Зависть - Сандра Браун

— Не совсем.

— То есть ты взял себя, свою жизнь за основу характера и творчески ее доработал?..

— Да, пожалуй, можно сказать и так.

Марис кивнула, но дальше разрабатывать эту тему ей, очевидно, показалось неудобным или преждевременным. Вместо этого она спросила:

— И ты сразу стал сочинять детективные романы?

— Нет, — Паркер покачал головой. — Я перепробовал самые разные жанры. Каждую неделю у меня появлялось по несколько идей, которые казались мне плодотворными, но в конце концов я их отвергал, чтобы схватиться за что-то новенькое. Так продолжалось два года. Один бог знает, сколько тысяч кубических футов превосходной древесины отправилось в мою корзину для бумаг, прежде чем я набрел на Дика Кейтона. В нем было что-то, что заставило меня отвлечься от собственных физических недостатков. Когда мне наконец удалось слепить нечто читабельное, я обзавелся литературным агентом. Это была Сильва — миссис Сильвия Фицгерберт, как я ее тогда называл. Прежде чем вручить ей рукопись, я заставил ее поклясться своей жизнью и жизнью детей, что она будет хранить мое подлинное имя в тайне…

— Так появился Маккензи Рун… — вставила Марис и легко коснулась его щеки. — И я рада, что все кончилось именно так, а не иначе. О чем я жалею, это о тех страданиях, которые тебе пришлось перенести.

— Теперь мне кажется, что я могу благодарить за них судьбу!

Едва он успел произнести эти слова, как ему пришло в голову, что он употребил настоящее время. Паркер боялся, что Марис начнет расспрашивать, что он имел в виду, но она уже отвернулась и, глядя в сгущающуюся над океаном темноту, думала о чем-то своем.

С неба упали первые капли дождя. Падая на песок, они оставляли на нем темные рябинки и глухо стучали по доскам помоста. Паркер услышал этот звук еще до того, как почувствовал дождевые капли на своей коже. Отчего-то они показались ему солеными, словно слезы.

— Паркер…

— Да?

— Помнишь, в тот день, когда я в первый раз пришла в хлопковый сарай, ты сказал, что Ной женился на дочке босса, чтобы сделать карьеру?

— Конечно, помню. Ты тогда взвилась, точно тебя оса ужалила.

— Да, но только потому, что ты угодил в точку. В глубине души я всегда это знала… только никому не признавалась, даже себе. — Она повернула голову и заглянула ему в глаза. — На днях я застала его с другой женщиной.

За этим заявлением последовала продолжительная пауза; Марис словно давала ему время, чтобы что-то сказать, но выражение лица Паркера осталось бесстрастным.

— Не стану утомлять тебя подробностями, но…

— Так вот в чем дело! Значит, ты примчалась сюда из-за этого? Чтобы отплатить Ною? Око за око…

— Нет! Клянусь, у меня этого и в мыслях не было. Это было бы… низко. — Она серьезно посмотрела на него. — Конечно, Ной поступил со мной отвратительно и подло, но это еще не причина, чтобы вести себя как… как… словом, еще хуже. — Марис покачала головой. — Я вернулась совсем по другой причине. На самом деле, мне и в тот первый раз не хотелось отсюда уезжать…

— Тогда почему же ты уехала?

— Меня заставила поступить так моя совесть. — Марис по-детски трогательно улыбнулась.

— Совесть? Но ведь между нами ничего не было! Не произошло ничего такого, за что ты могла бы себя винить.

— Это так, но… Что-то произошло со мной, — ответила она, упираясь ему в грудь ладонями. — Мне хотелось остаться с тобой, и поэтому я уехала. Мне казалось, что, если я задержусь на острове еще немного, это может отразиться на моей семейной жизни. Тогда я думала — у меня есть семейная жизнь… — Она горько усмехнулась. — Как бы там ни было, то, что я думала и чувствовала тогда, напугало меня достаточно сильно, и я… удрала. Мне необходимо было убедить себя в том, что я — мужняя жена, что я счастлива в браке и все такое… Но, по злой иронии судьбы, я обнаружила, что Ной мне изменяет, в тот же день, когда вернулась в Нью-Йорк.

— Твой Ной просто глуп.

Услышав этот плохо замаскированный комплимент, Марис попыталась улыбнуться, но улыбка у нее не получилась.

— Я тоже поступила достаточно глупо, когда старалась не замечать, что наш брак совсем не такой, каким бы мне хотелось его видеть. Да и Ной оказался совсем другим — не таким, каким я его себе представляла. Он вовсе не похож на героя своей книги!

— Теперь твоим героем стал Рурк?

Марис отрицательно покачала головой:

— Я давно уже не путаю реальность и вымысел, Паркер. Я переросла эту детскую привычку. Ты — настоящий, я могу коснуться тебя… — Взяв его руку в свою, она провела кончиками пальцев по вздувшимся венам. — Мой брак как таковой перестал существовать, и я больше не хочу о нем говорить.

— Меня это устраивает. — Намотав ее волосы на руку, Паркер заставил Марис наклониться, так что их губы оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Выждав несколько мгновений, он прижался ртом к ее губам, снова подождал немного и чуть-чуть повернулся, словно ища наиболее удобное положение. Марис издала какой-то странный звук, и, заглянув в ее глаза, Паркер увидел в них желание едва ли не более сильное, чем его собственное.

В следующее мгновение всякая сдержанность оказалась отброшена. Заключив ее лицо в ладони, Паркер покрыл его неистовыми, жадными, грубыми поцелуями. Марис отвечала тем же. Но вот их губы сомкнулись в долгом, страстном поцелуе, и оба замерли.

Лишь когда воздух в его легких иссяк, Паркер ненадолго оторвался от нее и, переведя дыхание, снова начал целовать Марис. На этот раз он не спешил, вернее — старался не спешить. Он скользил языком по ее губам, приникает к ним в неутолимой жажде. Их поцелуй длился и длился, и ни один из них был не в силах прервать его.

Чуть слышно Марис прошептала:

— Помнишь, когда мы впервые встретились?

— Да…

— Я сама хотела, чтобы ты продолжал меня целовать…

— Я знаю.

— Знаешь?!

— Неужели ты думаешь, я этого не почувствовал?

Вместо ответа она запустила пальцы в его взлохмаченные волосы и поцеловала Паркера, позволяя его нетерпеливым рукам развязать узел и расстегнуть пуговицы ее блузки.

Ее груди были небольшими, соблазнительно округлыми и упругими. Они тотчас покрылись дождевыми каплями, которые соединялись друг с другом и тонкими струйками сбегали вниз, заполняя ямочки и ложбинки ее тела.

— Ты заметил, что пошел дождь?

— Да, — ответил он и, накрыв ее грудь ладонью, несильно сжал. Он осторожно смахнул с ее соска капельку воды. Тотчас Паркер наклонился ниже и потерся о сосок губами. — Как ты мне однажды сказала — ты не растаешь.

— Сейчас я в этом не уверена, — пробормотала Марис и, обхватив руками его голову, крепко прижала к себе. — О, Паркер, Паркер!.. — простонала она голосом, который, показалось ему, он уже слышал в своих снах и фантазиях.