Ночная смена - Dok

— Ого! — восклицает Николаич — сто лет не слыхал!

— Что? Эту песенку?

— Ага. Я уж думал ее и не помнит никто.

— Ну отчего ж. Мы с Валеркой — это сосед мой — всегда распевали, как поддадим.

Мы ж дальнобойщики — едешь да поешь всякое — и не уснешь и ехать веселее. Грузы-то ценные, «грачей» нынче брать опасно. Может, вместе грянем?

— Обязательно. Только бы нам найти место поспокойнее — и чтоб «Хивус» смог подойти. Мне как-то с сетками спокойнее. А то любая зомбака не ровен час в окно прыгнет.

— Э, спокойных мест тут полно — сейчас заберемся к водокачке — там и обустроимся.

— Нам бы глянуть, что там в Знаменке.

— Это можно, конечно, только там выезжать я бы не стал. Лучше через Шуваловку.

— Почему?

— Дорогу там перекрыть — раз плюнуть. Пара ублюдков с автоматами в сторожку — и копец нам. И не развернешься. А задом под огнем корячится — удовольствие малое.

— Ладно, обойдемся без Знаменки.

— Можем встать, в бинокль аккуратно глянуть.

— Хорошо. Нам вообще-то сама Знаменка ровнофиолетова. Кронштадтским может быть интересна.

— Здесь как место? Подходит для ремонта? Я к слову — тоже немного варить умею, так что если что — сетку-то прихватить смогу.

— Годится место. Вполне. Встаем.

Местечко и впрямь вполне себе подходящее — от берега прикрывают деревья и тростники, от трассы — опять же деревья. В сотне метров — какое-то полуразрушенное краснокирпичное здание, но за ветками его видно плохо. Явно нежилое, так что вряд ли там сидит засада. На всякий случай Николаич и Семен Семеныч осматривают в бинокли окружающие пейзажи и остаются довольны.

Располагаемся под прикрытием машин. С подошедшего «Хивуса» вытаскиваются баллоны, шланги. Куски разномастных сеток и решеток. Михин батя напару с немного пришедшим в себя сварщиком начинают примеряться к работе. Ильяс с Сережей растопыриваются, беря в прицел окрестности. Остальные собираются кучкой и приседают на корточки.

— Ну, что там надо было сообщить команде медицинского? Токо Доктор — вкратце.

— Ясно. Сейчас наша команда оказывала помощь раненым. В целом — все отлично, но в наложении жгутов были грубые ошибки. Опасные. Поэтому — без деталей и упреков:

Первое: Жгут накладывать ТОЛЬКО при артериальном кровотечении. Причем сильном. Таком, которое реально угрожает смертью. Девчонке при травме пальца жгут накладывать не надо было — максимум из нее выльется стакан крови, это она переживет. А от наложенного жгута может и с пальчиками попрощаться.

Второе: Если накладываете жгут — не тяните со всей дури — надо пережать всего-навсего артерию, а не разминать в хлам мышцы, нервы и сосуды. Не перекрывайте кровоток уже первым туром жгута — нервы попортите. И не себе, а раненому.

Третье: Если все же накладываете жгут — надо перетягивать артерии. Не вены! У девчонки жгут был наложен слабо — словно ей внутривенный укол собирались делать. Это плохо — артерии продолжают качать кровь как ни в чем ни бывало — а вот венозный отток вы перекрыли — кровотечение от такого жгута только сильнее. Рука со жгутом должна быть белой — и без пульса, а не синей и с пульсом.

Четвертое: У мента жгут наложен был правильно — но записки с временем наложения я не видел.

— Я писал — обиженно говорит Вовка.

— Вова — я не упрекаю! Сделал — молодец! Но я записки не видел — значит и в госпитале не увидят. А срок у наложенного жгута — полчаса — час — потом ручку нахрен отрезать придется.

— Глупости это, с бумажками — встревает Надежда — пишите на лбу у раненого.

— Во, человек дело говорит! Наконец — последнее — пятое — жгут очень серьезное мероприятие, небезразличное раненым. Поэтому — не частите. Чем меньше наложено жгутов — тем лучше.

— Понятно — отвечает опер. — Ну и как мы узнаем — артериальное это кровотечение или венозное?

— Дык артерии идут в глубине конечностей — под прикрытием мышц и костей. Вены — поверхностнее — обеспечивают отток. Артериальная — светлая, алая, венозная — темная.

— Позвольте, я добавлю — хмыкает Надежда Николаевна.

— Валяйте!

— Валяю! Все просто — артериальное кровотечение — как молодецкая эякуляция стреляет струями, прерывисто, мощно. Из сонной — аж на три метра может прыскать. Венозное — как старческое мочеиспускание — вялая струйка с убогими потугами на пульсацию… Так понятно?

— Понятно…

— Раз понятно — мы с Ильясом сейчас сходим глянем на Знаменку. Доктор с камерой — держитесь сзади, мало ли, снять будет что. Остальным — по расписанию боевого дежурства.

Элегантный особняк Знаменка гордо стоит на холме — и глядя на него Николаич тихонько присвистывает.

— Красиво люди жили. Тут если все расчистить — загляденье.

— А сейчас как насчет живых?

— Сейчас живых не видать. Зомби вижу. Немного.

— Ну. Уже легче. Я боялся, что у этих тварей тут основная база.

— Да, их гнездо искать придется. Неизвестно, что они там задумали.

— Я бы их гнездо лучше бы с броней искал. Как-то не воодушевляют меня джипы.

— Меня тоже. Но кто ж знал… То есть бандиты должны быть — и первое время их должно быть густо. Однако вот такого — не ожидал…

— Я панораму снял. И на приближении — тоже.

— Тогда возвращаемся.

И мы возвращаемся.

Пока мы ходили, ребята вытащили из амфибии жратву и термоса — и сидят закусывают. Только мастер-сварщик старательно что-то налаживает и колдует над оборудованием, остальные обжигаясь хлебают чай и жуют, что бог послал. Я видел, что тащили две коробки — одну «от Дарьи», другую с сухпайком на сутки. Сухпай получили от Крепости. И Ильяс успел уже отметить, что в этом сухпае — все те же хлебцы, мясорастительные консервы — проще говоря, перловая и гречневая каши с мясом, ну и еще правда сахар добавлен. Это НЗ — на всякие непредвиденные. От Дарьи же вещи куда вкуснее — немножко уже подчерствевшие хлеб и булка, что для многих обитателей Крепости уже лакомство, масло, плавленый сыр в коробочках, вакуумные упаковки с ветчиной, несколько банок с пресервами — в основном селедкой. Привет от минисупермаркета, в который уже черт знает как давно мы ходили с Сергеем…

Семен Семеныч орудует ложкой и вилкой — я то с чего-то взял, что он голый и босый, совершенно упустив тот момент — что вот он — его джип, а у охотника в джипе много чего откопать можно, не только ложку-вилку.

Жалею, что Дарья не видит как он ест. Нормальной женщине вкусно и со смаком жрущий ее стряпню мужчина тож доставляет удовольствие. Одним видом. Видно, что Семен Семеныч знает толк в житейских радостях. И ест с аппетитом. Тоже наш человек — бергинизатор.