Темное обольщение - Бренда Джойс

— HalloaChlaire.

— HalloaNiall. Ciamarathasibh?

Он радостно подошел в ней и взял в свои ладони ее руки. — Ты у нас молодец, моя милая. Ну и денек тебе выпал! Не в силах ответить ему улыбкой, Клэр бросила взгляд через его плечо.

— Похоже, такая храбрая женщина, как ты, не слишком рада, что с Морэем покончено. Или мне только кажется?

Услышав эти его слова, она посмотрела МакНейлу в глаза.

— А разве с ним покончено?

МакНейл ответил не сразу.

— Только Древние знают ответ на этот вопрос, Клэр. Впрочем, судя по всему, ты снискала их благосклонность. Теперь ты находишься под личной защитой Фаолы. Клэр тотчас стряхнула с себя оцепенение.

— Так это была она?

— Да, она была там. Более того, она позволила мне увидеть сражение в магический кристалл.

Только сейчас Клэр обратила внимание, что он показывает кусок молочно-белого кварца в золотой оправе, который носил на золотой цепи под туникой. Камень был размером с абрикос.

— Так это твой магический кристалл?

— Я никогда не знаю, когда он мне разрешит заглянуть в него, — произнес он с хитрой усмешкой.

Нет, кое-что она все-таки хотела бы выяснить.

— Малкольм тоже находится под защитой у Древних?

— Это мне неизвестно. Но даже если Морэй вернется, он не посмеет преследовать его после того, что Малкольм совершил. Я хорошо изучил этого демона, знаю его почти тысячу лет. Он преследует лишь легкую добычу, Клэр. В душе он трус.

— А почему в пророчестве было сказано, что мы одолеем Морэя вместе?

— Это ты меня спрашиваешь, красавица? Откуда мне знать планы Древних относительно будущего?

С этими словами МакНейл расплылся в лукавой улыбке. Было видно, что он пребывает в самом лучшем своем настроении.

— Я горд за твоего лэрда. Он самый младший из нас, и он одолел Морэя с твоей помощью. И тем самым доказал, что он великий Магистр, и вряд ли в ближайшие несколько сот лет появится второй такой, как он, — произнес МакНейл, после чего обернулся в Малкольму и добавил: — CalumLeomhaiin.

Клэр тоже посмотрела на Малкольма. На какой-то миг их взгляды встретились. Она поняла — причем для этого ей не надо было даже проникать в его мысли, — что он расстроен. Да что там, обижен до глубины души. И все из-за нее.

— Я тоже горжусь им. — Она оторвала взгляд от Малкольма и повернулась к МакНейлу. — Как ты его назвал?

— Львом, моя милая. Малкольм-Лев.

Что ж, он заслужил это имя, подумала Клэр, ощущая, как сердце ее переполняется гордостью.

— А я горд за тебя, Клэр; ты такая храбрая, такая находчивая, такая сильная. В общем, истинная дочь Железного Сердца.

— И давно тебе это известно?

— Я, конечно, не знал, но догадывался.

— МакНейл, а откуда мои сверхъестественные способности? Почему я, выпрыгнув из башни, не разбилась насмерть? И как сделалась невидимой, когда Морэй отправил на мои поиски орды демонов? Скажи, я наделена способностью исцелять? И что мне делать с этим моим даром?

— Ты — дочь Железного Сердца, — твердо отчеканил МакНейл. — Мне неизвестно, почему Древние наделили тебя этими дарами, но ты не одна такая. У Магистров немало отпрысков, и мужчин и женщин, которые в той или иной степени наделены магическими способностями, но только не теми, какими должен обладать Магистр, чтобы получить право принять обет. Более того, все мы разные, Клэр. Но нас объединяет способность забирать жизнь и прыжком преодолевать время. Мы все обладаем силой десяти смертных мужчин. Иначе мы бы не были избраны произнести слова обета. Ты не принадлежишь к избранным, и никогда не будешь принадлежать к их числу, ибо женщин-Магистров не бывает. Но способности у тебя есть. И ты должна быть за них благодарна.

Клэр поняла, к чему он клонит. Она должна сама разобраться в своих способностях, постепенно, день за днем. По крайней мере, когда она вернется домой, капелька магических сил ей не повредит.

МакНейл взял ее за плечо:

— Я пришел попрощаться.

На какой-то миг Клэр подумала, что он куда-то собрался, но затем до нее дошел истинный смысл его слов. Она тотчас перевела растерянный взгляд на Малкольма.

— Я знаю, что утром ты покинешь нас, — продолжал тем временем МакНейл. — Да хранят тебя Древние. И ты тоже не забывай про них. И тогда все будет хорошо.

Не успела Клэр поблагодарить его, как он улыбнулся, отпустил ее плечо и в буквальном смысле растворился в воздухе. А затем до нее донесся звук отодвигаемой скамьи, и она замерла на месте, боясь пошелохнуться. К ней приблизился Железное Сердце.

Малкольм кивнул. Они вместе прошли в его личные покои и закрыли за собой дверь. Клэр отошла к дальней стене и повернулась к нему лицом. Почему-то ей тотчас бросилось в глаза, что волосы его отливают рыжеватым блеском. Ее собственные волосы тоже были рыжими, вернее, рыжевато-каштановыми, как и у него. А еще она узнала его глаза — зеленоватые, точь-в-точь как у нее самой.

Было видно, что он смущен и не знает, с чего начать разговор.

— У тебя есть вопросы ко мне. Я услышал тебя, и вот я здесь.

— Ты подслушивал мои мысли? — Клэр слегка оскорбилась.

— Нет, Клэр. Просто ты звала меня, даже если сама не отдавала себе в том отчета.

— Когда ты понял, что я твоя дочь? И почему ничего мне не сказал? Ведь ты наверняка давно все знал!

От этих ее слов его передернуло.

— Я ничего не знал! Неужели ты думаешь, что я бросил бы мать моего ребенка на произвол судьбы? Ведь, кроме тебя, Клэр, детей у меня больше нет.

Клэр вопросительно посмотрела на него.

— Но как такое возможно! Ты ведь прожил несколько сот лет!

— Я одиночка, Клэр, одиночкой я и умру. Я принял обет.

Боже, какой трагизм и героизм одновременно. Братство было смыслом всей его жизни.

— То есть я была ошибкой.

— Да, — ответил он, хотя и не сразу.

Клэр сделалось обидно. Она покачала головой, не зная, что сказать, хотя ей и хотелось узнать как можно больше о нем и о матери. Но что еще она могла узнать? По словам мамы, у них была одна-единственная ночь, полная страсти.

Ей на плечо легла рука старого горца.

— Ты чудо, Клэр, — грустно произнес Железное Сердце. — Я никогда не мечтал о том, что у меня будут дети, и вот теперь у меня есть взрослая дочь, такая бесстрашная, такая умная и такая красивая.

Клэр резко обернулась, чувствуя, как к глазам подступ пили слезы.

— Ты так похожа на свою мать, — добавил он и отвернулся.

Клэр поняла: древний воин утратил самообладание, причем, похоже, впервые за несколько сотен лет. А может, даже впервые.

— Она была тебе небезразлична? — спросила она. Он внутренне напрягся.