Анна Невиль-5 Ветер с севера - Симона Вилар

Ролло хмуро глядел ей вслед.

- Видал? Говорят, женщина без характера, что ножны без клинка, но порой мне кажется, что в эту девчонку вселился сам Локи.

Друид молча протянул ему миску с похлебкой.

- Когда-нибудь она для тебя споет, Рольв, сын Пешехода. Но для этого тебе надо стать ее другом.

Ролло грустно усмехнулся.

- Чего проще! А заодно надобно вычерпать море и перенести священную Упсалу на остров Ситэ .

В ту ночь никто из них не мог уснуть. Беззвучно лежа с открытыми глазами в темноте, Мервин слышал, как ворочается и шепотом бранится норманн, порой и с ложа девушки долетал приглушенный вздох. “Не все потеряно, - думал друид. - Только от удара стали о кремень рождается искра. Возможно, если они останутся вдвоем, они скорее поладят”.

Поэтому на другой день с утра, несмотря на непрекращающийся дождь, он ушел проверять капканы, а когда уже в сумерках, взобравшись по каменистому склону, приближался к пещере, то еще издали услышал гневные крики.

- Она никак не расстанется с дурацкой мыслью о побеге! - воскликнул Ролло, поймав осуждающий взгляд друида. - На дворе льет, а она бросилась очертя голову прыгать по скалам, как горная коза.

- Пока это только дурацкая мысль, варвар, но я все же уйду от тебя! И ты никогда не наденешь на меня ошейник рабыни!

- Она не уйдет, - успокоил друид Ролло. - Девушка стала бояться леса.

- Что? - удивилась Эмма, не сводя глаз с друида.

- Не знаю, так это или нет, но, клянусь кровью богов, если ты еще раз попытаешься удрать от меня, я швырну тебя в то озеро, что лежит за расселиной.

Эмма выпрямилась, глядя снизу в пылающее гневом лицо варвара, и ярость, плескавшаяся в ее глазах, не уступала его ярости.

- Ты, северный волк, исчадие ада! Ты можешь запугивать меня, издеваться, увечить, но знай - однажды я ускользну от тебя, и это так же истинно, как моя христианская вера! Запомни то, что я тебе сказала.

Ролло схватил ее за одеяние и притянул к себе. Их лица оказались совсем близко. Его прищуренные светлые глаза, казалось, вонзаются в темную бездну ее глаз.

- Стану я забивать голову всякой болтовней! А вот ты знай - в день, когда ты снова попытаешься бежать, ты пожалеешь о том, что родилась на свет. Уж я позабочусь, чтобы именно так все и было, клянусь Валгаллой!

Мервин кинулся разнимать врагов, чувствуя, какого безумного накала достигла их страсть. И все же ему удалось разомкнуть руки Ролло и заглянуть в лицо викинга.

- Так вы скоро станете закадычными приятелями. Прямая дорога.

В его голосе сквозила насмешка. Но, как ни странно, его интонация подействовала на Ролло. Он стал успокаиваться, однако Эмма, наоборот, все еще кипела:

- О, я скорее сама прыгну в это проклятое озеро, чем стану терпеть общество этого палача и нечестивца!..

Весь следующий день Ролло и Эмма препирались. Дошло до того, что Мервин подумал, что вздохнет с облегчением, когда оба они уберутся отсюда. Раны викинга заживали быстро, а девушка… Что ж, видно, ему не под силу помочь ей.

Ссутулившись, он стоял у откинутого полога пещеры, глядя на струи дождя. Сейчас канун великого праздника середины лета, когда богиня Солнца является во всей своей ослепительной красе и сам повелитель небес Таранис радуется ее свету. Однако, если непогода не прекратится в этот день, а светлый лик богини не покажется из-за туч в утро праздника, чтобы увидеть приносимую в ее честь жертву, - великие бедствия ждут эту истерзанную землю, н никакими жертвами и мольбами нельзя будет умилостивить богов. Друид выходил из пещеры, всматриваясь туда, где за пеленой дождя скрывалась дубовая роща, где вели хоровод камни кромлеха, и, подняв руки к небу, затягивал древние заклинания, способные, как утверждал верховный друид Ваархен, разогнать тучи. Он знал, что не он один сейчас обращается к небесам. Все жрецы прилагают сейчас отчаянные усилия, чтобы противостоять природе. Мервин старался не думать о том, отчего так часто им не удается справиться со стихией. Боги далеко, а их, друидов, осталось в бретонских лесах слишком мало. Но разувериться в их силе значило признать того Бога, которого навязывают им христиане, ибо человек слаб, его разум податлив и ему необходима вера, чтобы не обратиться в скота, благословляющего только свое корыто и подчиняющегося только бичу погонщика.

На следующий день дождь и в самом деле прекратился. Небо было ясное, умытое, предвещающее хорошую погоду надолго.

- Скоро праздник святого Иоанна Предтечи, - негромко проговорила Эмма, вглядываясь в сияющие капли влаги на траве.

Мервин не отвечал. За ним прислали из ближнего селения, где оказалось сразу несколько больных.

- Эти места представляются столь пустынными, - заметил Ролло, - однако везде находятся люди, которым необходима твоя помощь.

- Все живое прячется от норманнов, - буркнула Эмма. - Вы становитесь проклятьем тех мест, где появляетесь, и люди скрываются от вас, как кроты в норах.

Мервин перекинул мешок со снадобьями через плечо.

- Если ты не затеешь ссору, девушка, не будешь вновь разжигать в себе дурное пламя гнева, я обещаю, что сегодня ты снова услышишь звуки моей арфы.

- Разве я колдунья, которая только и помышляет о вражде? - взорвалась Эмма.

Друид пристально поглядел на нее сверху вниз.

- Слишком пространно толкуешь о милосердии и смирении, христианка, но сама отнюдь не следуешь тому, что провозглашаешь. Мне кажется, что именно ты служишь зачинщицей раздоров, ибо Ролло-норвежец, невзирая на то, что ты его пленница, мягок с тобой, и я ни разу не видел, чтобы он ударил тебя, когда ты произносишь свои дерзкие речи.

Эмма опешила. В голосе друида звенел гнев. А ведь прежде он бывал ровен и, как ей казалось, чаще брал ее сторону. Она невольно коснулась шрама на своей щеке, глаза ее сузились.

- Смеешь ли ты отчитывать меня, язычник? Что ты знаешь о том, что сотворил со мной Ролло? И каково слышать такие слова от бретонца, чья земля превратилась в пустыню из-за набегов разбойников с севера!

Мервин молча отвернулся. Ролло же рассмеялся, опустив ладонь на его плечо:

- Пусть, друид, дева злится сколько ей заблагорассудится, я не буду обращать на нее внимания. Как говорят, кто не хочет запачкаться, не станет прислоняться к закоптелому котлу.

Когда ближе к вечеру Мервин вернулся, он убедился, что викинг и девушка провели в безмолвии весь день. Отвернувшись, каждый занимался своим делом: Эмма шила, норманн, по просьбе Мервина, изготовлял из обломков наконечников копий гнутые крюки, при помощи которых легко лазать по скалам, что нередко приходилось делать Мервину в поисках целебных трав. Но едва Мервин показался у края плато и зашагал к пещере, оба оживились и приветствовали его. Друид поведал, как ему довелось усмирить бесноватого и спасти роженицу, которую уже считали обреченной. Он испытывал незнакомое чувство - радость от того, что тебя ждут дома, где есть с кем перемолвиться словом, поведать об ушедшем дне. Поистине не всегда молитва и созерцание бывают в радость. Даже олень-одиночка порой прибивается к стаду своих сородичей.