Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

- Не тряси его! - приказал Свалов. - Ты что, дурак? Он потерял сознание.

- Да, да, - шептал ему в ответ Михаил, но никак не мог унять себя.

- Брось его, смотри! - сипло закричал Свалов.

И Михаил почувствовал резкий ледяной холод в ладонях, выпустил тело Муравьева из рук и отшатнулся назад, не понимая, кого он видит стоящим перед собой.

Это был Муравьев, только почему-то весь серо-белесый, словно покрытый тем самым туманом, который он видел совсем недолго под своими ногами.

- Прощай, - прошептал он Михаилу и двинулся к той женщине, говоря с ней: - Миснэ, Миснэ, а где моя Галюша? Миснэ. Ой, как ты похожа на мою жену. Галя, Галя, неужели, это ты? Галюша!

Туман, поднимавшийся изо мха, стал закрывать их своим белесым пологом.

Йипыг-ойка, подняв руки, опустил их, и теперь перед ними стоял не человек, а филин. Он, взмахнув крыльями, с легкостью поднялся с земли и, паря, полетел в тайгу, а за ним скрылись белесые тени женщины и Виктора.

Сдавливая сильно застучавшие виски, Михаил громко застонал и упал на тело умершего Муравьева.

Выстрел Свалова не привел его в себя, только его душераздирающий испуганный крик: "Медведь, медведь!"

- 3 -

Михаил, не видя, кто гонится за ним, и, вообще, гонится ли, бежал за быстро убегающим в тайгу Сваловым. Степнов старался не отставать от человека, который еще совсем недавно был изможденным от своей страшной болезни, съедающей все его органы изнутри. Но сейчас было просто невозможно поверить в это. Свалов бежал, как молодой парень, наполненный силами и энергией.

Высокорослый и открытый лес стал сменяться мелкими деревьями с большим количеством мелкой поросли ольхи, мох редееь, прячась в траве. Ноги проваливаются в мох и торф, покрытый листочками княженики, брусники. И шаг стал становиться узким, ноги все труднее и труднее вынимаются из него. И, наконец, Свалов упал в него, давая возможность остановить свой изнурительный бег Михаилу.

Громко дыша, он присел на торчавший из кочки согнутый ствол дерева. Он был, к счастью, толстым и крепким, еловым. Обернувшись назад, Михаил тут же вскочил с него и, ухватив за пояс руками Свалова, потащил его вперед, быстро говоря: "Мишка, мишка, брось нас, брось. Мишка, мишка, ты погоди, погоди, зачем мы тебе? Зачем?"

А болотный мох вязок и всасыват его ноги в себя все глубже и глубже.

- Что ж ты так, мишка, что ж ты..., - все громче и громче кричал Степнов, таща на себе тело обмякшего Свалова. - Леша! Леша, хоть ты и сволочь, но ты приди в себя, у меня уже сил нет тащить тебя. Леша!

С трудом обернувшись, Михаил остановился и стал искать гнавшегося еще минуту назад за ним огромного медведя.

- Цок, цек, ци-цик. Зачем он тебе? - услышал слева от себя чей-то тонкий, звонко цыкающий, как у белки, голос Михаил.

- Кто ты? - спросил он и посмотрел в сторону голоса.

На согнутой березке сидела белка. Белка как белка, только по размеру с собаку, и даже большую собаку. И как только гнилой ствол березы ее держит?

- Как человек говоришь, - кряхтя, перекладывая обмякшее тело Свалова на кочку, тихо прошептал Михаил. - Стой! - с удивлением воскликнул Степнов, - ты же белка?

Белка, хромая на заднюю ногу, слезла на кочку и, опираясь на палку, которую держала в передней лапе, замерла, смотря на Михаила.

- Так, болен он. А за нами медведь гнался.

- Зачем его тащишь? Умер он.

- Глупости говорите.

- Цик?

- Он еще жив, просто болен сильно.

- Цок.

- Не цок, а цик, - вздохнул Степнов. - Пусть ответит за смерть моей семьи. Умрет, не с кого будет и спросить.

- Цик.

- Фу-у-у, - присел Михаил около тела Свалова. - Если это вы тот самый шаман, то кланяюсь перед вами, и прошу, верните Виктора. Не знаю, как такое могло и произойти, - вытирая с глаз слезы, пытаясь не заплакать, громко икая, прошептал он. - Ему еще жить и жить. И этого, если можно.

- Ууууггрр, - рев медведя, раздавшийся сзади, заставил Михаила вскочить на ноги. Ухватив тело Свалова, он снова кинулся бежать дальше.

В голове мутило. Было такое впечатление, что его мозгу не хватает воздуха. В затылке образовалась какая-то тяжесть, в глазах муть, иногда сменяющаяся какими-то образами, то деревьев, то древнего старика, то белки, которая опираясь передней лапой на палку, идет рядом с ним. И хуже всего то, что она или он продолжает цыкать, и Михаил понимает, о чем он говорит. И не говорит, а требует, чтобы бросил он мертвое тело Свалова. Но Михаил не отвечает ему на это, а продолжает тащить тяжеленное тело Свалова только с одной мыслью, что он должен ответить за содеянное, и ему еще рано умирать в болоте или в пасти идущего за ними медведя.

- Стой, - мощная сила остановила Степнова.

Подняв глаза, Михаил невольно отпустил обмякшее тело Свалова и удивился, какой высокий перед ним стоит старик. А еще больше его глазам. Человек перед ним, а глаза беличьи. И вместо бороды - усы, длинные и