Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

Вскоре после этого умер Зигфрид84, архиепископ Бременский. Ему наследовал господин Гартвиг, каноник этой церкви85. Поначалу он действовал весьма энергично и не без труда вернул множество поместий, которые необдуманно были розданы в лен некоторыми его предшественниками. Он также неотступно требовал назад графство Дитмаршен, которым силой завладел граф Адольф. Последний, видя, что не совсем прав в этом деле, вернул ему это графство, но получил от епископа в постоянный лен 200 модиев в районе Штаде.

В это же время герцог Генрих, когда окончился срок его изгнания, вернулся в землю своих отцов86 и расположился в Брауншвейге, довольствуясь своими наследственными владениями, большая часть которых, правда, была захвачена очень многими. А император в добрых и утешительных словах часто подавал ему в своих письмах добрую надежду, но различные обстоятельства мешали ему воплотить её в жизнь. Впрочем, поскольку во всех неприятностях, которые постигли его в это время, как со стороны папы, так и со стороны Филиппа, архиепископа Кёльнского, и Кнута, короля Дании, женатого на дочери герцога, он видел руку герцога Генриха, и потому не очень спешил заниматься его делами. Возвратившись домой, герцог узнал о том, что во главе Бременской церкви поставлен господин Гартвиг, и очень этому обрадовался. Поскольку прежде он был с ним в весьма добрых отношениях, - в благополучные для него времена тот был нотарием при его дворе; кроме того герцог помог ему стать каноником в Бремене, - он просил его прийти для частной беседы с ним в угодное ему место. Но тот отказался и не соизволил ни увидеться с ним, ни поприветствовать, будучи другом в радости, но не в беде, и понимая дружбу не с точки зрения отдельного человека, но с точки зрения толпы, ибо: «Толпа дружбу ценит по пользе»87.

14. ОБ ИЗБРАНИИ ГОСПОДИНА ЕПИСКОПА ДИТРИХА

Между тем престол Любекской церкви по-прежнему пустовал, ибо император, как было сказано, находился в Италии. Однако архиепископ, видя, что каноники этого престола не слишком торопятся с выборами епископа, взял это дело в свои руки. На Богоявление88 он письменно вызвал всех каноников в Гамбург, чтобы переговорить с ними об этом деле. Поскольку он находился в Штаде, то из-за зимнего льда не смог вовремя перейти через реку, так что каноники, прервав путь, возвратились по домам. Позднее, перед очищением Пресвятой Марии89, архиепископ прибыл в Любек и застал их расколовшимися при избрании на две партии. Ибо большая часть стояла за аббата Гарзефельдского90, брата названого архиепископа, а другая часть - за приора этой церкви, которого звали Давид. Поскольку ни та, ни другая партия так и не смогли одержать верх, они с равным желанием и при общем согласии сошлись на кандидатуре господина Дитриха91, который был приором в Зегеберге и Цевене и слыл справедливым, кротким и благочестивым мужем. Когда каноники сообщили ему об избрании, - ибо он в это время отсутствовал, - он начал всячески отказываться от этого, говоря, что совершенно недостоин занять столь высокую должность и что на него скорее возлагают бремя, нежели оказывают честь. Он говорил это не без слёз и в истинном смирении, согласно сказанному: «Я не пророк и не сын пророка»92. Наконец, вняв уговорам названного архиепископа и графа Адольфа, он всё-таки согласился, но, чтобы не казалось, будто он взялся за это дело безрассудно, он целый год оставался в своём приорстве Цевене, пока около зимы вернувшийся из Италии император не вышел к нему в Гельнхаузене93 вместе с архиепископом. Там, получив из его рук епископскую инвеституру, Дитрих вместе с архиепископом вернулся в Бремен, где в воскресенье «Помни о нас, Господи»94, был помазан им елеем посвящения и, посвящённый его рукой, украшен епископской митрой. Затем граф Адольф с честью увёл его оттуда, и он за два дня до Рождества Господнего95 прибыл в Любек. Там он с величайшим ликованием был принят духовенством и всем народом под пение гимнов и хвалебных песен Богу и, смирясь, подобно Господу, который смирил самого себя, выехал навстречу встречавшим его людям не на украшенном коне, а на осле. Затем, спешившись, он босиком вышел к торжественной процессии. Итак, утвердившись на епископском престоле, он не оставил пути смирения, но был кроток и любезен со всеми. Он был полон милосердия и предан делам благочестия, целомудрен, воздержан, скромен и являлся таким почитателем религии, что был угоден и Богу, и людям.

