Кузница души - Маргарет Уэйс

По крайней мере, так оно должно было работать. Запястье Рейстлина было намного тоньше запястья военного мага, который носил этот нож. Когда Рейстлин попробовал надеть это приспособление, сами ножны упали ему в руку. Кинжал же грохнулся на пол. Он отнес его Флинту, надеясь, что гном сможет подладить ремень по длине.

Флинт, оглядевший ремешок со всех сторон, был впечатлен тонкой работой и объявил, что вещь, должно быть, делали гномы.

По словам Лемюэля, кинжал и ножны были сработаны эльфами Квалиноста и подарены их другу, боевому магу. Но Рейстлин не упомянул об этом. Он согласился с гномом в том, что ножны, без всякого сомнения, сделал какой–то великий гномий кожевник. Флинт был тронут и предложил Рейстлину оставить у него ножны на недельку–другую, чтобы он мог подогнать их под размер его руки.

Когда указанный срок подошел к концу, Рейстлин пришел к гному. Он уже взялся за дверной молоток, когда услышал слабые голоса, доносившиеся изнутри. Голоса принадлежали Танису и Флинту. Рейстлин смог разобрать только несколько слов, и одним из них было «Китиара».

Понимая, что любой разговор о его сестре прекратится, если он зайдет, Рейстлин медленно и осторожно опустил дверной молоток. Он огляделся, но не увидел никого поблизости. Убедившись, что он один, Рейстлин обошел дом и увидел, что окно флинтовой мастерской открыто, чтобы впустить теплый весенний ветер. Рейстлин встал сбоку окна так, что его скрывали побеги фиолетового ломоноса, вившегося по стене мастерской.

Все угрызения совести насчет подслушивания разговора друзей было легко заглушить. Он часто думал, много ли известно Танису о делах Кит: полуночные встречи с незнакомцами, убийство жрицы… Может быть, Кит бежала от опасности? Может быть, Танис грозил разоблачить ее? И что это оставляло Рейстлину? Он не верил в верность своей сестры по вполне понятным причинам.

— Мы спорили целыми днями, — говорил в это время Танис. — Она хочет, чтобы я отправился с ней на север.

Разговор прервался энергичным стучанием молотка. Потом беседа продолжилась.

— Она утверждает, что у нее есть друзья, которые хорошо платят тем, кто искусен в стрельбе из лука и владении кинжалом.

— Даже полуэльфам? — проворчал Флинт.

— Я указал ей на это, но она говорит — и права в этом, — что я могу скрыть признаки своей расы, если захочу. Я мог бы отпустить бороду и не стричь волосы, чтобы они закрывали уши.

— Хорошо же ты будешь выглядеть с бородой!

Флинт снова занес молот.

— Ну? Так ты идешь? — спросил он, когда закончил.

— Нет, не иду, — медленно проговорил Танис, которому было трудно делиться чувствами даже с самым близким и старым другом. — Мне нужно какое–то время побыть без нее. Время, чтобы все обдумать. Я не могу думать ни о чем, когда я рядом с Китиарой. Дело в том, Флинт, что я начинаю в нее влюбляться.

Рейстлин фыркнул, почти рассмеялся. Он подавил смешок, боясь быть обнаруженным. Он ожидал бы услышать такую глупость от Карамона, но не от полуэльфа, который, по его мнению, прожил на свете достаточно долго.

Танис говорил все быстрее — теперь, когда он начал трудное объяснение, ему было легче продолжить.

— Когда я намекнул ей о свадьбе, Кит высмеяла меня. И сердилась еще дня четыре. Почему я хотел испортить все веселье? Мы же делили постель, чего же еще я хотел? Но мне этого недостаточно, Флинт. Я хочу делить с ней мою жизнь, мои мечты, сны и надежды. Я хочу осесть на месте. Она не хочет. Она чувствует себя пойманной и запертой в клетку. Ей скучно, и она не находит себе места. Мы постоянно ссоримся из–за каких–то пустяков. Если мы останемся вместе, она начнет злиться на меня, возможно даже возненавидит, а я этого не вынесу. Я буду сильно по ней тосковать, но так будет лучше для всех.

— Ха! Дай ей побыть годик–другой с этими ее друзьями на севере, и она вернется. Может, тогда она прислушается к твоему предложению.

— Она может вернуться, — Танис помолчал немного и добавил: — Но меня уже здесь не будет.

— А куда же ты идешь?

— Домой, — тихо ответил Танис. — Я уже давно не был дома. Я понимаю, это означает, что я не смогу сопровождать тебя в начале пути, но мы можем встретиться в Квалиносте.

— Можем, но… в общем… Ну, по правде говоря, я не иду туда, Танис, — сказал Флинт, прочищая горло. Он казался смущенным. — Я хотел поговорить с тобой об этом, но не мог выбрать подходящее время. Думаю, это время подходит не хуже любого другого.

— Та ярмарка в Гавани добила меня, парень. Я увидел уродливые лица, которые люди прячут за благородными масками, и мне это не понравилось. А когда я разговорился с теми гномами из холмов, то вспомнил о доме. Мне нельзя возвратиться назад в мой клан. Ты знаешь почему. Но я подумываю о том, чтобы навестить несколько кланов по соседству. Общение со своим народом успокоит меня. И еще… Я думал о том, что говорит этот бездельник Рейстлин насчет богов. Мне хотелось бы узнать, что Реоркс где–то здесь, пусть даже запертый в Торбардине.

— Поиски признаков истинных богов… Это интересная идея, — сказал Танис. Вздохнув, он добавил: — Кто знает, может быть, ища их, я найду по пути и себя самого.

Боль и грусть, прозвучавшие в голосе полуэльфа, заставили Рейстлина устыдиться того, что он подслушал личную беседу. Он покинул свое укрытие и уже направлялся к парадному входу, чтобы объявить о своем приходе подобающим способом, когда услышал, как гном мрачно сказал:

— А кто из нас берет с собой кендера?

5

Был последний день месяца Весеннего Цветения. Дороги были открыты для путников. Странники уже стекались отовсюду в Последний Приют, заполняя его до отказа. Они ели отикову картошку, хвалили его эль и рассказывали истории об ужасах, грозящих миру, о войсках хобгоблинов, о великанах, спускающихся из своих тайных пещер в горах, и намекали на существа еще более опасные, чем эти.

Стурм и Кит планировали отправиться в путь в первый день месяца Летнего Домостроя. Танис уходил в этот же день. Он объяснил это тем, что хотел успеть в Квалиност к какому–то эльфийскому празднеству, имеющему какое–то отношение к солнцу. На самом деле он просто знал, что не сможет вернуться в свой опустевший дом, в котором все еще блуждает эхо ее беззаботного смеха. Флинт отправлялся в тот же день, так как их с Танисом дороги какое–то время совпадали.

Теперь друзьям было известно, что Рейстлин и Карамон сами отправляются в путешествие. Это открылось благодаря Кит, которую сжигало любопытство, и которая терзала и допрашивала Карамона до тех пор, пока не вытянула из него хотя бы это.