Шанс для чародея - Наталья Якобсон

ПЛАМЯ С НЕБЕС

С утра один шутливый дух, чуть не укравший мой кафтан шута, посоветовал мне не терять оптимизма. Он чуть не утащил цветные карнавальные чулки, берет с бубенцами и маску, а сам все хохотал и приговаривал, что я слишком унылый. По его мнению, мне следовало побольше радоваться жизни.

- А чему радоваться? - злобно огрызнулся я, вырывая назад все свое имущество, уплывавшее из рук прямо по воздуху вслед за невидимым духом.

- Тому, что у тебя есть конь, кошель золота, шпага, тому, что преследователи далеко позади, и тому, что твоя красивая непокорная голова все еще на плечах, - засмеялся воришка. Конечно же, все это было ложью. Просто шуткой. Моя шпага давно заржавела, золото кончилось, собственного коня у меня вроде и не было, не считая того, которого одолжил мне Франсуа, чтобы доехать до Лар, а преследователи еще непременно объявятся. В этом я был уверен. Они всегда берутся, словно из-под земли. И плодятся, как грибы после дождя, потому что меня всегда будет за что преследовать.

Я был осужден за колдовство в Рошене, устроил пожар в здании инквизиции, грабил и убивал людей, жульничал в карты, воровал драгоценности у дам... Полный список моих проступков, злодеяний и неудач даже я сам не смог бы припомнить. Куда уже там запомнить в лица всех людей, которые хотят за это меня изловить.

Что ж, если хочу выживать, мне придется быть половчее.

Жить, правда, не слишком то хотелось. Но волею судьбы я оказался бессмертен, у меня просто не было другого выхода, кроме как продолжать жить. Я солгал Аманде, когда сказал, что мне не нужна компания. Здесь дело было не в том, что я хочу остаться один, а в том, что уродцы и карлики совсем не то общество, которое мне мила. С желанными компаньонами я бы тут же почувствовал прилив оптимизма. Мне нужен был мой прекрасный проклятый принц, мне нужна была Аллегра и другие очаровательные феи рядом с ней, ради приятных на вид и не озлобленных спутников я готов был терпеть рядом хоть целый цирк, но в их отсутствие в этом не было необходимости.

Я вспомнил, как увидел Аллегру впервые. Она читала стихи, а летучие мыши, злобно сверкали на нее глазками с люстры и недовольно пищали, что она выдают людям их сверхъестественные тайны. Хорошо, что они не смели вцепиться ей в волосы или поцарапать за это. Она была слишком сильна и хорошо защищена тьмой, чтобы с ней спорить. Зато теперь всем должно быть хорошо. Всем, кроме меня. Ведь Аллегра ушла так глубоко в мир теней, что никому же не сможет выдать его запретные тайны. Ее стихи теперь лишь для демонов. Я больше их не услышу.

От Аллегры в лесном домике ничего не осталось. Никаких вещей, никаких нарядов, даже лоскутка оторванного от ее накидки и того не удалось найти. Может оно к лучшему. Мне хотелось сохранить что-то на память о ней, но я припомнил, какими губительными силами начинали обладать вещи, которые она хоть раз держала в своих руках. Взять хотя бы проклятие, вырывавшееся из одной шкатулки. Сама Аллегра уходила, но ее шкатулка оставалась в чужих домах, где побывала она. С виду пустая, но на самом деле... Что жило в ней? Если бы я знал. Кого-то оно убивало сразу, вселяясь в тело, но когда я однажды приоткрыл шкатулку, оно вошло лишь в руку. Красные полоски уже лезли из нее, как хвосты медузы. Надо было вырезать эту гадость из руки. Я метнулся за стилетом. Было так сложно найти его среди разнообразного хлама. Канарейки в клетке тревожно бились, бедняги, сейчас оно могло напасть и на них. Они будто предчувствовали гибель. В их щебете слышалось что-то почти человеческое. Я вспомнил, как мы с Аллегрой выпускали заколдованных птичек из клеток, разноцветных, ярких и таких красивых. Наши пернатые освобожденные друзья роились рядом с клетками красочным облаком. Аллегра смеялась.

Она спасла меня, конечно же, в тот раз, но больше к ее вещам я уже не прикасался. Из предосторожности.

Но когда она позволяла мне пользоваться колдовскими формулами из ее книг, я был рад. Вот и сейчас я вспомнил одну из них. Надо смочить кинжал в крови, чтобы вырезать волшебную палочку из дерева, которое еще ни разу не плодоносило. Для этого подошли бы ольха, яблоня, дуб, тис, терновник, вереск. Еще мне нужен филиал из серой амбры и перьев павлина, шафрана, алое, кедра и ляпис-лазури. Перья зимородка. Киноварь. Я смешаю все это и вотру состав в палочку. Потом добуду цветущий папоротник под луной, и тогда она обретен чудесную силу. Не это ли мечта каждого чародея, иметь волшебную палочку. Лично я считал ее атрибутом сказок, пока не прочел в книге Аллегры о том, как ее изготовить. Правда, я не знал, насколько рецепт эффективен, но все же мне хотелось попытать счастья.

К полудню я покинул лесной дом, предварительно сменив карнавальный наряд шута на весьма потрепанную одежду, оставшуюся у меня с лучших времен, когда я жил в Рошене. Бархат местами потерся и износился, но мне он был к лицу. Я все еще выглядел, как аристократ, которому просто немного не повезло в жизни.

Взглядом я искал нужное мне дерево. Надо помнить, что оно еще не разу должно было давать плоды. Иначе ничего не выйдет. Мое чутье подсказало мне, где искать. А потом я раздобыл нож. Белки и дятлы над головой назойливо тарахтели, чтобы я не смел трогать деревья. Я даже пожалел, что понимаю их язык, такой ни устроили гомон. Хорошо еще, что в дупле не жила дриада. Ее чарам я не смог бы противостоять.

Лезвие ножа резануло по стволу, и мне почудилась, что кора кровоточит. Но это оказался всего лишь березовый сок. Как странно, я собирался вырезать палочку из персикового дерева, а это оказалась береза. Словно кто-то подстраивал мне иллюзии. Так могла шутить лишь Клея. Я оглянулся по сторонам, но не заметил никакого похожего на нее. Ни одного силуэта в зеленом лиственном платье среди деревьев не было. Но кто-то сверху смеялся надо мной. Это был злобный карлик, кидавшийся в меня с веток шишками и приговаривавший, что скоро этот лес сгорит от драконьего огня, как и ближайшее к нему селения.

Я посмеялся над чудаковатым существом и принялся искать другое дерево. Жаль, я не спросил у Аллегры, имеет ли при данной процедуре значения сорт деревьев. Скажем, обладает ли вишня какими-то другими свойствами, чем яблоня или сливовое дерево. Первый раз я выбрал персиковый ствол, потому что плоды этого дерева по цвету напоминают солнце, золото, румянец на щеках светловолосого существа, подобного моей мечте. Но с данной символикой мне не везло.

Второй раз я выбрал грушу, и только тут до меня дошло, что я нахожусь в лесу. Здесь может расти разве только дикая вишня. Чтобы найти недавно посаженное и еще ни разу не дававшее плодов дерево, мне придется залезть в чей-то сад. Это тоже было легко. Рядом хватало хуторов, усадеб и крестьянских жилищ с разбитыми рядом на небольших земельных участках садиками и огородами. Я срезал ножом тонкие веточки то здесь, то там и всюду меня преследовало ощущение того, что кто-то хихикает надо мной.