Гвардия Бога Войны - Дэвид Вебер

Снова раздалось цоканье копыт, и Базел увидел Брандарка, Кериту и Вейжона, которые наконец преодолели подъем. Люди казались совсем обессиленными. Какими бы опытными наездниками они ни были, сейчас все трое явно чувствовали себя так, словно их молотили цепом. Когда Базел настоял, чтобы они выехали, взяв на каждого по четыре лошади, Вейжон поглядывал на него с сомнением, будто опасаясь, что стал объектом неудачной шутки. Теперь молодой рыцарь все понял. Он со стоном вывалился из седла. Керита с Брандарком остались сидеть верхом. Базел усмехнулся. Судя по лицу Кериты, она не собиралась спешиваться, пока не будет знать наверняка, что они действительно приехали и ей не придется снова карабкаться на лошадь.

– Добрались? – просипел Вейжон.

– Добрались, – подтвердил Базел, указывая на крепость. – «Отчаяние Чарана», – пояснил он.

– Почему она так называется? – спросила Керита.

– Если верить преданиям, когда в эти земли впервые вторглись воины Сотойи, Чаран был главой клана Конокрадов. Они уже тогда нас не любили и готовы были сделать все, чтобы перебить всех градани. Но и в те времена были те же проблемы – слишком мало путей, по которым мы могли бы добраться друг до друга. Ну, короче говоря, всадники отправились через Расселину. Их было слишком много, чтобы Чаран смог сразиться с ними на открытом месте, поэтому он решил встать здесь. Попросите старого Торфу, он вам споет, если хотите. В балладе описывается масса героических деяний, но даже Торфа подтвердит, что те, кто ее сочинял, не видели их собственными глазами.

Он замолчал, наблюдая за приближением арьергарда отряда. Вейжон наморщил лоб.

– Но почему она называется «Отчаяние Чарана»? – повторил он вопрос Кериты.

– Что? – Базел обернулся к нему, подняв уши.

– Я спросил, почему крепость называется «Отчаяние Чарана», – снова повторил Вейжон. Базел хмуро улыбнулся.

– Я сказал, что Чаран встал здесь, Вейжон, – пояснил он. – Но я не говорил, что ему удалось остановить всадников, потому что это было не так. Они просто смели его, смели всех его воинов, а когда они вышли из Расселины, то уничтожили и весь клан Чарана. Поэтому все это лишь легенда. В живых не осталось ни одного градани, который мог бы рассказать правду.

Глава 31

– Что за знамя, ты сказал?

Сэр Фестиан недоверчиво глядел на усталого, перепачканного грязью разведчика, но тот продолжал упрямо качать головой.

– Я видел то, что видел, сэр.

– Но… – начал Фестиан и тут же умолк. Ярран отличный разведчик, один из лучших. Если он заявляет, что что-то видел, значит, так оно и есть… каким бы невероятным это ни казалось.

Командир разведчиков некоторое время осваивался с этой неприятной мыслью, потом спешился и передал поводья помощнику.

– Я хочу посмотреть сам, – сказал он.

Ярран кивнул и начал спускаться по тропе.

В свои пятьдесят шесть Фестиан терпеть не мог подобных упражнений. Дыхание было уже не то, мышцы потеряли эластичность. Но он заставил себя не отставать от Яррана и лишь криво улыбался, когда его ноги скользили по камням или проваливались в грязь. «Пешая разведка – дело, на которое согласится далеко не каждый из нас, – думал он. – Полагаю, наши всадники и в уборную отправлялись бы верхом, если бы ее размеры позволяли затащить туда коня! »

Фестиан едва не рассмеялся при этой мысли, но сдержался, вспомнив о возможной близости врага. Он потряс головой, сосредоточиваясь на том, чтобы производить как можно меньше шума. Тем временем Ярран повернул, следуя по излучине давно исчезнувшей реки. Вдруг разведчик резко взмахнул рукой, и они оба, покинув тропу, бросились за укрытие одной из куч валунов, загромождавших мертвое русло на поворотах.

– Вон там, – негромко произнес Ярран.

Брови Фестиана поднялись от изумления, когда он проследил за указательным пальцем разведчика, нацеленным на древнюю крепость.

«Неудивительно, что они остановились здесь, – была его первая мысль. – Тропа достаточно широка, чтобы по ней могли пройти немало наших людей, но потом она сужается… и они будут прямиком над нами, наверху этого чертова склона». Фестиан попробовал припомнить, как градани называют это место. Ему не раз приходилось слышать это название – ведь некогда здесь произошло немало сражений, но вспомнить его все-таки не мог. Какое-то Отчаяние, кажется так.

Он отогнал эту мысль и, присев на корточки под прикрытием большого валуна и машинально ковыряя присохшую к кирасе грязь, принялся изучать знамя, реющее над грубо сложенными каменными стенами. Это был не красный на черном топор Харграма, а темно-зеленое полотнище с золотыми изображениями перекрещенных меча и булавы.

Значит, Ярран был прав. Но что, Фробус побери, здесь делает Орден Томанака? И между тем на стенах-то под знаменем торчат проклятые градани!

Он поморщился, потом кивнул Яррану:

– Ладно. Не своди с них глаз, а я пришлю тебе несколько человек, чтобы они прикрывали тебя и приносили донесения. Не позволяй вовлечь себя в драку, но если эти негодяи хоть что-нибудь предпримут, немедленно шли нам сообщение. Все ясно?

– Да, сэр.

– Отлично! – Фестиан похлопал разведчика по плечу и вернулся на тропу.

– Орден Томанака? Твой человек рехнулся или напился пьяным! – заявил сэр Матиан.

– Ни то и ни другое, – настаивал Фестиан. – Я сам видел знамя, вот этими глазами. – Он сердитым жестом указал на свои глаза. – Кто бы или что бы ни скрывалось за этим, там реет знамя Томанака!

Матиан отпрянул, наконец заметив ярость, клокочущую под обычной для Фестиана маской спокойствия. Они стояли лицом к лицу рядом с палаткой, которую адъютанты Матиана сумели поставить между двумя каменными глыбами. Тучи комаров роились под нежарким послеполуденным солнцем. Над Расселиной гулял приятный прохладный ветерок, но ее стены были слишком круты, чтобы он мог проникнуть на ее дно. Здесь, внизу, воздух был раскален как в печке, и по красной физиономии господина губернатора, с ног до головы одетого в доспехи, стекал пот.

– Хорошо, Фестиан. Я, разумеется, верю тебе, – произнес Матиан более миролюбиво, чем собирался. – Но ведь это… это невероятно.

– Именно так, милорд, – подтвердил Халадан. – Но даже градани не посмели бы самовольно использовать символику Томанака. Они наверняка не захотели бы рисковать, зная, что Бог Войны может ополчиться против них в первом же бою!

– Тьфу! – Матиан сплюнул на землю. – Градани – скоты! Сомневаюсь, что даже боги знают, чего они хотят или не хотят. Мы должны напасть на них, не тратя времени на размышления, о чем там думают эти дикари! – Он снова сплюнул, потом добавил: – Если они вообще умеют думать, в чем лично я сомневаюсь!