Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Сколько работы сделано! С северо-запада крепость стала практически неприступной.

Но всё-таки надо быть не предвзятой, — осадила себя Мила, — ещё немало сделать предстоит. Вот чуть пройдёт зима и по серьёзному займёмся южной стороной крепости. Всеми этими «огородиками» да «выпасами».

И впервые, наверное, с самых детских лет, Мила вдруг ощутила приятное чувство удовлетворения. Когда всё получается, когда работа спорится, когда всё схвачено и контролируется… И над всем этим стоишь лишь ты, как венец… как бог, наконец!

Эка, хватила, — улыбнулась Огонькова и счастливо вздохнула. — Только занавесочек в горошек и не хватает…

3

— Вы сами-то кто будете?.. Что тут случилось?

Я никак не мог достучаться до разума женщины. В глазах полное отсутствие какой-нибудь вразумительной мысли.

На вид лет тридцать. Испачканное в саже лицо, обрамлённое в кольчужный капюшон (кстати железные кольца хоуберка были поразительно чисты, без всякого намёка на ржавчину, а особенно блестели начищенные грудные пластины), невысокий рост, сделанные на умойрский манер железные наплечники, наручи и поножи, в руках средней длины однолезвийный меч, очень похожий на клинок каргаллаского типа…

Кто она такая? Слишком много доспехов, не только как для женщины, но и вообще для Сиверии. Тут в основном практиковали более активную манеру ведения боя (по горам да лесам не особо поскачешь, будучи закованным в железо). Потому и мечи делали прямыми с обоюдоострыми краями, и с «долами» по всей длине клинка. И в силу того, что противоборствующие стороны имели малочисленные отряды, поединки носили больше индивидуальный характер.

А, кстати, на Ингосе тоже таскали мало доспехов… Но там их не носили из-за дороговизны железа. Истощённые рудники не давали возможности в полной мере обеспечить воинов защитными средствами.

Она с Умойра… Нет сомнений! Да и черты лица это выдают… Карие глаза… На Умойре девушки частенько с карими глазами… (Интересно, а я откуда это знаю?)

— Мила, — эти слова женщина выдавила из себя с большим трудом.

— На вас напали? — снова спросил у неё.

— Да… напали…

Мила вдруг села на обуглившееся бревно и громко зарыдала.

Начинается! Только слёз тут не хватало! — я огляделся по сторонам, не убирая на всякий случай лук. Среди мертвых тел и их частей были заметны несколько крупных фигур, явно принадлежащих оркам.

— Слезами делу не поможешь, — заметил я, уставившись на чью-то оторванную ногу в темном рваном сапоге.

Мила подняла голову и зло посмотрела на меня.

— Да что ты понимаешь! — в сердцах бросила она. (Для неё всё произошедшее, безусловно, было горем неимоверным, но я вдруг ощутил странное равнодушие. Это от усталости, а не чёрствости, — оправдался я перед собой.) — Здесь такое было…

— Вижу, вижу… Судя по всему это дело рук орков?

Женщина оглянулась и затем встала.

— Почему орков? Нет… Сюда ворвались дикие великаны с запада! — перед глазами Милы промчались сумбурные воспоминания. Ей запомнились только пожар, крики, да общая суматоха. — Хотя… хотя… были и орки… были…А ты сам кто такой? — чуть придя в себя, спросила она.

— Я уже говорил, — отмахнулся от Милы рукой, а сам направился к ближайшему телу. — Кто-то ещё остался в живых? Вы проверяли?

— Что? — Мила стала растеряно крутить головой.

— Ясно. Вот что: я пойду с восточной стороны, вы с западной. Держите меня в поле зрения и в случае чего…

— Ты чего раскомандовался? — Мила хотела сказать строго, но в последний момент чуть всхлипнула.

— От того, что опыта побольше вашего имею. А меч-то, кстати, сухой…

— И что? — непонимающе поглядела на свой клинок женщина.

— Вы когда-нибудь участвовали в сражении? Вот то и оно! Смотрю, что своей спатой вы только мух гоняли. На нём ни капли вражьей крови…

И я пошёл с востока. Мила ещё несколько мгновений смотрела то на меня, то на меч, а потом направилась с другой стороны выгоревшего Острога. Не прошло и минуты, как женщина вскрикнула:

— Я нашла… тут живой… кто-то…

Это был какой-то мужичок с подпаленной головой. Он лежал, придавленный бревном у грязной широкой лужи.

— Кто это? — спрашивал я, пытаясь приподнять деревянный брус.

— Егор… Хватов.

Человек застонал и приоткрыл глаза.

— Пошевели руками-ногами. Что-то болит? — сказал я.

Хватов попытался встать и охнул, хватаясь за левый бок.

— Всё тело ломит, — прошептал он сухими губами. — А так, вроде, целый…

— Ну и отлично.

Мы втроём обошли развалины, и нашли ещё семерых живых человек да один «росток» гибберлингов по прозвищу Стрелки. Кое-кто всё же был ранен, но не сильно.

Комендант крепости был обнаружен у северо-западной башенки. Голова у него отсутствовала (ощущение, будто её откусили), а со спины торчало толстое копье. Хоть Мила уже взяла себя в руки, но сдержать слезу не смогла.

— … стоять на страже… хранить верность Лиге… идеалам Света… — доносилось до моего слуха её бормотание.

Поднявшийся холодный ветер стал заносить снегом мертвые тела и развалины крепости.

— Пожар начался с юга, — подали голос подошедшие гибберлинги.

В этом «ростке» старшими были сёстры, а брат, так сказать, на подхвате.

— Что? — «вернулась» в этот мир Мила.

— Мы осмотрелись вокруг, — продолжила одна из сестёр Стрелок. — Надо бы сходить по бережку вниз по течению. Может следы какие найдём…

— Мне с той стороны ничего не повстречалось, — подал голос я. — Хотя ночью видел какие-то факелы в лесу…

Тут же вспомнилось странное зарево, которое я принял за северные сполохи. А это на самом деле были отблески бушевавшего пожара.

Даже невооруженным взглядом было ясно, что сначала подожгли лес, который с юга почти вплотную подходил к деревянному частоколу. Непростительная ошибка… Однако смущало другое: как же быстро выгорела крепость. Словно это было… колдовство.

— Орки, — сделала безапелляционное заключение Мила насчёт тех незнакомцев с факелами, которых я видел ночью. — Дозорные говорили, что видели небольшие отряды, шатающиеся в лесах, что тянутся от Каменных Великанов… от «ворот», — чуть уточнила женщина.

— Мы ещё видели следы, ведущие за реку. Скорее всего, — рассказывала та из гибберлингского «ростка», что была явным живчиком в своей семье, — великаны из пещер Костяной равнины захватили пленных.

— Захватили, — буркнул один из раненных воинов. — Точно видел, как уводили Глазастиков?

— Кого? — переспросил я. Мне показалось, что я ослышался.