Перекресток времен. Дилогия (СИ) - Андрей Захаров

К вечеру, еле передвигая ногами, Антоненко вместе со своими подчиненными взобрались по высоким ступеням за стены пограничной крепости.

— Еханый бабай! — отдышавшись, прохрипел Аксенов. — Летают по этим горам словно горные козлы! Не догонишь! Физподготовка у них — дай бог!

— Ты сдох, а твоим девчонкам хоть бы хны! — подколол друга Роговой. — Вон, какие розовенькие и довольные! Хоть сейчас танцевать с ними в круг!

— Но-но! Ты на чужой каравай роток не раззевай! Сначала своих заведи! — вдруг взыграла ревность у Аксенова.

— Да, ребятки! Если здесь все такие воины, трудновато нам придется! — подытожил Николай.

Пока группа Антоненко отдыхала и приводила себя в порядок, в крепость пришло еще две сотни воинов-уаминка. Их возглавлял будущий тесть Семена. Увидев отца, девушка бросилась к нему что-то весело щебеча, видно рассказывала, как они с виракочами совершали марш-бросок из Уаман-канча.

На утро, в крепость вернулся Качи. Вместе с ним под стенами крепости появилось и около четырех сотен воинов соседей — уанка, подвергшихся нападению дикарей из джунглей. Эти воины рвались в бой, так как враг убил и увел с собой их родственников. Соседи практически не отличались от уаминка, такая же светлая кожа, только волосы немного темнее и у большинства глаза не синие, а зеленые или карие.

"Как русские и украинцы в мое время". – сравнил Николай.

Вместе с гарнизоном крепости собралось восемь сотен воинов, что для этих мест было внушительной силой.

Как удалось узнать из всего, что им рассказали и смог понять Роговой с помощью невест Аксенова: Сисы и Кукури, периодически, раз или два в несколько лет, из джунглей в их горы приходили дикие воинственные племена амазонских индейцев-людоедов. Враги называли себя гуаро. Они нападали на местных, убивали мужчин, стариков и маленьких детей, а молодых женщин и подростков уводили с собой. Целью нападения была не территория, а именно люди. То есть — еда. Убитых, гуаро поедали на месте. Женщин и девочек превращали в наложниц, а когда те рожали детей и они немного подрастали, ребенка убивали и ели. Матерей оставляли до следующих родов и так далее, пока она не сможет больше рожать, после чего съедали. Тоже самое, происходило и с мальчиками-подростками. Когда парень вырастал, его также использовали в пищу.

Несмотря на вечнозеленые богатые плодами джунгли Амазонии, ее земля малопригодна для земледелия. Поэтому народы, живущие только за счет собирательства и охоты, в случае наступления голодных времен, устремляли свой взор в Анды, где всегда находили себе пищу на двух ногах.

Услыхав такое, попаданцы содрогнулись.

Эх, говорила мама: не ходите дети в Африку, то есть в Амазонию, гулять! Сожрут же вас и фамилию не спросят!

— Что делать будем, командир? Жареным попахивает! — заволновался Аксенов. Ему стало как-то не по себе. Правда парень больше переживал не за себя, а за своих невест, так и не успевших войти с ним во вкус семейной жизни.

— Не боись, Котовский! Прорвемся!

— А причем тут Григорий Иванович, герой гражданской войны? — не понял сибиряк.

— Это так, к слову. Поговорка такая в моем времени была. Не обижайся. — успокоил молодожена Антоненко. — Смотри на это дело с оптимизмом и трезвым расчетом. Нас здесь больше, чем дикарей напавших на соседей. Это — раз. Наши уаминка и их родичи, в отличие от дикарей, знают в этой местности каждый куст. Это — два. Разведка уже узнала, где гуаро устроили свое временное стойбище. Это — три. Завтра с утречка начнем охват. Мы с вами, вместе с четырьмя сотнями воинов, пойдем в лоб. Остальные пойдут справа и слева от нас. Как на охоте, в загон загоним. Прижмем "духов" к реке и там всех покрошим в мелкий винегрет. Ферштейн? Лучше спать до своих девок иди, соскучились, поди. Вон, Васек, уже второй сон смотрит, да баб во сне обнимает, тебе завидует.

Повеселевший Аксенов, попрощался с командиром и пошел в дом, выделенный для его молодой семьи.

Едва начало светать, а воины уже разошлись по разным тропам, разделившись на три отряда. В этот раз, отряд, куда вошли и три попаданца, шел по тропе не спеша, со всей предосторожностью, опасаясь спугнуть еще не потерявших бдительность и не расслабившихся гуаро. Отрядом командовал Качи. В него, кроме двух сотен воинов-уаминка, вошли и две сотни уанка.

