У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы - Юрий Дьяков

22‑го октября мы провели на КП полка партийное собрание, на котором зачитали закрытое письмо Военного совета Сталинградского фронта. После этого командир 112‑го полка (Лещинин) поставил перед нами задачу разъяснить это письмо комсомольцам. Взят был упор на то, чтобы создать жесткую оборону, разъяснить, что противник пытается наступать. Пошли мы, и целую ночь лазили по блиндажам.

Партийное собрание кончилось часов в 12. Пошли, обходили блиндажи. После этого отправились домой. По пути заметили нас немцы, бросили ракеты, начали обстреливать. Мы легли и лежали минут 30. Налетели самолеты, начали бомбить. В этот период они готовили наступление. С трудом мы добрались до полка.

[23 октября] нас собрал замкомандира по политчасти и говорит: видите, противник начал артподготовку и, видимо, пойдет в наступление. Придется вам пойти в батальоны.

Мы пошли вместе с секретарем партийного бюро. До 12 часов противник вел артподготовку и бомбежку, с 12‑ти часов пошел в наступление и вклинился в нашу оборону. Создалось тяжелое положение, нарушилась связь. Командир полка вызвал меня уже вечером, темнеть начало, и послал в штаб батальона установить истинное положение и одновременно предупредить, чтобы любой ценой удерживались. КП полка остается на прежнем месте. От КП полка автоматчики находились в 100 метрах. Рядом был Банный овраг. Надо было пройти всего метров 20 до другого оврага. Вот тут он нас встретил. Со мною было два связных: одного убили, другого ранили. Я прополз метров 40, примерно, минут 40. Трудно было ориентироваться. Дополз до другого оврага. До КП батальона оставалось метров двадцать. Подбежал. КП батальона окружено. Там вооружились все, и повара, все, кто мог. На КП батальона было семь человек. Прибежал туда. Там раненых полно. Связь установили с КП полка. С ротами связи не было. Командир полка поставил задачу: выяснить положение с ротами. Мы с командиром батальона капитаном Шлютченко пошли на КП 6‑й роты узнать, какое у них положение. Прошли от КП батальона метров 30 и попали к немцам. Немцы были в помещении дома еще не разрушенного. Мы начали отбиваться, гранаты начали бросать. Утихло. Немцы не стали атаковать. В это время прибегает старшина 6‑й роты Шульга и рассказывает, что командир роты убит. Он рассказал, что подошел танк к КП, командир роты хотел его уничтожить и при попытке уничтожить танк врага был убит. Тогда я решил командование ротой взять на себя и взял. В это время, когда был убит командир роты, танк бил прямой наводкой, как ударит по школе, где был КП, так все сыпется. Некоторые струсили, чуть было не побежали. Тов. Шульга, член партии, участник гражданской войны, крикнул: «Стой! Командовать ротой буду я». Назначает старшин. Вы становитесь здесь, отвечаете за эту сторону, а танк я уничтожу сам. С бутылкой «г.с.» (горючей смесью) он вышел и поджег танк. Когда танк загорелся, немецкие танкисты бросились бежать. Он из ППШ убил четырех гитлеровцев. Взял труп командира роты, принес в блиндаж и говорит: командир роты погиб геройски, и мы должны так драться. Больше он ничего не сказал. Действительно, эта школа превратилась в неприступную крепость для немцев. 47 трупов там было. Сколько было раненых – подсчитать нам не удалось, потому что они успели их унести. Эти шесть красноармейцев во главе с коммунистом Шульгой удержали эту школу. В этом бою Шульга истребил 27 гитлеровцев за один день. Он был замечательным агитатором. За это дело командование представило его к Герою Советского Союза, наградили его орденом «Красного знамени». Шульга был тяжело ранен при выполнении другой операции. Ему пробило плечо, перебило руку. Теперь будет без руки.

На этом дело не кончилось. Ночью стояла задача удержать рубеж. Немцы просачивались внутрь обороны. Командир батальона послал Шульгу в шестую роту, так он и остался командовать 6‑й ротой. Доложили командиру полка. Он сказал, что правильно сделали, пускай командует. Таким образом, Шульга школу удержал.

27 октября противник снова пытался перейти в наступление. Прежде всего, он провел сильную артподготовку. Прямым попаданием снаряда Шульге пробило плечо и перебило руку. У него в это время было на счету 61 истребленных немцев. Как участник гражданской войны он знал, как немцы издевались над украинцами, мстил им. После ранения он пришел на КП, в это время я был там, и говорит: ничего не жалко, жалко одного, что я не выполнил своего слова. Я обязался уничтожить не менее 100 гитлеровцев. И так спокойно говорит. Его перевязали. Командир батальона приказал двум красноармейцам отвести его. Его очень любили красноармейцы. Он рождения 1898 года. Был председателем сельского совета на Украине. Награжден орденом «Красного знамени».

