Инферно - Дэн Браун

— Вполне возможно, он так и так собирался это сделать, — добавил шеф. — Он был убежден, что ему недолго осталось жить.

— Как выяснилось, — сказала Сински, — Сиена тоже его искала. Каким-то образом она узнала, что наша группа вылетела во Флоренцию, и села нам на хвост, предполагая, что мы его выследим. К сожалению, она увидела прыжок Зобриста своими глазами, — вздохнула Сински. — Можно себе представить, какая это травма: видеть, как кончает с собой твой возлюбленный и наставник.

До Лэнгдона, чувствовавшего себя больным, с трудом доходил смысл того, что он слышал. Единственным человеком во всей этой истории, кому он доверял, была Сиена, и теперь они ему твердят, что она не то, чем себя изображала? Нет, что бы ему ни говорили, он не мог поверить, что Сиена разделяла стремление Зобриста создать новую чуму.

Или все же…

Убили бы вы, спросила его Сиена, половину населения сегодня, чтобы спасти наш вид от вымирания?

Лэнгдон похолодел.

— Когда Зобриста не стало, — рассказывала дальше Сински, — я употребила свое влияние, чтобы банк согласился открыть его сейфовую ячейку. Зобрист надо мной подшутил: оставил там письмо, адресованное мне… и странное маленькое устройство.

— Проектор, — догадался Лэнгдон.

— Именно. В письме он выразил желание, чтобы я первой побывала в эпицентре, который можно отыскать только с помощью его «Карты ада».

У Лэнгдона возникла перед глазами измененная картина Боттичелли, которую высвечивал крохотный проектор.

— Зобрист, — добавил шеф, — поручил мне доставить доктору Сински содержимое ячейки, но лишь после завтрашнего утра.

Когда мы узнали, что доктор Сински забрала содержимое раньше, мы запаниковали и начали действовать: старались завладеть тем, что он оставил, чтобы исполнить желание клиента в точности.

Сински посмотрела на Лэнгдона.

— Я не надеялась разобраться в карте вовремя и поэтому подключила вас. Помните вы сейчас про это хоть что-нибудь?

Лэнгдон покачал головой.

— Мы тихо переправили вас во Флоренцию, и там вы договорились о встрече с человеком, на помощь которого рассчитывали.

С Иньяцио Бузони.

— Вы встретились с ним вчера вечером, — продолжила Сински, — а потом исчезли. Мы думали, что с вами что-то случилось.

— И были правы, — сказал шеф. — С вами действительно кое-что случилось. Стремясь получить проектор, мы поручили Вайенте, нашему агенту, после прилета во Флоренцию сесть вам на хвост. Но где-то в районе площади Синьории она вас потеряла. — Он нахмурился. — Это была критическая ошибка. И Вайента имела наглость взвалить вину на птицу.

— На птицу?

— Голубь, видите ли, проворковал. По словам Вайенты, позиция у нее была идеальная, она наблюдала за вами из темной ниши, но тут подошли несколько туристов. Она сказала: вдруг под окном над ее головой громко проворковал голубь, туристы из-за этого остановились и заперли Вайенту в нише. Когда она смогла опять скрытно выйти в переулок, вас уже не было. — Он с отвращением покачал головой. — В общем, потеряла вас на несколько часов. Потом все-таки нашла — но теперь с вами был еще один человек.

Иньяцио, подумал Лэнгдон. Вероятно, мы с ним выходили в тот момент из палаццо Веккьо с маской.

— Она успешно следовала за вами в направлении площади делла Синьория, но потом, судя по всему, вы с ним увидели ее и пустились бежать: один в одну сторону, другой в другую.

Похоже на правду, подумал Лэнгдон. Иньяцио унес маску и спрятал в баптистерии, а потом у него не выдержало сердце.

— И тут Вайента допустила ужасную ошибку, — сказал шеф.

— Выстрелила мне в голову?

— Нет, слишком рано обнаружила себя. Притащила вас на допрос, хотя вы ничего еще толком не знали. Нам надо было выяснить, расшифровали ли вы карту, сообщили ли доктору Сински то, что она хотела знать. Вы наотрез отказались что-либо говорить. Заявили, что скорее умрете.

Я же искал источник смертельной инфекции! И вероятно, подумал, что вас наняли добыть биологическое оружие!

Мощные двигатели судна внезапно дали задний ход, замедляя его движение на подходе к дебаркадеру при аэропорте. На отдалении Лэнгдон увидел невзрачный корпус транспортного самолета «C-130», стоящего под заправкой. Надпись на фюзеляже гласила: ВСЕМИРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ.

Появился Брюдер, лицо у него было мрачное.

— Выясняется, что единственная группа реагирования, отвечающая требованиям и способная прибыть туда не позже чем через пять часов, — это мы. То есть помощи ждать неоткуда.

У Сински опустились плечи.

— Координация с местными властями?

На лице у Брюдера выразилось сомнение.

— Я считаю, пока не надо. Точного местоположения мы сейчас не знаем, поэтому что они могут сделать? К тому же операция по локализации инфекции требует профессиональной подготовки, которой у них и близко нет, так что они могут скорее навредить, чем помочь.

— Primum non nocere, — кивнув, тихо произнесла Сински по-латыни основное правило медицинской этики: прежде всего — не навреди.

— И напоследок, — сказал Брюдер. — О Сиене Брукс пока ничего. — Он перевел взгляд на шефа. — Вы не знаете, связана ли Сиена в Венеции с кем-либо, кто может ей помочь?

— Я бы не удивился, — ответил шеф. — У Зобриста всюду есть последователи, и, насколько я знаю Сиену, она употребит все доступные средства, чтобы выполнить задачу, которую себе поставила.

— Ее нельзя выпускать из Венеции, — сказала Сински. — Мы понятия не имеем, в каком состоянии сейчас этот мешок из солюблона. Если кто-нибудь его обнаружит, легкого прикосновения скорее всего хватит, чтобы пластик порвался и возбудитель инфекции попал в воду.

Наступило молчание: все вполне сознавали тяжесть ситуации.

— Боюсь, у меня тоже плохая новость, — сказал Лэнгдон. — Этот самый мусейон премудрости… — Он сделал паузу. — Сиене известно, где он находится. Она знает, куда мы направляемся.

— Как так?! — Сински в тревоге повысила голос. — Вы же говорили, вы не успели ей сообщить, к чему пришли! Сказали ей только, что вы не в той стране!

— Да, — промолвил Лэнгдон, — но она знала, что мы ищем место, где похоронен Энрико Дандоло. Чтобы выяснить, где его гробница, достаточно потратить пару минут на поиск в Интернете. А когда она до нее доберется… растворяющийся мешок оттуда явно недалеко. В стихотворении сказано, что журчание текущей воды должно привести в подземный дворец.

— Черт! — вырвалось у Брюдера, и он в бешенстве удалился.