Вариант единорога - Роджер Желязны

Итак, по утрам я выходил из дома в легком акваланге, вооруженный до зубов на случай встреч со змеями и водяными тиграми; я собирал урожай, анализировал результаты очередных опытов и вводил данные в компьютер. Факты собирались медленно, годами, и я был всего в паре урожаев от получения ответа, когда мой радиоприёмник завопил десятками перепуганных голосов: «Железо!» Чушь!

У меня были другие виды на будущее. Я собирался написать на листочке бумаги выводы своих исследований, поднять его над Вселенной и скромно сказать: «Слушайте, люди тысяч миров! Я сделал кое-что, что спасет человечество от голодной смерти, ныне и во веки веков. Разрешите представить счет к оплате».

Порой мне приходилось навещать соседний город. В последнее время там только и было разговоров, что про это проклятое «железо». Нет, не зря меня тошнит от людей. Потому-то я и поселился в долине один, чтобы не слушать подобной пустопорожней болтовни. Горожане, ясное дело, тоже меня не очень-то любили. Я то и дело слышал у себя за спиной нелестные рассуждения на свой счет.

Поэтому я был весьма удивлен, когда колокольчик за дверью моего дома зазвенел. Я открыл дверь, и гостья едва не упала мне на руки, подталкиваемая хорошим ураганом в спину и поливаемая сумасшедшим ливнем.

– Сюзанна! – искренне удивился я. – Входите.

– Похоже, я уже это сделала, – с иронией ответила девушка, и я закрыл за ней дверь.

– Разрешите помочь вам снять плащ.

– Спасибо.

Я помог ей освободиться от плаща, который на ощупь был похож на дохлого угря, и повесил его на вешалку.

– Не хотите ли чашечку кофе?

– С удовольствием.

Она последовала за мной в лабораторию, которая заодно служила мне кухней.

– Вы слушаете радио? – спросила она, когда я протянул ей дымящуюся чашку.

– Нет. Оно испортилось окончательно почти месяц назад, и у меня все не доходят до него руки.

– Нас прогоняют отсюда, – сказала она. – То есть по распоряжению властей на Угрюмом началась эвакуация.

Я задумчиво посмотрел на её влажную рыжую челку и вспомнил о том, что ей предлагали возвратиться на Землю ещё в те времена, когда я был перевоспитуемым.

– Когда?

– Начало – послезавтра. Бюрократы перепуганы и поэтому согнали сюда корабли со всей Галактики.

– Понятно.

– Я подумала, что вам лучше знать об этом. Если вы немедленно поедете в космопорт, то вас зарегистрируют и первым же рейсом отправят на одну из тридцати двух соседних обитаемых планет.

Я сделал несколько маленьких глотков кофе, размышляя.

– Благодарю. И насколько затянется это бегство?

– По-моему, это продлится от двух до шести недель. Я хмыкнул.

– Что здесь забавного?

– С точки зрения Земли я, наверное, такой же безумец, как и Сэндоу.

– Бюрократы предупредили его об ответственности за нарушение контракта. Он ручался за эту планету, вы же знаете.

– Сомневаюсь, что дело здесь в его гарантиях. Какие могут быть к нему претензии?

Она пожала плечами, а затем допила кофе.

– Не знаю. Говорю то, что слышала. Так или иначе, закрывайте свою лавочку и езжайте в космопорт, если хотите отбыть первым же рейсом.

– Но я не хочу, – возразил я. – Разгадка моих исследований лежит в двух шагах. Надеюсь, за шесть недель я управлюсь.

Ее глаза расширились, веснушчатое лицо покраснело, и она резко поставила на стол чашку.

– Это нелепо! – воскликнула она. – Если вы умрете, что толку будет от вашего открытия?

– Я успею, – сказал я, мысленно возвращаясь к оставшимся экспериментам. – Надеюсь, что успею.

Она встала и сурово посмотрела на меня, как на воспитуемого.