Мальков – ампуламетчик. Был приказ о том, чтобы наши войска перешли в наступление. У Малькова в этот период друг был хороший, Иванов, просто, не родня никакая, а товарищ близкий. И вдруг в момент наступления этого Иванова убивают. Малькову была поставлена задача поджечь блиндаж противника. Что-то у него заело огнемет, а по времени должна быть атака. Тогда он берет ампулу в руки, подползает к блиндажу и бросает ампулу. Этим самым он обеспечил путь продвижения штурмовой группе. Группа овладела красным домом, за который шел бой. Мальков был убит в этот же день.

Необходимо отметить такой момент. 19‑го ноября мы получили приказ о переходе наших войск в наступление. Командир полка приказал провести митинги там, где можно, и этот приказ донести до сознания каждого бойца. Приказ этот был в батальонах, но мы с командиром полка все-таки решили поехать по батальонам. Приехали в один батальон и видим, что красноармеец Холодов стихийно собирает бойцов и по этому приказу проводит митинг. На митинге у него присутствовали связные, которые были в роте, потом артиллерийские связные. В общем, все кто там был, – семь человек. Зачитали этот приказ. Мы приехали, когда выступал красноармеец Афонькин. Между прочим, у него нет ни одной группы образования. Он говорит таким образом: «Есть “частя” наши пошли в наступления». Он сказал, что с сегодняшнего дня я буду снайпером. До этого он работал связным у командира батальона. Этот Афонькин начал заниматься снайперским делом. За восемнадцать дней он довел свой счет до 39 истребленных гитлеровцев. Сейчас его приняли в партию, награжден.

Мы пошли по подразделениям. Я пошел в 6‑ю роту. На митинг пригласили из других блиндажей. Всего собралось человек 13 в подвале школы. Немцы, по-видимому, заметили, что мы собрались, и открыли сильный огонь, разрушили это здание и аккурат попали прямым попаданием в стену, чуть не завалили нас в блиндаже. Тем не менее, приказ этот был разъяснен. Его знал каждый боец. На митинге выступил красноармеец Петров, который заявил: «Лучшим, – говорит, – я не нахожу отметить этот день, – как вступлением в партию. Я решил сегодня вступить в ряды нашей большевистской партии. День этот будет самым замечательным днем в моей жизни. За период боев в Сталинграде Петров истребил 53 гитлеровцев. В Сталинграде он убит. Его приняли в партию и наградили медалью «За отвагу».

Документ № 26

«28 сентября приехали в Сталинград. Переправились через Волгу. Сталинград был весь в огне»

Из беседы со старшим лейтенантом Василием Григорьевичем Бялых – заместителем командира 2‑го батальона 120‑го полка.

28 сентября приехали в Сталинград. Переправились через Волгу. Сталинград был весь в огне. Ночью переправились через Волгу, а утром заняли оборону западнее завода «Баррикады». Я был помощником командира 1‑го батальона 120‑го полка. Там три дня пробыли. Положение на левом нашем фланге ухудшилось. Нас тогда перебросили на завод «Красный Октябрь». Мы заняли там новую оборону. Заняли оборону 2‑го или 3‑го октября 1942 года. До 23‑го октября держали активную оборону. Ночью наступаем, уничтожаем его живую силу.

23 октября рано утром, примерно, в четыре, в пять часов немцы начали сильный артиллерийский обстрел. Нас предупредили, да и мы сами догадывались, что немцы готовят сильную артиллерийскую подготовку. Мы также предупредили все роты, что немец готовится к наступлению.

Сильная артиллерийская подготовка кончилась. Он часов в восемь пошел в наступление. Он к нам пошел прямо в лоб. В обороне у нас было проволочное заграждение. Он не мог порвать оборону нашего батальона и обошел справа нашего соседа. Этого соседа сбил, – сосед откатился назад к Волге, – и зашел с правого фланга, чем отрезал наши роты от КП батальона. Связь с полком была прервана. С ротами связи нет. Тут мы приняли самостоятельное решение обороняться. Немцы вышли к больнице с правого фланга, поближе школы ФЗУ.

Подходит один немец без всякого: «Рус, пан, выходи!» Мы его сразу на месте убили. Подходит другой – этого убили. Здесь мы около блиндажа набили их человек 20. Так они по-дурацки подходили – кричит в блиндаж: «Рус, выходи!» или что-то бурчит такое. Потом увидели, что кучи их набиты, поняли. У нас кухня была в красном домике метров за 40 от блиндажа. Эту кухню они разгромили, все продукты разграбили. Больницу тоже разграбили. Шинели были, портянки – все забрали и начали в наш блиндаж гранаты бросать. У нас блиндаж большой, метров 25 проход. В этот проход они гранаты бросают. Не дают выйти из блиндажа и сами не стали подходить. Бросают и бросают гранаты.