Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие - Эльга Лындина

«Женская собственность» стала первым звучным шагом актера, который в начале нового тысячелетия с тоской сыграл попытку человека вырваться из одиночества, найти того, которому он сможет доверить свое самое сокровенное.

Не уверена в правомерности своей мысли о том, чем отличался Константин Хабенский от многих его сверстников-актеров, но я бы назвала это искренней эмоциональностью и внутренней экспрессивностью. Выраженной не в бурных внешних реакциях, за которыми часто пустота. Экспрессия актера рождается в настойчивом желании человека не дать враждебному миру сломать ему хребет. В желании то ли вместе с любимой женщиной, то ли с другом или друзьями высвободиться из удушающего отчаяния, Кому-то это покажется излишне пафосным, особенно если соотнести достаточно аскетичный поначалу актерский почерк Хабенского, особенно в кино, с этим предположением. Не исключаю, что это моя эмоциональная оценка, но она рождена суммой впечатлений от ролей, сыгранных Константином Хабенским, во-первых. Во-вторых, сегодня в нашем театре и особенно в кино обидно мало актеров, герои которых вносят подлинное напряжение в историю своих героев.

В «Женской собственности» Хабенский играл любовь с драматическим изломом. В реальной жизни у него было все ровно наоборот. Но, пожалуй, лучше здесь дать слово самому Хабенскому. Цитирую интервью, которое в 2002 году дал он, счастливый, любящий и любимый молодой муж:

«– Однажды Настя (будущая жена Хабенского) приехала на майские праздники в Питер. В один из вечеров они зашли попить пива в кафе около нашего Театра Ленсовета. Одновременно туда пришел и я в компании приятелей-актеров – мы часто там ужинали. Так получилось, что мы с Настей сели за соседние столики. Я никогда не верил в отношения, которые начинаются с первой секунды. И зря! У нас как раз и случилась любовь с первого раза. Вот такая воля случая. Мы как-то сразу увидели друг друга. А когда она с друзьями собралась уходить, я вышел за ними и предложил на следующий день прийти в театр, на мой спектакль.

– Вы только Настю пригласили или всю компанию?

В разговор вступает Анастасия:

– Костя – человек интеллигентный, поэтому он не мог пригласить в театр только меня одну. Но мы в тот день должны были возвращаться в Москву. Я сказала об этом Косте, но все же… Ничего не пообещав, я попросила его на всякий случай билет для меня оставить, мол, может быть, я и приду. В результате друзья мои уехали, а я свой билет на поезд поменяла – что-то мне подсказывало, что следует остаться… Но я тогда не знала, кто такой Хабенский, хотя и чувствовала, что где-то Костю видела.

– Неужели не признали? Ведь в то время по каналу «ОРТ» уже шел сериал «Убойная сила», да и «Женскую собственность» не раз показывали.

– Телевизор я смотрю редко. Он у меня, правда, включен всегда, но без звука. Поэтому когда я увидела Костю в том кафе, то совершенно не отнеслась к нему как к знаменитости. Просто заметила, что симпатичный молодой человек на меня поглядывает. Ну и сама стала к нему присматриваться. А вот когда я посмотрела спектакль «Калигула» с Костей в главной роли, то была потрясена.

Не зная, какой он в жизни, я даже испугалась, настолько он был убедителен в этом образе. Помню, подумала: как же я буду с ним общаться? Но он вышел после спектакля такой… совершенно милейший. Мы поговорили о спектакле, а потом всю ночь проиграли в клубе в бильярд.

На поезд Костя посадил меня лишь на следующий день. И я уехала домой, в Москву.

– Костя, каким образом вам удалось поддерживать с Настей отношения при вашей-то нескончаемой занятости в театре и в кино?

– Настя тоже постоянно была в разъездах, все время уезжала на слеты, тренировки. Она тогда занималась дичайшим, на мой взгляд, видом спорта – подводным ориентированием, имела даже какой-то разряд. Так что мы в основном перезванивались, а встречались очень редко. В общем, это был ужас! Поэтому я через некоторое время сделал ей предложение.

– И Настя сразу ответила «да»?

– Далеко не сразу, около года решалась. Время от времени она приезжала в Питер и пыталась жить здесь подолгу. Однажды даже вполне сносно провела пол-лета, но как только наступила осень и началась знаменитая питерская «достоевщина» – беспросветная, серая хмарь с унылым дождем, Настя не выдержала и уехала домой.

Но вскоре опять стала наведываться – на пару недель, на выходные и наконец однажды осталась насовсем. Дело в том, что в Москве Настя некоторое время работала на НТВ, потом на ТВ-6, но в тот момент с работы она ушла и была на перепутье: обдумывала, куда бы ей пойти работать? Поэтому, с точки зрения трудовой деятельности, в столице ее ничего не держало.

В Питере первое время Насте, конечно, было тяжеловато. Но потом она пообвыклась.

– Свадьба была под стать знакомству – такой же романтичной?

– Мы уже год как женаты. А свадьба была забавной. У меня одиннадцатого января день рождения, а церемонию бракосочетания нам назначили на следующий день. Догадываетесь, что у нас было за настроение после празднования? Ни я, ни Настя не придавали особого значения бракосочетанию. Поэтому в загс мы пошли вдвоем – не хотелось ни свидетелей, ни свадебных нарядов. Я – в кожаных штанах и свитере, Настя – в джинсах и свитере. Расписавшись, мы услышали, как тетка в коридоре сказала: «Господи, что за день сегодня – одни кретины женятся!». А дальше было еще веселее: мы с Настей в этот день потерялись. Факт бракосочетания мы с друзьями отмечали в одном очень большом питерском клубе. Вдруг в какой-то момент моя жена исчезла. Я пошел ее разыскивать, а она пыталась найти меня. Так всю ночь мы друг друга искали, не имея возможности даже созвониться, потому что мой мобильный телефон остался у Насти. Вот такая у нас была первая брачная ночь.

… Анастасия Федотова, в замужестве Хабенская, училась на факультете журналистики Московского государственного университета. Став женой Константина, работу она оставила и стала спутницей мужа. Уже после ухода Анастасии из жизни журналисты писали, что одним из непременных условий в рейдере Хабенского было пребывание жены вместе с ним во время киноэкспедиций. Они оба не хотели надолго разлучаться.

Еще одно воспоминание, появившееся после смерти Анастасии Хабенской. Оно принадлежит перу ее сокурсницы, известной журналистки из «Комсомольской правды» Дарье Завгородной:

«Настя – белокурая москвичка… В начале 90-х, учась на факультете журналистики МГУ, Настя коротко стриглась. И здорово играла в большой теннис. Часто раздаются голоса завистниц: что Костя Хабенский, такой звездный, нашел в обычной не богемной девушке? Спешу заверить: Настя не была «обычной» – всегда одевалась и выглядела, как кинозвезда. Красота выделяла ее даже среди хорошеньких студенток. Поклонников у нее было море…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});