15. О СВАДЬБЕ КОРОЛЯ

Когда всё это происходило, король, сын императора, женился в Италии на тётке Вильгельма Сицилийского96 и справил свадьбу на границе между Павией и Мантуей. Желая отпраздновать её как можно торжественнее, согласно королевскому великолепию, он пригласил на неё всю знать не только из Италии, но и из немецких земель. Среди прочих он особенно просил приехать, забыв все прошлые обиды, Филиппа, архиепископа Кёльнского, и уговаривал его, как только мог. Однако, когда архиепископ с большой свитой отправился в путь, за ним вдогонку спешно выехал посол господина Конрада, архиепископа Майнцского, всячески отговаривая его от пути и говоря, что с этого пира он никогда уже не вернётся в Кёльн. Устрашённый его словами, тот отговорился болезнью и так и не поехал на свадьбу. Это вызвало ещё большие подозрения против него у короля и его слуг.

16. О ЛАНДГРАФЕ И О МАТЕРИ КОРОЛЯ

Около этих дней Людовик, ландграф Тюрингии, сын сестры97 императора, разведясь под предлогом близкого родства со своей женой98, вновь женился на матери Кнута, короля Дании99. Когда она вышла из своей страны с большими богатствами и утварью, ландграф выехал ей навстречу к реке Эйдер и, приняв её из рук короля и его епископов, радуясь, отправился по своему пути. А граф Адольф с величайшим почётом проводил его через свою землю, доставляя ему припасы и всё необходимое в большом количестве как из уважения к королю, так и по причине близкого родства с ландграфом.

17. О РАЗДОРЕ МЕЖДУ ГОСПОДИНОМ ПАПОЙ УРБАНОМ И ИМПЕРАТОРОМ

Между тем, когда умер папа Луций100, на апостольский престол был возведён господин Урбан101. Когда между ним и господином императором шли переговоры по поводу упомянутых выше дел, которые до сих пор не были решены, господин папа, как ревнитель справедливости, твёрдо действовал в защиту святой римской церкви и, не боясь власти земного императора, неустрашимо требовал того, что принадлежало ему по праву. Он упрекал императора за наследство госпожи Матильды, о котором упоминалось выше, говоря, что тот занял его незаконно. Он утверждал также, что император незаконно пользуется посмертными доходами епископов, ибо, когда те умирают, их церкви подвергаются разграблению, и пришедшие им на смену епископы находят церкви ограбленными и опустошенными, так что им поневоле приходится становиться разбойниками, ибо, потеряв доходы, они вынуждены как-то возмещать потери. Третье обвинение, которое он выдвинул против императора, касалось того, что тот довёл до разорения множество святых общин аббатис, ибо под предлогом исправления, - ввиду их беззаконий, - лишил их доходов и сместил некоторых настоятелей, но других, лучшего образа жизни, к чести Бога и выгоде церкви так и не назначил. Император же, пусть неохотно, но терпеливо выслушал всё это, ибо хотел добиться посвящения сына. Но господин папа заявил о множестве трудностей в этом деле. Так, он говорил, будто получил от своего предшественника наставление - ни в коем случае не возлагать на сына императора императорскую корону, если только отец прежде не сложит её с себя. Между тем Фолькмар, избранник Трирский, о котором было сказано выше, вопреки воле императора был возведён рукой господина папы в сан епископа. Император, услышав об этом, страшно разгневался, и с этого дня между ним и господином папой возникла уже открытая вражда. И возникло в церкви Божьей немалое замешательство, ибо, когда между собой ссорятся владыки мира, происходит смешение элементов, то есть прелатов, желающих угодить то тем, то этим.

Сын императора также был не последней причиной этой смуты. Ибо, находясь в это время в Ломбардии, он велел призвать к себе некоего епископа и сказал ему: «Скажи, клирик, от кого ты получил епископскую инвеституру?». А тот отвечал: «От господина папы». Тогда король вновь спросил его: «Скажи, от кого ты получил епископскую инвеституру?». А тот снова ответил: «От господина папы». Когда же король и в третий раз обратился к нему с этими словами, епископ сказал: «Государь! Я не владею никакими регалиями. Нет у меня ни министериалов, ни королевских поместий. Поэтому я получил епархию из рук господина папы, которому и подчиняюсь». Тогда король в гневе велел своим слугам бить его кулаками и топтать ногами в уличной грязи. Этот поступок вызвал всеобщее осуждение, ибо после Деция102 никто не слышал о королях ничего подобного.