Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

– Я не знаю, – честно призналась царевна.

Его так называемая «служба при дворе» могла продлиться всю эту жизнь и даже последующие, но сообщать об этом Мейе сейчас было несвоевременно.

В глубине души царевна немного позавидовала подруге. В том, что касалось отношений, для Мейи жизнь была куда как проще. Анирет же приходилось взвешивать каждый свой шаг, а теперь она к тому же не понимала до конца, как далеко распространялись её обязательства, и оставалось ли в них место чувствам. Впрочем, сейчас о чувствах беспокоиться не приходилось. После предательства Паваха и Метджена она даже думать не могла о том, чтобы сблизиться с кем-то. Если предать способен названный брат, то что уж говорить о любовнике? И она не могла позволить себе слабость и легкомыслие – не теперь, когда пыталась справиться с новыми обязанностями.

Мейа, конечно, посоветовала бы ей развеяться с кем-нибудь из приятных молодых вельмож, тем более что многие добивались благосклонности царевны. Но Анирет понимала, что даже необременительный для обеих сторон роман будет тяготить её теперь. Слишком много опасений… слишком мало времени на всё. Прийти за благословением к одному из жрецов Золотой, просто чтобы обновить потоки энергий? Да, это можно было бы сделать… но такие встречи дарили привкус сладостного и несбыточного и заставляли мечтать чрезмерно. Сама Любовь проявлялась сквозь служителей Хэру-Хаэйат, пусть и на краткие мгновения. Прекрасно и упоительно… и подчас невыносимо от несбыточности – после.

– Устрой себе отдых, дорогая моя, – мягко сказала Мейа, расплетая сложную причёску царевны и массируя ей голову. – На тебе же лица нет. Прогуляйся с нами завтра в храмы. Во дворце твоё отсутствие в течение пары часов никто и не заметит.

В этом Анирет сомневалась, но всё же кивнула.

– Храм Золотой. Почему бы и нет…

– Тебе б Её благословение ох как не помешало!

Царевна вспомнила напутствия дядюшки Хатепера и вздохнула. Некоторые вещи просто не совмещались воедино.

⁂

Лагерь рэмеи пришёл в движение. О том, что рогатые воины выступают в ближайшее время, не говорил в деревне только ленивый. Небольшая часть солдат оставалась в селении – те, кому полученные раны не позволяли выдержать марш. А вот пленные воины из Леддны, помогавшие восстанавливать хозяйства после пожара, отправлялись вместе с отрядами царевича – не воевать, но быть ему щитом, если придётся.

Мисра затаилась, выжидая. Она не рассчитывала, что золотоглазый демон позовёт её к себе снова, нет. Но не оставалось сомнений, что он не пожелает расстаться с ней и возьмёт с собой в Леддну. Отказ царевича был неожиданным и обескураживающим. Мисра не думала, что темпераментные демонокровные, особенно юные, способны брать себя в руки так быстро. Неслыханно, но она даже почти что успела обидеться – внутренне, разумеется, а потом сама же над собой посмеялась. Его смена настроения свидетельствовала о сильных чувствах. Если бы демон просто хотел её услуг, то воспользовался бы ею сразу же, но он счёл это неподобающим. Кто бы сомневался! Ей удалось приручить зверя, хотя зверь всё ещё отказывался считать себя приручённым. То был вопрос времени. Ей надлежало лишь сыграть роль до конца, то есть проявить нежность и покорность. И, конечно, преданность.

Но всё же малая толика её существа сомневалась, что царевич попал в ловушку. Возможно, Мисра недооценила молодого демона, и он распознал подвох… хотя куда ему. Да и её маска была столь безупречна, что она сама себе почти верила.

Единственное, что могло пойти не так, – это если царевич оставит её в деревне. Тогда её власть над ним ослабнет, ведь он погрузится в свою любовь к войне по кончики рогов. Допустить этого было нельзя, но и торопить события – тоже. Против Мисры играло и то, что у царевича был советник. Ах, будь у неё чуточку больше времени!.. Она ведь почти уже подобралась к нему.

Утро их отбытия наступило для неё внезапно. На рассвете отряды выдвинулись из селения – изящные и смертоносные колесницы, запряжённые великолепными таур-дуатскими скакунами, легконогими, способными часами мчать по пустыне; облачённые в начищенные доспехи рогатые воины – статные, марширующие идеально в такт копейщики, мечники и лучники. Они словно сошли с фресок, вызывающие одновременно и страх, и восхищение – небольшая часть прославленной имперской армии, покорившей половину континента.

Почти всё селение высыпало провожать рэмеи. Мисра была в их числе. За ней так никто и не пришёл.

Растерянно она наблюдала из толпы, как царевич перехватил поводья своей колесницы и махнул рукой старосте Сафару. Облачённый в лёгкий золотистый доспех с защищающими крыльями Богини на груди – доспех, который имели право носить только члены императорского рода Эмхет, – он был настолько же красив, насколько и недосягаем. Как в ту ночь, когда сражался, когда ей удалось подобраться к нему и отравить… почти.

Он не искал её взглядом, не повелел приблизиться и не оставил на её счёт никаких распоряжений. Он просто выкрикнул приказ воинам и направил вперёд свою колесницу. Отряды двинулись за ним.

А когда последние воины скрылись, и селяне стали расходиться, возвращаясь к своим делам, Мисра почувствовала, что проиграла. Зверь ускользнул из ловушки. Настало время для новой охоты.

Глава 22

Конец 4-го месяца Сезона Всходов

Сезон Всходов подходил к концу. Щенки подросли и свободно бегали по коридорам храма, путаясь под ногами чтивших их жрецов. Тэра нашёптывала будущим стражам храма ласковые слова и тайком подсылала их к царевичу. Она знала, что это приносит ему радость, а щенки, в свой черёд, любили играть с ним. Сама Тэра больше к Хэферу приходить не решалась.

Ей казалось, что уже ни для кого в храме происходящее между ними не было тайной. Община их была совсем маленькой, да и события сейчас творились незаурядные. Тем не менее, все её братья и сёстры по служению вели себя как обычно – не задавали вопросов и даже не делали каких-либо намёков. Служение в храме, труд в садах и на полях, забота о мёртвых – всё шло своим чередом, по крайней мере, внешне. А внутри Тэры бушевала буря, сравнимая с охотой Сатеха в песках Каэмит, и только в своих ритуальных трудах она находила хоть какое-то успокоение. Девушку не оставило ни её искусство, ни благословение Ануи, а потому единогласно она была допущена к тому, чтобы заняться подготовкой тел погибших солдат вместе с посвящёнными жрецами. Но сейчас тела не нуждались в заботе, и она снова осталась наедине с собой. Возможности поговорить с учителем у