– Вы поедете в космопорт немедленно!

– Хм… по-моему, это слишком прямолинейная терапия, вам не кажется?

– Наверное, мы слишком поторопились завершить ваше лечение.

– О, я теперь вполне здоров, и психика моя как никогда стабильна, спокойно заметил я.

– Может быть, и так. Но если я подам официальный рапорт, будто вы, по результатам повторных исследований, до сих пор не выздоровели, то вас насильно увезут отсюда!

– Благодарю, – сказал я. – Попробуйте. Она растерянно взглянула на меня и вновь села.

– Хорошо, вы победили. Что вы хотите этим доказать?

– Что все ошибаются, кроме меня.

– Этого не может быть! Я достаточно исследовала вашу психику и неплохо изучила ваши юношеские фантазии. Мне даже кажется, что вы намеренно стремитесь к преждевременной смерти…

Я рассмеялся, не найдя достойного ответа, и сказал:

– Уходите. Но она не ушла.

– Хорошо, я согласен со всем, что вы сказали обо мне, но тем не менее не сделаю того, чего вы у меня просите. Будем считать, что я одержал моральную победу или что-то в этом роде.

– Но когда работа будет завершена, вы уедете?

– Конечно.

– Вы на самом деле близки к разгадке своей тайны?

– Да, очень близок.

– Жаль, что это произошло в такое неподходящее время.

– А мне – нет.

Она оглядела лабораторию, а затем взглянула через кварцевое окно на залитые водой поля.

– Как вы можете быть счастливы здесь, да ещё совершенно один? – тихо спросила она.

– А я и не говорю, что счастлив, – ответил я. – Но это лучше, чем жить в городе.

Сюзанна покачала головой, так что я мог полюбоваться её пышными волосами.

– Вы ошибаетесь, – заявила она. – У горожан не так много хлопот, как вы воображаете. Я набил трубку и закурил.

– Выходите за меня замуж, – предложил я. – Я построю вам дворец и буду покупать новые платья каждый день в году – неважно, какой он будет длительности на планете, где мы поселимся.

– Вы сами удивлены своим предложением.

– Да.

– И все же добиваетесь этого…

– Хотите?

– Нет. Благодарю. Вы знали, что я отвечу именно так.

– Да.

Мы допили кофе, и я проводил её до двери, даже не попытавшись поцеловать. Впрочем, у меня во рту была дымящаяся трубка.

После полудня я убил змею, которая решила, что прибор в моей руке выглядит чертовски аппетитно. Как и сама рука, впрочем. Я всадил три стальные короткие стрелы из арбалета в её голову, и она стала так сильно биться, что попортила кое-какие инструменты. С помощью робота я измерил змею и установил, что в ней было добрых сорок три фута. С роботами работать приятно, может быть, потому, что они все время молчат.

Этой же ночью я починил радио, но на всех частотах трезвонили только о железе, так что я выключил его и закурил трубку. Если бы она сказала «да», то отступать мне было бы некуда. Но, к счастью, она сказала «нет».

На следующей неделе я услышал по радио, что Сэндоу послал на Угрюмый все свои торговые корабли, дабы они ускорили эвакуацию населения планеты, Я догадался бы об этом без всякого радио. Бюрократы и обыватели только и делают, что болтают о Сэндоу. Говорили, что он – один из богатейших людей в Галактике, что он параноик, ипохондрик и трус, что он прячет на своей личной планете-крепости немыслимые сокровища. Богоподобный, он мог создавать миры, придавать им любые особенности и даже населять людьми по своему вкусу. И все же, как говорили, он любил лишь одно; самого Фрэнсиса Сэндоу. Статистики давным-давно пытались предсказать, чем он кончит, а он в ответ возжег фимиам перед гробницами этих статистиков. Все легенды о нем были второй свежести. Самые дурные из них гласили, что он был Человеком Совершенным.