягко потянул, заставляя зверя остановиться, и сжал коленями бока собственного скакуна. Итрида сползла с седла и растянулась в блаженной тени, мелко сглатывая и не торопясь открывать глаза. Сквозь гул в ушах она слышала негромкое бормотание Мария, успокаивающего коней, но слов разобрать не могла, да и не пыталась.

Постепенно дурнота отступила, и Итрида медленно, помогая себе локтями, приподнялась и оперлась спиной о дерево, под которое свалилась как мешок с зерном. Это была рябина – старая, с серым узловатым стволом и густым переплетением низко склоненных ветвей. Ветерок лениво шевелил листву, словно играя с солнцем в пятнашки. Свет и тень беспрерывно сменяли друг друга, как блики на воде. Оглушительно стрекотали кузнечики, маленькие, светло-зеленые, с прозрачной слюдой крыльев. Справа от Итриды на камне грелась желтопузая ящерица. Она порскнула в тень, когда ее покой нарушили люди, но быстро выбралась обратно и прижалась животом к нагретой поверхности. Мир дышал покоем и негой.

В отличие от Мария, бессильно ругавшегося сквозь зубы не хуже кмета, который наткнулся в постели на упыря вместо любимой женушки.

– Что стряслось?

– Твой конь охромел. А свежую перемену получить здесь негде. Морокун побери, ведь почти добрались!..

Дейвас раздраженно ходил взад-вперед по полянке, бормоча себе что-то под нос – то ли ругательства, то ли новый план. Итрида устало прижалась спиной к рябине и из-под полуопущенных век наблюдала то за дейвасом, то за кипевшей вокруг жизнью, которой никакого дела не было до переживаний людей. Тошнота отступила, и ей ужасно захотелось пить. От стрекота кузнечиков звенело в ушах. Огневица передернула плечами и потерла левое, за которым сверкал глаз нарисованного волка. Осколок Огнь-Камня никуда не исчез – по-прежнему был до странности холодным и гладким пятном в окружении горячей кожи.

– Далеко отсюда до Червена? – спросила Итрида.

– Верхом был бы один дневной переход, а пешком – дня три, не меньше, – неохотно отозвался Марий. – Морокуновы кони, – выругался он и плюхнулся на траву рядом с Итридой. Откинулся к стволу дерева и замер, закрыв глаза.

– Все так плохо?

Итрида отпила немного воды из фляги на поясе. Вода была теплая и невкусная, но она утолила жажду и смыла привкус пыли с языка.

– Как только переведешь дух, пойдем пешком. Каждая минута промедления грозит тем, что мы явимся к запертым воротам Червена. И, скорее всего, охранять их будут огневики, выращенные черной самовилой.

Итрида собралась ответить Марию, но не успела.

– Глазам своим не верю! Итрида, ты ли это? – знакомый голос казался таким неуместным здесь, что Итрида сначала подумала, что ей чудится.

В следующий миг она вскочила, позабыв про боль от скачки, и замерла настороженно, чувствуя, как охотно и сильно откликается огонь. На полшага впереди уже замер Марий, прикрывая ее плечом.

– Золотым лучом тебе дорога, Кажена.

Кажена Кожемяка во плоти и крови стояла перед ними, с интересом разглядывая Мария. На нем была все та же одежда охотника, длинные волосы перехвачены шнурком, лицо усталое, запылившееся, и ни единого знака, который указал бы дочери купца, что перед ней огненосец. Позади Кажены слуги распрягали коней, сноровисто обустраивая лагерь, но девушке будто и дела до них не было – дейвас интересовал ее куда больше. Кажена не спускала с Болотника глаз. На мгновение Итриде захотелось назвать его имя и поглядеть, как родовитая девица побледнеет и склонится в поклоне, приветствуя главу Школы Дейва. Но такое ребячество ничего бы не дало. Да и незачем ей было унижать Кажену Та не сделала ничего плохого ни Итриде, ни кому-то из ее бродяжников.

– И ты здрава будь. Кто это с тобой?

– Мой… друг, – Итрида споткнулась, не зная, как представить молчавшего Мария, который не спешил ей на помощь.

Кажена чуть склонила голову к плечу, притенив пышными ресницами серо-голубые глаза.

– И как же зовут твоего друга?

– Мир, пани. Мир Зверобой, – отозвался Марий и согнулся в почтительном поклоне, точно кмет.

Кажена наблюдала за ним, как кошка за мышью. Будто бы невзначай поддернула повыше рукав, пробежалась пальцами по браслету, нарочито огладив тонкое запястье с выступающими косточками – снежно-белое, без единой отметины или родинки. Девушка была одета в легкий сарафан зеленого цвета и белую рубашку. Волосы она спрятала под платок, перехваченный простым серебряным обручем. Серебряный же браслет с лазуритом посверкивал на запястье. Кажена выглядела дочкой зажиточного кмета, но никак не наследницей богатого купеческого рода. Впрочем, ее красоты это не умаляло. Итрида подумала, что, будь у нее такие ресницы, глаза и губы, она бы…

Впрочем, а что она? Разве внешность что-то ей дала бы? Скорее всего, мать сплавила бы замуж, и Итриде пришлось бы прогнуться под мужа, как того требовали древние заветы. Пожалуй, и хорошо, что она уродилась невзрачной. Красота – дорогой товар. А Итрида товаром быть не хотела.

Бродяжница повела плечами, и волк на ее спине неуловимо переступил лапами.

– Откуда вы, пан Мир? – пропела Кажена.

Марий смотрел на нее, чуть изогнув губы в безмятежной улыбке. Он выглядел спокойным и самоуверенным, точно привык к тому, что девицы не обходят его своим вниманием. Впрочем, Итрида понимала: и в самом деле привык. Неведомо почему она разозлилась и втиснулась между Марием и Каженой, медленно приближавшейся к черноволосому дейвасу Кажена удивленно посмотрела на Огневицу и прищурилась, но почти сразу спохватилась и улыбнулась приветливо:

– Прости мне мое любопытство, Итрида. Но я правда удивлена встретить тебя так далеко от Каменки, да еще и совсем в иной компании, нежели в последнюю нашу встречу. И где только ты находишь таких спутников?

– Мы спешим по делам. А спутники находят меня сами.

– И какие же дела заставляют вас торопиться в Червен, если не секрет? – Кажена заглянула за спину Мария, где беспокойно вытаптывал траву черный конь, кружащийся вокруг золотистого.

Кажена заметила взгляд Итриды и вздернула брови:

– Этот тракт ведет к столице, словно стрела, летящая в цель. Или я ошиблась, решив, что вы держите путь к Красному городу?

– Нет, пани, не ошиблись, – ответил дейвас.

Итрида удивленно посмотрела на него, и Марий ответил ей быстрым тяжелым взглядом. Она поджала губы и сдвинулась в