Король просторов - Феликс Крес

Она встала.

— Что это значит? — с ужасом спросила она.

— Это значит, госпожа, что я пришел за твоей откровенностью.

Он сел, не ожидая приглашения, и откинулся на спинку кресла.

— Не понимаю? — бледнея, сказала Алида.

— Не притворяйся, госпожа. Ваша хитрость достойна похвалы, но игра окончена. Сначала, думаю, стоит кое-что объяснить, поскольку мне кажется, что твои люди в Кирлане не оправдали возложенных на них надежд. Я специальный посланник его величества императора. Мои полномочия неограниченны…

Он дал ей переварить услышанное.

— Что означает, — добавил он, — что я могу с одинаковым успехом как отрубить тебе, госпожа, голову, прямо здесь и сейчас, так и приказать потопить все корабли Главного Флота или же снять с должности Князя-Представителя. Я могу столько же, сколько и император. Не меньше.

Слова его потрясли ее не настолько, как она делала вид. Однако она вынуждена была признать, что они обладают определенным весом.

Внезапно она заметила, что стоит, в то время как он сидел… Хорошо. Пусть так и будет. «Я пришел за твоей откровенностью», сказал он. Ерунда. Он пришел за собственным успехом… Она это знала. Каждый, достигнув цели, желает получить минуту радости. Удовлетворения.

«Говори, говори… — подумала она. — Позабавимся немного».

— Я знаю, что судьба Верховного Судьи мало интересует тебя, госпожа, сказал он, вытягивая ноги. — Это лишь завеса, под которой ты ведешь собственную игру. Уверяю, мне все известно. Но я до сих пор не понимаю, на что ты, собственно, рассчитывала после восстания?

Она решила, что стоит ему об этом сказать.

— Может быть, мне хотелось занять место Нальвера? После победы восстания многое изменится, но такие организации, как эта, всегда будут нужны.

— Ты и в самом деле верила, госпожа, что восстание может закончиться победой?

— Верила? Нет, господин, я просто умею считать. Старого Князя-Представителя заботит лишь гарнизон в Дороне, и никакой другой. Уже, наверное, полвека Гаррийский Легион не был столь немногочислен. Не говоря уже о морской страже. Я умею считать, господин. И я знаю, что если с одной стороны поставить четверых, а с другой двоих, то эти двое наверняка проиграют.

— Не всегда, — заметил он. — Но, честно говоря, я разделяю твое мнение. Особенно если говорить о состоянии войск и флота в этой провинции. Однако я боюсь, госпожа, что твои расчеты… основаны на ложных предпосылках. Это у меня четверо, а не у тебя.

— Значит, кто-то из нас считает неверно, — согласилась она. — Думаю, этот спор нам не решить. Во всяком случае не сейчас.

— Это правда. Боюсь, однако, что, когда настанет час развязки, ты уже не сможешь признать мою правоту, госпожа. Разве что… — Он замолчал.

— «Разве что» — что, господин?

— Разве что ты исправишь причиненное зло, госпожа.

— Каким образом?

— О, самым простым. Мне известно очень многое, я знаю даже настоящий срок начала восстания. Но ведь я не знаю всего. И открыто в этом признаюсь.

— И ты считаешь, господин, что то, чего не знаешь ты, знаю я?

— Именно так.

Она задумалась.

— Благородный господин, — сказала она, не скрывая любопытства, — скажи мне, кто ты еще? С глазу на глаз… Ибо то, что ты посланник Кирлана, я уже знаю.

— Скажем так… человек, когда-то особо рекомендованный Князю-Представителю Императора в Роллайне.

— Рекомендованный кем?

— Госпожой Б.Л.Т.Еленой. Это о чем-либо говорит?

— Внебрачный сын Баватара и Елены. — Она с улыбкой посмотрела на него. — Мне следовало догадаться!

Он нахмурился:

— Я тебя недооценил, госпожа.

— О нет, — почти весело сказала она. — Зато я, господин, слишком тебя переоценила…

— Было бы ошибкой предполагать, — резко бросил он, — что в Кирлане кто-либо поверит в то, что господа Елена и Баватар торговали должностями! Громадной ошибкой!

— Согласна, — ответила она. — Но, но… Ведь ты, господин, попросту ублюдок?

Она продолжала стоять, но вдруг оказалось, что так ей легче смотреть на него свысока.

Он вспыхнул гневом:

— А ты кто? Может быть, хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Шлюха, — с наслаждением проговорила она. — Гулящая девка, проститутка, публичная баба. За деньги дам даже псу. — Она приоткрыла рот и провела кончиком языка по зубам. Когда он вскочил с кресла, она лишь насмешливо фыркнула. — Ну, господин… Хочу лишь об одном еще спросить: как могло так случиться, что из Кирлана присылают человека, может быть, и неглупого, но не имеющего никакого понятия, как следует разыгрывать подобные партии? Неужели в столице утратили всякое чувство реальности? Здесь должно вспыхнуть восстание, слышишь, парень? Восстание, не пьяная драка! Ты знаешь, сколько интриг и специальных мер требует подготовка почвы для мятежа целой провинции? Этим занимаются и должны заниматься люди, для которых ложь — профессия! Профессия и страсть!

— Я не лжец ни по профессии, ни по пристрастию, — заявил он. — Это самое главное различие между нами. Однако моя миссия выполнена. Идем, госпожа. Солдаты ждут у дверей.

— Солдаты? Гаррийская Гвардия будет конвоировать женщину?

— Не женщину, а изменницу и проститутку.

Она вздохнула:

— Не женщину? Ну ладно. Сколько тебе лет, мальчик? Эй, бравый страж, проговорила она, не меняя тона. — Крепко спишь?

— Я не сплю, госпожа, — ответил великан, выходя из-за портьеры и поднимая арбалет.

— Не посмеешь, — язвительно проговорил Киливен. — Уверяю тебя, хлопот не оберешься. За дверью…

— Вот именно, за дверью. А не за портьерой. Умоляю, ничего больше не говори, господин, твоя наивность начинает утомлять… Хлопоты? Разве может их быть у меня больше, чем уже есть?

— Мои полномочия…

— Только что закончились. — Она подошла к слуге, коснувшись его руки. Это не слуга, — сказала она, — это друг.

— И что ты с ним делаешь, когда ему не следует слышать чужих разговоров? — спросил Киливен, видимо желая выиграть время; в голосе его уже не чувствовалось легкости.

— Он может слышать и видеть все. — Она покачала головой. — Если бы ты, мальчик мой, увидел хотя бы половину того, что видел он, ты от одного этого стал бы мужчиной… Ну ладно, хватит этих разговоров с мертвецом.

— Убить, госпожа?

— Конечно.

Арбалет выплюнул стрелу… и Киливен даже не вскрикнул.

Она спокойно удостоверилась, что он мертв.

— Теперь слушай, — сказала она. — Это войско перед дверью должно исчезнуть. И поскорее.

Движением головы слуга показал на окно.

— Угу, — согласилась она. — Через дверь тебя не выпустят. Этого я пока спрячу за портьерой… Я справлюсь, иди. Поторопись!