Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что Вы хотите знать? — покорно произнёс я, подавшись вперёд.
— Для начала, где Вы были в момент убийства Майорова?
— Сперва отвёз заказ по поручению Вики, потом… потом поехал на могилу к сыну и отцу.
Следователь повёл бровями, но после отметнул какую-то мысль в голове.
— Вы знали, что Ваша жена в этот день поедет к Майорову?
— Нет, не знал. Мы на грани развода и Вика мало, что сообщает мне.
— Почему Вы разводитесь?
— Потому что я — придурок, — горько усмехнулся. — Я изменил ей.
— По словам другого источника, Вы винили супругу в смерти отца.
— Да, но это всё лишь глупое стечение обстоятельств. У папы случился приступ, а рядом не было нашей медсестры. Жена, как могла, пыталась помочь ему, следуя инструкции, но не получилось.
— Чем был вызван коллапс?
— Неверная доза нитроглицерина и тело отца двигали. А этого делать нельзя…
Калин прожигал меня насквозь, отчего я нервно заламывал костяшки пальцев.
— На почве этого, я так понимаю, и произошёл разлад и, в качестве мести, вы изменили своей жене?
Внутри всё горело от стыда и осознания своего былого бабства. Пусть. Добью себя до конца с его помощью.
— Я жил с любовницей около месяца, пока не узнал о беременности супруги.
Калин сцепил челюсть и по вспыхнувшим кончикам его ушей, понял, что мужчина внутренне кроет меня матом. Заслужил.
Смиренно умолк, стараясь реже смотреть на него.
— Что вам известно об отце вашей супруги? — переварив, продолжил он.
— Мразь, — моё лицо тут же загорелось пламенем былого гнева. — Угрожал и шантажировал жену. Подстрелил меня.
— Белородов мог мстить своей дочери, отыгрываясь на друзьях и родственниках?
— Возможно, — начал перебирать в голове всё происходившее ранее. — Он каждый раз грозился расправиться с матерью Вики, когда совершал набеги.
— Понял, — Калин продолжал делать пометки в блокноте. — Помимо Белородова, есть ещё люди желающие зла вашей жене или семье?
— Моя бывшая невеста… Любовница. Она портит нам жизнь с самого начала наших отношений.
— Бывшая невеста и любовница — в одном лице? — лёгкий смешок. — Простите. Как имя вашей бывшей?
— Романенко Анжелика.
— Дочь того самого Романенко? — вскинул вверх одну бровь. Я кивнул. — Анжелика, а сокращенно ЛИКА?
— Да
— Эта самая Лика имела доступ к медикаментам вашего отца?
Я задумчиво уставился на него.
— После смерти папы, я поселился в его комнате.
— И туда же водили любовницу? — взгляд этого ищейки меня скоро точно выжжет.
Тело пронзали миллионы иголок совести и стыда. Чёрт, это даже хуже, чем исповедь перед священником. По моему лицу он и так всё понял.
— Ладно. Тогда последний вопрос. Эта Лика, брюнетка?
— Нет. Она рыжая.
На лице следака скользнуло разочарование.
— Ясно, — Калин выдохнул и поднялся изо стола.
— Почему вы спросили про отцовские лекарства? — этот момент почему-то заинтересовал меня не на шутку.
— Следствие пока не разглашает все факты, — покачал головой.
— Вы просили моей помощи, и я хочу помочь! — с нажимом смотрел на него. — Скажите! Я не вынесу, если жена с моим ребёнком под сердцем окажется в тюрьме. Я могу что-то вспомнить или заметить.
Калин полминуты смерял меня взглядом, прокручивая в голове варианты, потом, решившись, произнёс:
— Ваша супруга поехала к Майорову, чтобы привести ему лекарства, так как он пожаловался ей с утра на отравление. В крови жертвы найдены следы нитроглицерина. Аналогичные случаи: препарат, ваша жена и отсутствие скорой.
— Подождите, но это невозможно. С отцом, да, ошибка, но Савва.
— А я и не сказал этого. За пять минут в квартире Майорова ваша супруга бы физически не успела отравить его, заколоть ножом, позвонить с его телефона раньше, чем появилась по должному адресу. Молчу уже про кухонный нож, который имеет только отпечатки Ларионовой и ни единого хозяйского. Словно хозяин мыл посуду и силой мысли раскладывал по местам. Копперфильд, блин, — усмешка. — Либо она планомерно все спланировала и начала казнь накануне, либо кто-то помог. Правда фиаско выглядит слишком глупо. Я думаю, кто-то хотел, чтобы ваша жена приехала туда и стала причастна к смерти Майорова. Слабенько, но всё же. Огромной проблемой, однако, по прежнему остаются — отпечатки пальцев Виктории на главном орудие убийства и взятие её с поличным. И для присяжных это самые главные улики для выноса приговора.
Смотрел на мужчину и понимал, что за эти полчаса беседы готов позволить ему метать в себя дротики, если это поможет ему и дальше так колоссально мыслить в пользу жены.
— Что ж спасибо, — Калин выдохнул и протянул руку для прощального рукопожатия. — Вы сообщили немало информации и даже помогли закрыть пару белых пятен. Будьте пока на связи и больше не отпускайте супругу одну. Если, действительно, есть недоброжелатель, то он может проявить себя более изощрённей. Как только ещё что-то вспомните, звоните в любое время, — настрочил на бумаге номер сотового и протянул мне.
Принял и, благодарно взглянув на него, покинул кабинет. Идя по коридору, теперь понимал слова Вадима. Этот человек достоин доверия и уважения. Мне теперь всё равно что было в его прошлом, но поговорив с ним, чётко осознал — это жуткое дело в правильных руках и его обязательно распутают. Не ради галочки о количестве закрытых дел, а ради справедливости.
Дома стало более и менее спокойно. Вика по-прежнему находилась в постели, а наши родительницы насестками крутились возле девушки. Антонина Григорьевна не выпускала из рук свои карты, а мама стучала чайной ложкой и стенки кружки с напитком.
Увидев меня, женщины тут же навострили уши, а Вика среагировала только после их оповещения. Подошёл к жене и, погладив по волосам, поцеловал в макушку.
— Я говорил со следователем. В убийстве Саввы новые данные.
Мамы тут же ожили.
— Вику оправдают?
— Пока нет, — осел на край кровати и, взяв жену за руку, осмотрел притихших женщин. — Главной и весомой уликой остаётся нож с отпечатками Вики, но есть много фактов в нашу пользу. Ярослав, действительно, профи и есть большая надежда, что он докопается до истины.
— Дай Бог, дай Бог, — мама перекрестилась, а Антонина Григорьевна вновь о чём-то размышляла.
— Ярослав предполагает наличие опасности, — теперь серьёзно смотрел на жену. — Одной тебе лучше нигде не появляться.
Когда мамы ушли, девушка подняла на меня суровый и безжизненный взгляд.
— Это Лика, — процедила супруга и её губы вытянулись в ниточку ненависти.
— Зная её, не возьмусь исключать, — ответил в тон голоса. — Почему ты так думаешь?
— Савва сказал "Хи… а", — жена снова погрузилась в
