Александр Македонский - Поль Фор

Эти несколько собраний сговорчивых исполнителей, не имеющие ничего общего ни со столь дорогой греческим городам демократией, ни с нашими законодательными собраниями, доказывают лишь то, что царь преобразовал выборную или считавшуюся таковой монархию в монархию личную и абсолютную, на азиатский манер, короче, что он сделался прежде всего самодержцем, тем, кто принимает решения в одиночку. Или, говоря проще, тот, кто прежде являлся символом всего народа, сделался теперь символом государства.

Армия

Македонская армия97, позволившая царю обеспечить свои тылы в Европе и одержать в Азии победу над персидскими силами, — более многочисленными, лучше оплачиваемыми и привычными к тяжелому резко континентальному климату, была детищем Филиппа, прошедшего выучку у двух превосходных стратегов, афинянина Ификрата и фиванца Эпаминонда, а также многому научившегося в ходе двадцати своих подчас весьма непростых кампаний, которые ему довелось вести на территории от устья Дуная до Коринфского залива. Александр, этот охотник и кавалерист, делал ставку главным образом на атакующий натиск с окружением и последующим преследованием противника, и, начиная с высадки в Малой Азии, македонская кавалерия следовала этой тактике. Фессалийская кавалерия, входившая в его армию, была точной копией македонской.

Если говорить о македонской кавалерии, она была образована восемью территориальными эскадронами, илами (ϊλαι), первый из которых, агема (άγημα), «головной», представлял собой личную гвардию государя. В эскадроне насчитывалось 225 кавалеристов, и так оставалось вплоть до 330 года, когда каждый эскадрон был поделен на два полуэскадрона по 128 всадников в каждом. В 334 году конные гетайры — это тяжелая кавалерия. Всадники были вооружены кривым мечом (копидой, κόπις), короткой пикой или дротиком (ξυστόν или δόρυ) с железным острием длиной в 30 сантиметров, и защищены небольшим круглым металлическим щитом (пельтой, πέλτη). Старшие офицеры и командиры подразделений, кавалеристы первой линии, которым приходилось принимать на себя первые удары врага, были облачены еще в металлические пластины или даже, как Филипп, в доспех из листового железа, расширявшийся книзу, что позволяло всаднику держаться на лошади верхом. Тот доспех, который был найден в гробнице в Палатице (античное название Эги) в 1977 году, изготовлен из железа, украшен гильошированными[49] золотыми полосами и круглыми накладками в виде головы льва, к которым подвешены наплечники, а снизу пришнурована кожаная юбка. Кавалеристы задних линий были одеты, вероятно, лишь в нагрудники и панцири из полотна с набивкой. У военачальников поверх всего развевался пурпурный плащ (хламида, χλαμύς). Царь выделялся золоченым шлемом с забралом, плюмажем и султаном из перьев. В ряде музеев хранятся снабженные нащечниками конические шлемы, похожие на фригийский колпак.

Боевые лошади, результат скрещивания тарпанов и породы, происходившей из степей Центральной Азии, то есть небольшие фракийские лошади белой масти, были тонкошеими, с массивной грудью и крупными неподкованными копытами. Лошадей этих отбирали, объезжали и тренировали в больших табунах в области Пеллы (Боттиея) и Амфиполя (Бисалтия) в Македонии, а также на фессалийских равнинах к югу от Олимпа. Буцефал, пугливый гнедой жеребец с клеймом в виде бычьей головы, был куплен за колоссальную сумму у коннозаводчика из Фессалии. Ни седел, ни стремян тогда не знали. Спину лошади покрывал чепрак или меховое покрывало, иногда это могла быть шкура пантеры, как видно на изображениях эллинистической эпохи. Эскадроны «астиппов» (άστιπποι, от греч. άστυ — «город») формировались из уроженцев городов Верхней Македонии.

Легкая кавалерия была представлена в битве при Гранике в мае 334 года пятью эскадронами пикинеров, в составе четырех эскадронов македонских и фракийских разведчиков-«продромов» (πρόδρομοι, буквально «бегущие впереди») и одного эскадрона из племени пеонийцев (ныне на территории югославской Македонии): всего 700 всадников. Обычно этих кавалеристов называют сариссофорами (σαρισσοφόροι) — по сариссам (σάρισσα)98, пикам длиной от 4 до 5 метров и более, которыми они были вооружены. Древко сариссы изготавливалось из кизила или каменного дерева и состояло из двух соединенных кольцами частей, то есть было разборным, снабженным большим лезвием острия и заостренным стальным наконечником с противоположного конца. Всадники управляли лошадьми нажатием колен или лодыжек (шенкелей). Пика и возможность ею целиться — вот два явных преимущества македонских кавалеристов над персидскими, которые лишь метали издали короткие дротики (паяты, παλτά), а ближний бой могли вести только палицами. У фракийско-македонских пикинеров не было ни щита, ни металлического доспеха, но на случай, если копье ломалось, у них в ножнах имелся кривой меч, которым они и рубились. Пока, в период между 330 и 328 годами, не были созданы — на восточный манер — подразделения конных лучников и конных же метателей дротиков, командование азиатским походом располагало сверх того 2400 вспомогательных греческих всадников, 1500 из которых были фессалийцами. У этих последних имелись длинная (?) пика и круглый щит в два фута в поперечнике. На поясе у них висели ножны с прямым обоюдоострым клинком. Лошади были прикрыты доспехами. Что до 900 наемных фракийских и пеонийских кавалеристов, то они, судя по всему, служили прежде всего в качестве копейщиков, не имели доспехов, но были защищены шлемом и щитом.

Всего в экспедиционном корпусе насчитывалось 5200 кавалеристов, основным преимуществом которых были вооружение и дисциплина. Если прибавить к ним около 900 всадников, которые еще оставались в Малой Азии от кавалерии, посланной сюда Филиппом под командованием Пармениона и Аттала, Александр располагал громадными кавалерийскими ресурсами, особенно если сопоставить с ними цифру в 1200 всадников — кавалерию всей Афинской державы. Все то, что в части кавалерии приписывается персам Диодором (XVII, 16–21) и Аррианом (1, 14–16) — 10 тысяч или 20 тысяч кавалеристов, — является плодом чистейшей фантазии, особенно если сопоставить с ними потери, которые понесли атаковавшие: 24 (или 25?) гетайров против двух тысяч всадников у персов. Истина состоит в том, что силы были равны, однако наступательная тактика всегда одерживала верх над оборонительной, натиск гетайров и сариссофоров — над неподвижностью копейщиков. Впрочем, источники постоянно путают, когда речь идет о неприятеле, истинные показатели численности войск и те результаты переписей, которые заносились в архивы Персеполя и Суз.