Ведьмин огонь - Джеймс Клеменс

Но Эррил схватил ее за руку и потащил вперед, а Елена выдернула руку. Ведь старый воин слышал обращенные к ней слова.

Монстр стремительно приближался, меся грязь многочисленными ногами, но вдруг свернул в сторону, и Елена с ужасом поняла, куда он свернул — неподалеку, без сознания лежал распростертый на земле Крал. Его не привели в чувство ни дождь, ни гром, ни приближение чудовища.

Мульготра медленно приближалась к жертве, высунув вперед серо-лиловый язык.

Девочка отвернулась, чтобы не видеть, но взгляд ее тут же уперся в брошенное тело дяди. Бол глядел в небеса мертвыми глазами, и по этим глазам сек дождь.

Сердце девушки похолодело. Вся семья, вся их большая дружная счастливая семья погибла из-за нее, маленькой девочки… А от нее самой осталась лишь острая горечь.

Елена заставила себя снова посмотреть в сторону горца и невольно сделала шаг по направлению к мульготре. К чему дальнейшее сопротивление, к чему еще ненужные жертвы? Она сдастся — и все будет кончено, все ужасы минуют, и сердце ее успокоится. Но прежде, чем она сделала второй шаг, черная стрела промелькнула у ее ног и рванулась вперед. В мгновение ока между Кралом и мульготрой оказался волк, зарычавший так страшно, что перекрывал даже гром. Маленькая фигурка лесной собаки, казалось, удивила крылатую тварь и на секунду та отпрянула.

Стебли наверху бешено заметались, язык выстрелил и отшвырнул волка так, что, пролетев, несчастное животное ударилось о ствол старого дуба. Елена видела, как, упав, ошалевший волк силился поднять голову, но ноги его разъезжались на скользких сырых листьях. Вскоре волк-сайлур ткнулся мордой в землю и затих, но умер он или только потерял сознание, Елена так и не поняла. Длинный розовый язык свесился из полураскрытой пасти. Мульготра приближалась к горцу.

Нет! Елена сделала еще шаг.

— Остановись, Елена! Мы уже не сможем помочь ему! — закричал Эррил, пытаясь схватить ее, но яд по-прежнему сковывал его движения. И Елена вырвалась. — Остановись!

Но девушка не обратила внимания на этот вопль отчаяния. Терять теперь все равно нечего, и Елена побежала обратно изо всех сил, стараясь забыть о замершем в груди сердце. Единственное, чем можно было разом спасти всех — это отдать Темному Лорду то, что он хочет. Теперь ее жертва спасет остальных — и тогда, может быть, эта бесконечная ночь, наконец, кончится.

Больше никто не будет умирать ради нее.

Девушка больше не плакала, слез не было, и Елена оказалась рядом с горцем как раз в тот момент, когда его головы уже коснулся отвратительный язык чудовища. Елена резко остановилась, пнула ногой этот язык и встала прямо в дождевой луже, не склоняясь перед нависшей над ней мульготрой. Девочка закинула голову и высоко подняла руки. Дождь холодил ей лицо и капал с распущенных волос.

— Ни шага дальше, — спокойно сказала она. — Я ваша.

Чудовище склонилось ниже, показался вонючий рот, и от его запаха у Елены свело желудок. Но девушка не отклонилась и не позволила выйти наружу тем словам, что гнездились у нее глубоко внутри. Она только упрямо повторила:

— Я ваша.

— Умная девочка. Сопротивление бесполезно. И сердце твое знает подлинного хозяина.

Мульготра подогнула ноги, как паук перед укусом, и Елена, как ни хотела стоять гордо и прямо, все же не выдержала и тоже стала клониться к земле. Язык зашевелился и обвился вокруг нее, коснувшись кончиком сначала ботинок, а потом поползя вверх по телу.

Как вороватый любовник, он скользил сначала по ногам, а потом передвинулся на грудь. Его прикосновения обжигали, и девушка с отвращением поняла, что ее целуют.

— Мы сотворим такое, что весь мир пошатнется, — продолжал вещать голос, но это было обращено уже не к ней, а только выражало сокровенные желания самого Темного Лорда.

Елена не выдержала и готова была окончательно упасть, но язык подержал ее и слегка поднял в воздух, обмывая дождем. Затем поцелуи перешли в покусывание.

Девушка закрыла глаза. Пусть оно возьмет ее, проклятую ведьму. Пусть наслаждается этим подарком. У нее все равно больше никогда не будет души, ибо ее прикосновение и так убивает все вокруг. Может, убьет и Гульготу.

— Полет будет долгим, — предупредил голос.

Елена закрыла себя для всего мира и уже не слышала больше ни шороха крыльев, ни биения собственного сердца. Она улетала от всего.

Но неожиданно голос остановил их:

— Мульготра еще слаба. Ей надо подкрепиться.

Елена нехотя открыла глаза и увидела, как тварь высовывает второй язык, чтобы подобрать Крала.

Девочка вздрогнула, словно по жилам у нее потекла не кровь, а лед. «Нет!» — Молчаливый крик потряс все ее существо, оживив задремавшее в безысходности сердце. Мир снова вернулся и ожил, но ни одного проблеска света так и не было видно. Лед добрался до сердца и взорвал его огнем.

— Я сказала — больше никого! — громко выкрикнула она, и гром в небесах ответил ей яростным раскатом. — Никого!

При этом крике мульготра сильнее сжала ее грудь, желая заставить замолчать. И крик остался неуслышанным, поскольку тело Крала по-прежнему медленно подтягивалось к жадному рту. В глазах у Елены потемнело, и в сердце вспыхнул ледяной огонь.

Все два дня и две ночи она почти не управляла собой, будучи, как оторванный бурей листок, швыряема по воле неких сил.

Но больше этого не будет.

Она заставит себя слышать.

И если Темный Лорд хочет ведьму, он ее получит, — но со всей ее магической силой!

И Елена раскрыла себя для магии и позволила ледяным языкам вырваться сквозь ее кожу наружу. Энергия бушевала в раковине ее тела и рвалась, жаждая крови.

Пусть так и будет!

Елена дотянулась до пасти мульготры и коснулась рукой заостренных зубов, чтобы поранить руку. И как только выступила первая капля крови, ничем не сдерживаемая дикая магия хлынула в мир.

Елена изо всех сил ударила горящей рукой в морду чудовища.

Тварь завизжала и уронила ее на землю.

Поднявшись, девушка увидела, что Крала тоже выпустили, а мульготра опрометью убегает к лесу. Рукой, как топором, Елена перебила ее отвратительный язык, и тот еще долго извивался, словно перерубленная змея.

Ногой Елена отбросила пляшущий язык в сторону.

И снова она стояла в луже с воздетыми к небу руками и грозно глядела на мульготру и на то ужасное, что жило в ней. Под ее ногами вода замерзла в лед, и лужа превратилась в стеклянную чашу, только грязь по краям шипела от жара. Сам дождь вокруг нее превращался в град, больно ушибая нежное тело. Но, не обращая внимания на боль, Елена шагнула к чудовищу:

— Я же сказала — больше никого! — девушка сделала еще шаг, и Крал оказался теперь за ее спиной. Торжествующая злоба полыхала в сердце Елены — больше им не достанется никто!