Змеевик - Лорел Гамильтон

— Найди комнату, где мы сможем спокойно поговорить, детектив. Шевелись.

47

Ранкин хотел, чтобы Далтон приняла участие в нашей беседе, но Тиберн не позволил, так что мы оставили ее с Натэниэлом, Микой, Ру и Родиной. Брэм и Никки тоже были здесь, но они переключились в режим телохранителей, оставив все метафизическое дерьмо нам. Меня не парил предстоящий разговор с Ранкиным, потому что мы не были с ним наедине — здесь присутствовал его босс. Он не посмеет выкидывать свои фокусы перед носом у капитана. Я очень на это надеялась, потому что раз Тиберн запретил Далтон участвовать в нашем разговоре, то и моих бойфрендов он сюда вряд ли допустит. Ранкин покосился назад, когда Тиберн повел нас в сторону отеля. Далтон подняла глаза, словно почувствовала, что он смотрит. Их глаза встретились, и даже с такого расстояния я увидела, как расслабилось ее лицо, словно Ранкин взял ее под контроль даже с такого расстояния. Я сделала вид, что споткнулась, и начала падать прямо перед ним. Это разорвало зрительный контакт и заставило Ранкина опустить взгляд. Эдуард поймал меня за руку, передвинувшись так, чтобы Ранкин не мог видеть того, что происходит на парковке.

— Чего встали? Шевелитесь. — Тиберн уже был у дверей.

Мы последовали приказу, так что у Ранкина не было выбора, кроме как присоединиться к нам. Как только мы прошли сквозь входные двери в вестибюль, Далтон оказалась в безопасности — по крайней мере, сейчас. Я приложу все силы, чтобы выяснить, что он с ней сделал, и разорвать эту связь. Но сейчас я просто порадуюсь нашей маленькой победе и сосредоточусь на поисках Денни, а также на выяснении того, что же все-таки случилось с Беттиной Гонзалес.

В вестибюле нас ждал Олаф. Или он просто слонялся по отелю. Так или иначе, он был здесь. Мы попытались как можно скорее пройти мимо него, но он вроде как взял и просто присоединился к нам на ходу, поэтому Тиберн, которого мы все уже достали, спросил:

— Этот из ваших?

— Из наших. — Ответил Эдуард.

Тиберн уставился на нас троих, пытаясь понять, откуда это странное напряжение, но в итоге велел маршалу Отто Джеффрису следовать за нами. Так что нам опять придется работать с Олафом. Я каждый раз зарекаюсь так делать, и каждый раз это дерьмо повторяется. Для полного комплекта нам не хватало только Бернардо. Четыре Всадника Апокалипсиса готовы к парадному выезду, мать их. И почему это снова происходит?

Ранкин отвел нас в комнату, где ранее допрашивал Натэниэла и Мику. Здесь было достаточно места для всех присутствующих, но впритык. Тиберн показался мне еще выше и шире, чем снаружи. Но дело было не только в росте — он был взбешен. Его ярость прибавляла ему размера, как невидимый слой, который заполнял пространство вокруг него и всю комнату, так что я еле сдеживалась, чтобы не попятиться. Приятно знать, что все это было направлено не против меня. Еще приятнее знать, что целью был Ранкин.

Другой причиной, которая не давала мне уронить лицо перед яростью Тиберна, было присутствие Олафа — он стоял позади меня. Рядом со мной был Эдуард, но самый высокий парень в комнате стоял прямо за моей спиной, подобно гигантскому разумному древу. Он был теплым и чертовски реальным. Я невольно посмотрела наверх, а он посмотрел на меня вниз — своими темными глазами, похожими на две глубокие пещеры. Я какое-то время боролась с собой, но в итоге все же сделала шаг вперед, поближе к ярости Тиберна. Гнев мне знаком, его я понимаю. Что бы ни творилось в голове у Олафа, этого я понимать не хочу.

Тиберн не кричал. На самом деле, у него был довольно тихий голос. Осторожный, как будто он пропускал все слова через себя.

— Объясни мне, что за хрень ты творишь, выкрикивая неподтвержденные обвинения перед носом у прессы и гражданских, которые не только слышали тебя, но и снимали на видео.

— Они связаны с обеими девушками, а оборотень мог убить кого-то тем же способом, которым была убита Беттина Гонзалес. — Ответил Ранкин.

— Они что, единственные оборотни в городе? — Рявкнул Тиберн, нависая над Ранкиным, как большая гора. Если бы здесь не было Олафа, я бы впечатлилась. Тиберн был грузным, поэтому мне пришло в голову сравнение с горой. Но эта гора была почти на фут ниже гигантской секвойи, которая возвышалась за моей спиной. Я вдруг почувствовала себя очень маленькой физически, чего уже давно не случалось.

— Прошлое Грейсона заставило меня присмотреться к нему в связи с похищением первой девушки. Попрошайничество, проституция, нападение, покушение на убийство, наркотики, жестокое обращение с детьми — и это далеко не полный список.

Гнев Тиберна немного ослабел. Он повернулся, и я увидела его серые глаза — самые светлые серые глаза из всех, что мне доводилось встречать. Они отлично смотрелись с его по-военному коротко стриженными светлыми волосами. На фоне этой белизны выделялся его темный загар — настолько темный, что был почти коричневым. Может, из-за этого его глаза и волосы казались такими светлыми.

— Серьезный список, господа маршалы. У нас достаточно оснований для допроса мистера Грейсона, хоть он и встречается с маршалом Блейк.

Ладонь Эдуарда сжала мою руку, будто он заметил вдох, который сорвался с моих губ прежде, чем я успела заговорить. Я действительно хотела высказаться. Эдуард заговорил первым — в дружелюбной манере Теда:

— Этого действительно хватит, чтобы любой коп заинтересовался Натэниэлом, если бы он совершал эти преступления, а не был их жертвой.

— Не сомневаюсь в том, что у Грейсона есть своя версия произошедшего. Но с таким послужным списком я не понимаю, как вы можете состоять с ним в отношениях, Блейк, или подпускать его к своей семье, Форрестер. — Сказал Тиберн. Его стальной взгляд чуть смягчился, как будто он сожалел о том, что Натэниэл ввел нас в заблуждение.

Эдуард заговорил, растягивая слова:

— Это не версия Натэниэла, капитан, это официальные данные. Ранкин все верно перечислил, но Натэниэл никогда не был обвиняемым по упомянутым делам. О жестоком обращении с детьми сообщил социальный работник, который обнаружил Натэниэла еще до того, как ему исполнилось десять. В этом возрасте его уже продавали клиентам-педофилам.

Я боролась с лицом, чтобы не выдать свой шок от степени осведомленности Эдуарда. Я и сама-то была в курсе только потому, что Натэниэл мне рассказал.

— Разумеется Грейсон выставил себя жертвой. — Сказал Ранкин. — Хлопал своими большими глазками и впаривал слезливые истории какому-нибудь