Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди

работ. Выбрался из кустов, росших вокруг домика, в котором мы жили, и уверенно подбежал к двери. Поскребся, жалобно мяукнул. Прогонять не стали. А после того, как кот на ночь с вернулся в теплый урчащий калачик возле Юриного уха, стало понятно — на «Нинье» полетят пятеро.

На следующий день, десятого мая, пригласили экспертов — засвидетельствовать, что кораблю полтысячи лет и нет ничего, что могло бы помочь современным «Одиссеям». Эксперты подтвердили возраст. Кроме того, они предсказали, что мы задохнемся, потому что не сработает система обеспечения воздухом. Изжаримся, облетая Солнце. Погибнем от жажды, как только протухнет вода — а случится это через месяц после начала полета. Самым оптимистичным оказался астроном — он предсказал, что мы проживем все десять лет, но промахнемся мимо Альфы Кентавра и уйдем в легенду.

Выслушав все мнения, представитель президента Земной Федерации потребовал от нас письменные свидетельства, подтверждающие, что улетаем добровольно, осознавая риск и вопреки умным советам. Улучив минуту, он отвел меня в сторону и тихо спросил:

— Скажите, ваши родители еще живы?

— Да, — удивился я.

— Им будет очень печально узнать, что вы погибли. Откажитесь.

— Поздно, — заявил я скорее себе, чем ему. — Show must go on!

Эксперты разошлись по своим планетам, мы остались ждать выведения «Ниньи» на орбиту.

— Отлично. — Карло яростно дернул себя за бороду. — Зрители заключают пари, докуда мы сумеем добраться!

— И как? — вяло поинтересовался Юра.

— Десять против одного, что не долетим до Солнца. Двадцать против одного, что…

— А на то, что долетим, вообще принимают?

— Да, но там…

— Ну и хорошо! Хоть кто-то в нас верит.

С выведением на орбиту случился конфуз.

«Нинью» отказались выстреливать в космос из электромагнитной пушки, как делали со спутниками и прочим оборудованием. Звездолет был, мягко говоря, тяжеловат.

Техники уселись в кружок, раздумывая, как быть. Вспомнили древний — пятивековой — способ: создать гигантский телепортер с выходом на заданной высоте. Проблему набора скорости решали просто: звездолет устанавливали на мощную платформу и включали двигатель. После выхода на орбиту платформа падала в атмосферу и сгорала. Быстро выяснили, что космодром в Средней Азии еще работоспособен, а в ангарах можно отыскать нужное оборудование. Переносили, как обычно: вход в телепорт сделали прямо под «Ниньей», а выход — не выше чем в полуметре над платформой.

Пока разбирались с установкой «Ниньи» на «колеса», Юра с Кристиной отправились в последний раз погулять по твердой земле. Карло умчался монтировать репортаж о конференции экспертов. Я, посадив Пита в сумку, побежал в банк. В кредит на десять лет дали всего три тысячи монет.

Следующим пунктом посещения была букмекерская контора. Красивая блондинка радостно улыбалась за пуленепробиваемым стеклом конторки. Очередь оказалась небольшой — человека три. Один получил выигрыш за хэдбольный матч, двое ставили на нашу экспедицию. Один — что вернемся через месяц, второй — что погибнем во время облета Солнца.

— Ого, — восхитилась девица. — Вы уверены, что хотите поставить три тысячи? Пожалуйста, приложите палец для удостоверения личности, покажите глаз здесь и дыхните сюда.

Пит зашипел. Я с ним согласился.

— Извините, но это необходимая формальность, чтобы подтвердить, что вы в трезвом уме и здравой памяти. — Блондинка попыталась через стекло разглядеть кота. Поднялась, перегнувшись через конторку. — А погладить можно?

Я был готов согласиться на что угодно, глядя на почти не закрытые прелести девушки. Пит сердитым ворчанием напомнил, что он не гладильная доска, а благородное животное. Блондинка вздохнула, вернулась к делам.

— Вы уверены, что хотите поставить на благополучный перелет «Ниньи»? Они же сумасшедшие все. Особенно этот, Герман… О! Его как вас зовут! Ого! Так это вы и есть?!

— Ага.

— Тогда понятно, — кивнула блондинка, и не подумав смутиться или покраснеть. Вопросов она больше не задавала.

Мы с Питом вернулись первыми.

Корабль — огромный «бублик», окруженный по периметру гигантскими цистернами с горючим, кислородом и продуктами, напоминал коробку карандашей, облепившую золотое обручальное колечко. Техники закончили крепление звездолета на платформе, установили робота в командном отсеке, чтобы в нужный момент запустить двигатели.

— Подождите! — попросил я, уверенный, что ко мне прислушаются. — Они сейчас вернутся.

— Да чего время-то терять, — пожал плечами главный техник. — Выводить надо на орбиту.

— А как мои товарищи зайдут на борт?! — подпрыгнул я.

— Как все цивилизованные люди: через телепортер.

— А откуда на борту «Ниньи» телепортер?!

— Нету?! — Техник выглядел так, как будто увидел шестирукого гуманоида. Впрочем, шестирукие гуманоиды не такая уж и редкость. Значит, удивился он намного сильнее. — Так сейчас занесем! От… люди! Хорошо, что спросил вовремя…

— Нельзя! — Я стал на рельсы перед платформой, на которой высилась «Нинья». Проснувшийся кот выпрыгнул из сумки и сел умываться, вальяжно привалившись к моей ноге. — Вы не понимаете! Это сделает эксперимент бессмысленным. Если в любой момент можно будет уйти с корабля и вернуться назад, не получится доказать, что старые звездолетчики долетели…

— А что вы будете делать, если запахнет Черной Дырой?

Я пожал плечами.

— Мы все равно не будем запускать эту хреновину с людьми внутри, — заявил главный техник. — У меня палец не нажмет «Пуск», если я буду знать, что вы там, в этой консервной банке…

— Но…

— Уберите его с рельсов! Потом разберемся!

Я как-то с детства не привык бить человека по лицу. Попытался вяло отмахнуться от двух дюжих мужиков — очевидно, не сумел. Меня просто подняли и отнесли на безопасное расстояние.

У Пита предрассудков не было. Он шипел, вертелся волчком, царапался и, если становилось совсем туго, проскакивал между нападающими, не уходя с рельсов.

— Да врубайте уже! — рявкнул главный техник. — Как покатится — сам убежит!

— Если с котом что-нибудь случится — я вас следом за «Ниньей» на орбиту выведу, — пообещал я. — Всех! По очереди!