Отец Сисы, одной из подруг Аксенова, Накан командовал отрядом, ушедшим в обход гуаро, с целью отрезать тех от реки. Как не требовал отец от дочери остаться в крепости, не говоря уже о настойчивых просьбах Семена, но Сиса и Кукури наотрез отказались покидать своего молодого виракоча. Любовь оказалась сильнее страха смерти.

Спустившись с гор, отряд задержался на крупном утесе, возвышавшемся над ближайшими джунглями. Как понял Николай, здесь начинался рубеж развертывания отряда. Качи пригласил его и сына вождя уанка Асту, командовавшего своими воинами, подняться на вершину утеса и осмотреть местность. К этому времени уже рассвело, облачность осталась в горах и перед их взором, открылся, так сказать, театр предстоящих боевых действий.

От утеса и до блестящей полоски реки, видневшейся вдали, было не более трех сотен метров. Все расстояние между утесом и рекой занимали густые джунгли.

Качи и Асту всматривались вдаль, пытаясь определить, где находятся ушедшие в охват другие отряды. Место же нахождения противника — гуаро, было и так хорошо видно, по дыму от костров на берегу реки.

Николай не стал напрягать глаза, а просто достал из плечевой сумки бинокль и спокойно осмотрел местность.

Участок, на который они вышли, был не больше пятисот метров в длину и триста-четыреста метров в ширину. Он был единственным в округе местом, своего рода плацдармом, где с этой стороны реки, можно было пройти в горные долины, обжитые уаминка и уанка. Река являлась естественной границей между горами. С их стороны, они были выше и там возвышали неприступные скалы, а вот на противоположной стороне уже были поменьше, с заросшими густым лесом покатыми склонами.

Насколько мог увидеть Антоненко, течение реки в этом месте было не очень сильным, а ее ширина не превышала и семидесяти метров, хотя русло реки было довольно извилистым.

Гуаро расположились на берегу, где, рассевшись возле костров, готовили себе завтрак из человечинки. Видно они не первый раз совершали отсюда свои набеги, так как на этом участке берега лес был хорошо прорежен, а местами даже полностью вырублен. На берегу валялось пару десятков лодок-долбленок-однодревок. С их помощью гуаро спустились по реке или переправились на этот берег.

Также, на берегу, Николай увидел и несколько групп пленников. Большую часть из них составляли молодые женщины и девочки-подростки. Отдельно от них, на земле лежали мужчины и мальчишки. Все пленники были в разорванных одеждах и связаны по рукам и ногам лианами. Пленных было не меньше ста человек. Охраняли пленных с десятка два гуаро, прохаживающихся между ними. Глядя на выражение их лиц, Николаю вспомнились, когда-то прочитанные рассказы об африканских каннибалах. По виду охранников было заметно, что они не прочь, прямо сейчас, полакомиться, откусив у своих жертв самое вкусное в человеке — ладони и пальцы рук.

Антоненко, с нескрываемым интересом, стал рассматривать врагов, пытаясь их сосчитать. Все же первый раз в жизни он увидел людоедов!

Это были довольно высокие мужчины крепкого телосложения с коричневой кожей, покрытой различными рисунками, выполненными красной краской. Вся их одежда состояла из веревки, которая поддерживала крайнюю плоть и была обернута вокруг талии. Они были черноволосыми, но без усов и бороды. Волосы были длинными и спускались на плечи или перевязывались на затылке куском веревки со вставленными перьями. У многих головы были увенчаны своеобразными коронами из костей, возможно даже и человеческих. Ушные мочки проколоты и в них вставлены диски из дерева. Лица гуаро также были покрыты красной краской и имели устрашающий вид. Оружие дикарей не отличалось разнообразностью. Это были небольшие копья-дротики с каменными наконечниками, большие однодревковые луки с пучком стрел в колчанах, висящих за спиной и тростниковые ножи, в бамбуковых ножнах. У некоторых Николай также заметил большие деревянные палицы.

Вместе с охранниками Антоненко смог насчитать больше сотни гуаро. Сколько были их на самом деле, из-за растительности было трудно подсчитать.

"Да что тут их бить! И двух хороших очередей из пулемета вполне хватит! А собрали против этой кучки людоедов — восемьсот воинов!" — усмехнулся он.

С этими мыслями он передал бинокль Качи. Племянник вождя с опаской взял в руки бинокль и как это делал Антоненко, попытался поднести его к глазам. Первой его реакцией было вскочить и кинуться в бой. Он чуть не выронил бинокль из рук, хорошо, что Николай успел его перехватить, а то бы точно разбил. Немного успокоившись от увиденного, Качи снова попросил бинокль и уже с удовольствием разглядывал окрестности.